– Следи за дорогой.
– Это моя машина. Я знаю, что делаю. Тогда зачем бутылка Чарли?
– Помнишь меня два часа назад?
– Да.
– Боюсь, индеец выглядит намного хуже.
– Разве это возможно?
– Не знаю. Но если он еще жив, то – да.
– Ты заинтриговал меня.
– Я же говорил, девушек нужно поражать или заинтриговывать.
– Тебе удалось и то и другое.
– Отлично. Мы приехали. Останови здесь и подожди меня.
– А можно с тобой?
– Можно, только попрощайся с машиной. Это окраины. Никто не оставляет машину на улице без присмотра. Две минуты – и ее нет.
– Мою оставлять можно.
– Почему?
Она посмотрела, как мне показалось, с вызовом.
– Я заинтриговала тебя?
– Да. – Не было времени на глупые игры, поэтому я ответил честно.
– Тачка заминирована.
– Из тебя бы вышла неплохая сказочница, – бросил я на ходу.
– Сразу видно, что ты не знаком с уличными бандами.
– Конечно, не знаком. Я НОЙМ. Мы живем в разных мирах.
– На машине есть знаки. Для разбирающегося человека они говорят о многом.
– А как же все остальные?
– Дилетанты тачку не угонят. И даже не смогут колеса снять.
– Ладно. Будем надеяться, ты не ошиблась.
– Если речь идет о машинах, я никогда не ошибаюсь.
– Хорошо.
– А ты?
– Что я?
– Уверен, что обрадуешь друга бутылкой со смертью?
– Да. Когда дело касается друзей, я тоже не ошибаюсь. Мы чем-то похожи. Ты разбираешься в тачках, я – в друзьях.
Дверь держалась на честном слове, поэтому не стоило утруждать себя поисками ключа. Короткий удар ногой – и мы внутри.
Я оставил Чарли на кухне, там он и лежал. В разговоре с Дядюшкой Томом шла речь о квартире, заблеванной до подоконника. Конечно, это было преувеличение, но не такое сильное, как хотелось бы.
Судя по виду напарника, он был скорее мертв, чем жив. Но не для того я проделал столь длинный и опасный путь, чтобы так просто сдаться.
– У тебя есть зеркальце?
Вопрос оказался излишним. Любая нормальная девушка всегда имеет при себе минимальный набор косметики, в который входит пудреница.
Слегка помутневшая поверхность зеркала убедила меня в том, что Чарли до сих пор жив.
– Думаешь, бутылка может…
– Да. – Я подсоединил систему к игле-катетеру, и медленный яд заструился по венам. – Макс никогда не ошибается.
– Какой Макс?
– Доктор, подаривший нам с Чарли еще один день.
– Значит, ты не шутил насчет…
– Не знаю, как обстоят дела в уличных бандах, а НОЙМы никогда не шутят насчет смерти. Считается плохой приметой.
– Да уж… Ничего себе дела. – Судя по изменившемуся голосу, ей стало не по себе.
– Нормальные дела.
