- И на хорошем счету у начальства, верно?
- Пока не выгоняют, - осторожно сказала я.
- И даже стажеров поручают?
- Ну поручали пару раз…
- То есть на вчерашний день опыт работы с ними у вас уже имелся?
От вопроса веяло каким-то подвохом.
- А что?
- Да или нет?
- Ну… да, - рискнула я.
- Тогда почему вы допустили подобное поведение Топлякова?
- А что я могла сделать? - возмутилась я. - На ботинке у него повиснуть?
- А раньше? Свидетели сообщают, что от напавшего на них инспектора сильно пахло алкоголем. Почему вы не доложили начальнику, что ваш напарник пьян?
- Да Серафим Петрович сам это видел! Он мне Са… Александра таким и подсунул!
- То есть вы утверждаете, - оперативник быстро строчил в блокноте, - что ваш начальник знал, что его родственник неадекватен, и тем не менее поручил ему важное задание?
- Самое обычное, - вступилась я за Серафима. Шеф у меня, конечно, тот еще самодур, но человек он хороший, добрый и даже мягкий - вон тетя Маша не только вьет из него веревки, но и плетет из них макраме. - И ничего подобного я не утверждаю. Между прочим, сантехники еще в худшем состоянии по вызовам ходят!
- Но они же гранаты в унитазы не бросают, - здраво заметил Наумов.
Я не нашлась, что на это возразить.
Задав еще с десяток столь же дурацких вопросов (не замечала ли я чего-нибудь странного в поведении самого Серафима Петровича, какой у нас в Госнежохране распорядок дня, что я могу сказать об уборщице тете Мане) и тщательно законспектировав ответы, Наумов развернул блокнот ко мне.
- Подпишите.
- Зачем? Мы же просто беседовали.
- А вы хотите, чтобы я к вам с ордером пришел?
- Не буду подписывать, - заупрямилась 'блондинка', - у меня стресс, мало ли чего я там наговорила! Кстати, дайте почитаю…
Блокнот тут же выскользнул у меня из-под носа.
- Я с вами еще не прощаюсь, - зловеще предупредил оперативник, наконец-то поднимаясь с дивана.
- До свидания, - вежливо сказала я, проводив его до двери (а потом еще в глазок убедившись, что он утопал вниз по лестнице).
Черт знает что. Я потерла гудящий не то от шишек, не то от мысленной работы лоб. Чего он от меня хотел-то? Не представляю, чем может помочь расследованию эта 'беседа'.
- Вечно мне с твоими хахалями разбираться, - ворчливо забубнил Федька, серой крысой вспрыгивая на хозяйское плечо. - Ты бы им график составляла, что ли… или встроенный шкаф на четыре створки купила, а то он мне всю спину своими костылями отпинал!
Я вернулась в комнату и сердито хлопнула ладонью по зеркалу:
- Вылезай!
После продолжительной возни в недрах - кажется, там упало что-то еще - створка отодвинулась и из шкафа показались две моли и Саня. Говорящая крыса (Федька продолжал нудно бухтеть мне в ухо, щекочась усами) его определенно впечатлила.
- А… это…
- Домовой.
- Тоже настоящий?
Федька презрительно фыркнул и исчез.
Увы, Саня его примеру не последовал. Напротив: шлепнулся в мое любимое, оно же единственное, кресло, небрежно выкинув оттуда плюшевого зайца.
- Странный какой-то этот мент! - задумчиво изрек он. - И разговор у вас был странный. Хрень какая-то, проще говоря.
- А ты у нас, значит, специалист по ведению допросов, - съязвила я.
- Ну. - Отвернувшись, мужик шмыгнул носом. - Не спец, но… было дело под Аргуном. Попался нам один… я-то на подхвате стоял, а допрос Гестаповец вел… сержант- контрактник, его из ментов за это самое и выперли… злоупотребление служебным, ну и рукоприкладство, само собой. Так он этого чича за полчаса, как орех… расколол и выпотрошил наизнанку… а этот - странный. Лен, ты хоть на корочки его глянула?
- Нет.
- Почему-то я так и думал, - пробормотал Саня. - Не, точно, странный опер… Лен, у тебя курево есть?
Я молча сходила в прихожую и вытащила из сумочки; початую пачку 'Vogue' с ментолом. Вообще-то я не курю, но в чадящей компании мне приятнее вдыхать свой дым, чем чужой, вот и купила дамские сигареты специально для таких случаев. За полгода всего штук семь развела.
- Ты бы мне еще леденец пососать предложила, - буркнул мужик, но пачку взял. Тонкая сигаретина казалась соломинкой в его пальцах. Сейчас, по крайней мере, он не пытался давить мне на психику, убеждая в своей невиновности, словно Дездемона в какой-нибудь авангардной постановке шекспировской пьесы, где в конце концов задушили чахленького Отелло.
Может, он покурит, успокоится и уйдет, а?! Саня затянулся так, что сигарета разом обуглилась на четверть.
- А пожевать чего-нибудь найдется?
Пришлось, скрипя зубами, идти уже на кухню. Я зло распахнула холодильник, осмотрелась. Переводить моего гуся на ЭТО! Ладно, пусть подавится, лишь бы отвязался. Но разогревать не буду, вот еще! Я выгребла с боковых полочек кетчуп, майонез и пару помидоров. Еще там стоял початый пакет мюсли, но мужчины такого, кажется, не едят… Поднос я не нашла, хотя точно знала, что где-то он есть. Пришлось составить все на разделочную доску. Вот поест - и скажу ему, чтобы выметался! Нет, лучше просто уходил, а то мало ли как он отреагирует…
…Когда я вернулась в комнату, Саня спал. Прямо в кресле, свесив руку с дымящейся сигаретой. Я хотела ее вытащить, чтобы не прожег пеплом ковер, но вспомнила слова Наумова и побоялась трогать психа. Вместо этого тихонечко подставила под окурок блюдце и пошла в ванную бессильно ругаться под шум воды.
Глава 3
