распирает!
Странное дело: хотя для сна мне удалось выкроить неполных два часа, никаких позывов к 'подавить подушку' дальше я не чувствовал. Скорее наоборот, ощущал себя бодрым и свежим. Уж не знаю, была ли в этом заслуга Леночкиного кофе, утреннего душа - брр, холодного! - или запаха краски, пропитавшего меня, казалось, до костного мозга… Впрочем, от краски я бы наверняка маялся очугунением башки. А так даже подумать получалось. Почти без помех, Лена явно настроилась оплакивать судьбу - нет, не свою, а бе-едного, несчастного перекрашенного 'гольфика'. Вот ведь… блондинка. Тут в ней самой вовсю пытаются дырок понавертеть в несовместимых с жизнью количествах, а она из-за всякой фигни мается. Ай-ай-ай, мой любимый цвет… прокисшего бабушкиного варенья, он так подходил к маникюру!
Оставалось лишь надеяться, что за время пути дурная обида из Ленкиной башки хотя бы частично выветрится - на месте преступления инспектор по нежохране Коробкова требовалась мне в рабочем состоянии.
Пока же я ду-у-умал, вернее, додумывал вчерашние мысли: тупая монотонная работа вроде отпиливания ствола у 'тулки' или покраски авто хороша по крайней мере тем, что оставляет голову свободной. Можно поразмыслить, если есть над чем. А мне - есть.
До вчерашнего Леночкиного звонка я был процентов на девяносто уверен, что меня ловко подставили в обычную 'бытовуху'. Кто-то - возможно, не в одиночку - давно и конкретно точил зуб на гнома от науки. И когда вдруг этот 'кто-то' узрел возможность не просто угрохать недруга, но еще и свалить все на встречного психа, - он использовал шанс на все сто. Расклад почти беспроигрышный: свидетелей нет, отпечатков на орудии преступления тоже, по всей видимости - иначе бы не гулять мне в главных подозреваемых, - ну а мотивы… Да какие, спрашивается, нужны мотивы контуженному? Мне ж, типа, человека убить - это как сто грамм залпом.
Только вот пальба в гипермаркете в данную схему не лезла категорически. Пистолет с глушаком, пусть даже ПМ или ТТ с какой-нибудь самопальной насадкой, это уже не бытовуха. Это серьезно и по российским понятиям, а уж по меркам почти советской Беларуси, где КГБ по-прежнему стережет покой и все остальное…
И - 'хвост'. Хоть и доморощенный - нормальную ментовскую облаву я черта с два бы стряхнул. Да что там: нормальную слежку с десятком сменных машин я б, во-первых, вряд ли заметил, ну а во-вторых, десяток машин мог бы нас и перехватить.
Стрельба и слежка на 'бытовуху' походили мало. Разве что на очень крутую 'бытовуху', но крутым все же легче и привычней тупо пригласить специалиста, чем самолично устраивать нанайские пляски. Вдобавок ни в одну из выстраиваемых мной схем не ложился факт, что стреляли в Леночку. Следить - понятно, но убивать, да еще столь провоцирующим интерес органов способом… что-то тут не складывается.
- Лен, а у тебя злейшие враги есть?
Ответа я дождался минут через пять, как раз когда уже почти потерял надежду его получить, а заодно и найти в опустевшей пачке сигарету.
- Да! - процедила блондинка, одарив меня при этом взглядом, весьма далеким от сестринской любви. - Есть… один.
Более детально я уточнять не стал - мы как раз подъезжали к давешней поляне.
Сейчас, при свете дня, масштабы учиненной мной диверсии были видны куда лучше, чем ночью да еще сквозь дым. Зрелище, которое лично у меня вызывало двойственное, вернее, тройственное чувство. На первом плане была, разумеется, Гордость: 'Ох, ни фига ж себе я учинил! Да тут небось небу жарко стало!' Следом, отставая на шаг, маршировал Стыд под кумачовым транспарантом: 'Ну и наломал же я дров… дровей и прочего валежника!' Третьим осторожно, бочком, подходило Благоразумие с заготовленной укоризненной нотацией: 'Опять… опять едва башки не лишился, и, заметь, снова по совершеннейшей глупости!' Пожалуй, только прошедший накануне дождь уберег окрестности от хорошего лесного пожара: судя по дырам в кронах деревьев, они приняли на себя изрядную часть ракет. Да уж… понятно, с чего ролевики в ужасе разбежались по всему лесу. Когда в паре метров над твоей башкой раздается 'большой бабах', а затем сверху обрушиваются листья, кора, ветки, ну и целый вагон искр - в такой вот обстановке ноги зачастую начинают принимать решение сами, не тратя время на консультации с головой.
Я неторопливо прошелся по поляне, то и дело подергивая плечом - висящий под камуфляжкой обрез с непривычки давил на лопатку… Ага, вот и мое любимое бревно.
Размеры воронки, что выкопала под ним шальная ракета, впечатляли - непонятно, куда только Минторг смотрит, позволяя свободно торговать этим китайским барахлом?
Интереса ради я попробовал найти хоть один отпечаток собственных ботинок. И нашел - у самого берега. В прочих местах пасшееся стадо мамонтов перепахало своими копытами все и вся вдоль и поперек.
Леночка тенью волочилась за мной.
- Са-а-ань, - неуверенно протянула она. - А ты и в самом деле разбираешься во всех этих следопытских делах?
- Есть немного.
Ротный учил нас, что называется, 'туго', а наглядные примеры нам почти каждую ночь в изобилии поставляла вольная Ичкерия, с наступлением рассвета снова перекрашивающаяся в почти мирную Чечню. Первые разы, конечно, я не замечал практически ничего, но потихоньку-полегоньку… действительно начал даже при случайно брошенном взгляде фиксировать в памяти детали, причем детали нужные. К примеру, обрывки бинтов: там, в 'зеленке', они означали хорошее попадание, после которого у перестреливающихся с нами духов появлялся еще один раненый, что по части хлопот порой хуже убитого. Ну и, соответственно: куча гильз винтовочного калибра - это позиция пулеметчика. Вот ведь надоеда! Третий раз его прищучить пытаемся и - как вода сквозь пальцы…
Там, в 'зеленке', следов было не так уж и много. Здесь же… грех жаловаться. Укатано как после финального матча Бразилия - Франция, только заасфальтировать осталось.
Обойдя лагерь по периметру, я сунулся по самой широкой из свежепротоптанных дорожек, но, ступив пару шагов, почувствовал запах и понял. Блин, нет, чтобы прикопать… удобрения.
Зато вторая тропа вела куда-то в глубь леса, и, судя по ширине образовавшейся просеки, это были как раз последствия паломничества к телу.
Тут даже не требовалось особо проявлять 'следопытские способности' - по такому следу и ребенок мог бы пройти. Я вглядывался в землю скорее по привычке - пока моя спутница не выдержала:
- Сань, что ты там высматриваешь?
- Растяжки, - рассеянно ответил я. - Ну мины противопехотные…
- Сань, это пригородный лес! Откуда тут взяться минам?! Ай! - Лена споткнулась о сосновый корень и попыталась упасть в заросли волчьих ягод.
- Здесь, - я помог ей удержаться на ногах, - уже взялся труп.
'Народная тропа' обрывалась на очередной поляне - здесь следы широким веером расходились в стороны. Занятно - насколько я помнил телепередачу, где заочно поучаствовал, тело нашли на достаточно густо заросшем участке. Что же тогда они забыли на этой опушке? Пастбище очередное нашли, что ли?
Позади все еще продолжали обиженно сопеть. Блин, занять бы ее чем-нибудь полезным… или хотя бы просто занять.
- Лен, для ускорения процесса, - не оборачиваясь, попросил я, - пройдись по дальнему краю поляны и глянь, нет ли там вытоптанного шоссе, вроде того, по которому мы
