– Да я, кто же еще. Других у дурака дел нет – пошел рыбу ловить! Вот уж действительно, нашел, кого слушать!
Не прекращая самокритику, он сунулся к своим вещам, словно бы проверял что-то.
Здесь появился и тот, кого сдуру послушал Забелин. Выражение его лица было крайне недовольным и обиженным – похоже было, что, прежде чем подняться наверх, Пашка сперва высказал напарнику свои созревшие после рыбалки умозаключения.
– Не клюет ни хрена, – пожаловался он, подойдя к костру. – Что, блин, за место такое!
– Место, положим, и впрямь замысловатое, – с неуловимым сочувствием сказал Аркадий.
Виталий присел у костра.
– Да уж… – протянул он. – Если уж люди пропадают неизвестно куда…
Павел проверил одежду. Повеселел немного:
– Сохнет отлично, скоро тронемся.
– А если нас еще один такой дождичек накроет? – Егор ухмыльнулся.
– Ты предлагаешь здесь сидеть? – скосился на него Пашка.
Княженцев только плечами повел, ссутулился.
Пашкино «скоро» оказалось не таким уж скорым. Солнце уже перевалило зенит, тени укоротились и вновь стали удлиняться… Жара усилилась, накаленная за день земля начала отдавать тепло снизу. Видно было, как над дальним перевалом дрожит, призрачно переливаясь, горячий воздух. Здесь же, у костра, под елями, он казался насыщенным запахами дыма, смолы, хвои и реки – вольный, неспокойный, с диковатым ветром воздух бескрайнего, как океан, изменчивого мира.
Княженцев залюбовался видом, но тут Пашка бесцеремонно ткнул его пальцем в бок:
– Эй, герр профессор! Подъем.
Егор откашлялся.
– Замечтался.
– О чем?
– Ну… трудно сказать. Просто сидел, смотрел… Красиво.
На миг вспомнились свои странные видения на пути к реке; не забыл Егор и рассказ Кауфмана о снах в поезде – явная схожесть этих двух событий, конечно, не прошла мимо внимания философа, но пока он не стал обнародовать её.
– Да уж. Ну, туши костер, да поехали.
Погрузились быстро, отчалили, поплыли.
– Дистанцию держим небольшую, метров пять! – крикнул Павел.
Аркадий в ответ махнул рукой – понял, дескать.
Забелин оглянулся, подправил курс.
– Хорошее течение. Если так идти будем, часа через два будем в деревне… Кстати, – он натянуто улыбнулся, – деревня называется Метеля. Занятное название, правда?
Княженцев улыбнулся тоже, но ничего не сказал. Он отклонился вправо, чтобы взглянуть на большую лодку, как там дела. Взглянул и убедился, что дела там в порядке: Аркадий с Виталием на месте, плывут и, кажется, о чем-то переговариваются.
После этого Егор посмотрел по сторонам. Ничего нового. Все то же. Густо поросшие еловым лесом склоны… вот только двигалась лодка гораздо быстрее, чем в прошлый раз.
Он сказал об этом Пашке.
Тот осмотрелся.
– Пожалуй, – согласился он. – Мне и самому так показалось
– Этак мы до деревни твоей мигом долетим.
– Не моей… А то, что скорей доберемся, это может быть. Там река должна делать изгиб, и такой каменный выступ… утес…
Забелин умолк.
– Ты что? – удивился Егор, поднял взгляд и увидел, что его друг, повернув голову смотрит вперед. И сам он тоже поднял взгляд – и увидел скалистый утес с одинокой сосной наверху, резко выдающийся от левого берега, и крутой поворот реки.
ГЛАВА 6
– Ты хочешь сказать… – Егор не закончил, хотя Павел вовсе ничего не говорил. Но понял все, кашлянул и вот тогда сказал:
– Да. Сейчас повернем… Там будет видно.
– Павел! – крикнули с задней лодки.
Пашка обернулся.
– Смотри, поворот коварный! – донесся голос Аркадия. – Сразу не поворачивай, иначе на берег выкинет! Немного подожди, метров десять, потом начинай заворачивать.
– Понял, – отозвался Павел. – Сам вижу… Что, верно, то верно, тут с умом нужно.
– А мне что делать? – спросил Егор.
– Тебе? Ничего. Ты пассажир. Сиди, смотри.
Течение действительно поднесло их к небольшому водовороту, образованному изгибом реки, они проскочили через него, и лишь после этого Павел сработал веслом. Лодка послушно вильнула влево точно по течению.
– Ловко, – похвалил Егор.
– Обыкновенно, – усмехнулся Пашка.
Из-за утеса начала выдвигаться новая панорама берега. Она была на самом деле новая, другая – этот берег, так же круто поднимавшийся вверх, был безлесным, весь в кудрявой травке и округлым, как поросячий бок. Берег косо пересекала протоптанная тропинка – от огородов наверху до деревянных, потемневших от воды и времени мостков внизу.
Это была пристань. Рядом с ней на песке лежали две перевернутые лодки- плоскодонки. А на мостках стоял молодой парень.
Небольшого роста, светловолосый, голова дынькой, уши оттопырены. Спортсмен, чтоб ему пусто было: в застиранной донельзя когда-то красной футболке, в китайских «адидасовских» черных штанах, бесформенно болтавшихся на коротких кривых ножках. Ступни, стоявшие на досках носками друг к другу, были обуты в резиновые галоши.
– Ну, вот и абориген, – заметил Пашка. – Держу к берегу… Здорово, призывник! – гаркнул он еще издалека.
Местный обитатель смотрел на них округлившимися глазами, в которых росло изумление, а затем вдруг сверкнула радость, рот парня растянулся в счастливой улыбке, и он начал как бы в нетерпении пританцовывать по мосткам, беспорядочно заскрипевшим от этого топотания.
– Ты смотри, какой энтузиазм, – удивился Павел. – Песни и пляски народов Аляски!
– Наверное, индейцы так встречали Колумба… – Егор засмеялся.
– Ладно, сейчас пообщаемся с этим индейцем. – Пашка взялся за весла и несколькими сильными гребками подогнал лодку к мосткам. – Князь, закрепись за сваю!
Егор схватился за осклизлый черный столб, другой рукой схватил веревку, быстро дважды обернул ее вокруг столба.
– Браво, князь! – Пашка приятно удивился. – Прям речной волк!
Парень же на пристани повел себя самым странным образом. Он встал на
