сюда пришли.
- Ага, как мне, так сразу дальний, - привычно заворчала Леночка.
Ох уж эти женщины…
- Хорошо-хорошо, тебе - ближний.
Впрочем, я даже не успел дойти до 'своего' края - навстречу мне из-за деревьев выплыл дедок, что называется, типично деревенского облика: донельзя расхоженные кирзачи, брезентовый плащ, когда-то зеленый, а сейчас просто цвета потертости, седая клочковатая бороденка. Довершала облик фетровая охотничья шляпа с лихо воткнутым сорочьим пером и прыгающая вокруг хозяина черная собачонка 'дворянской' породы.
- Ищешь чего, милок? - ласково поинтересовался он.
- Ищу, - не стал отрицать я. - Тут у вас, говорят, убили кой-кого…
- Вовсе не кой-кого! - живо возразил дед. - А етого… Толкина минского. Тут, недалеча…
- Место показать можете?
- А зачем тебе? - с подозрением уставился на меня дед.
Вот ведь… тоже мне, народный дружинник.
- Мы с коллегой, - я махнул рукой в сторону Леночки, - журналисты из 'Вечернего Минска'. Репортаж хотим сделать, а для этого снимки места преступления нужны. Если захотите, - добавил я, - можем заодно и у вас интервью взять.
- С фотографией? - требовательно осведомился дедок.
- Во всю полосу, - пообещал я, прикидывая, не удастся ли выдать мобилку за фотокамеру последней модели.
- Ох, так чего ж мы, мил-человек, стоим-то, - засуетился дедок. - Пойдем, пойдем, я ж говорю, тут эта, недалеча совсем…
Я дернулся было позвать Лену, но дедок уже почти скрылся в лесу. Я припустил за ним, на ходу решив, что девушку можно будет выкричать и потом, раз уж нужное место рядом с полян…
- Сань, стреляй в него!!!
Это был даже не рефлекс. Обрез словно бы сам по себе прыгнул мне в руку, оглушительно рявкнул, бешеным конем лягнулся в плечо - и в брезентовом пальто появилась кучная россыпь дырок.
Картинка странным образом сместилась: мне казалось, что до кривой березы на том конце прогалины осталось шагов двадцать, и вдруг она скакнула мне навстречу, как в компьютерной игре на 'тормозящем' компе.
Собачонка поперхнулась последним тявком и превратилась в рыжего облезлого зайца, смущенно чихнувшего и припавшего к земле. Травяной ковер, только что путавшийся в ногах, осел и раскололся тропинками. На обнажившейся кочке подпирали друг друга шляпками два здоровенных боровика, а перед моей левой ногой скалил в листве зубы волчий капкан.
- Хулиганы!!! - удивительно бодро для решета завопил дедок. - Нежохраны на вас нету!
В первый момент я решил, что он просто-напросто нацепил невесть откуда добытый броник. Принялся лихорадочно заталкивать в обрез новые патроны… и замер, осознав, что, будь у деда под плащом даже линкорная бронеплита, - дуплет 20-го калибра в любом случае должен был сбить его с ног. А он - стоял!
- Есть! - Запыхавшаяся Леночка подбежала к нам и сунула дедку 'корку'. - И-и-инспектор Коробкова… уф!
- Ой, а я думал - охотник, - в свою очередь смутился тот. - Идет, понимаешь, под ноги таращится, обрез за спиной… я и решил - имущество свое высматривает. Дай, думаю, подсоблю малек… Ты рот-то закрой, мужик, - желудок застудишь!
Судя по тому, как деловито Саня приступил к осмотру местности, я заключила, что в следах он разбирается, и немножко успокоилась. Может, чего и найдет. На меня-то - я сразу предупредила! - полагаться бесполезно.
Для виду поворошив траву кроссовкой, я бросила это гиблое дело и повернулась к водохранилищу. Ветра почти не было, но вода шла сплошной темной рябью, скрывающей бурлившие на глубине страсти. Интересно, сколько сейчас времени?
Я вытащила из кармана мобилку, но от нажатия на кнопку экран не засветился. Ах да, Саня же еще в гипермаркете приказал мне его выключить… Параноик несчастный! Теперь придется ждать, пока телефон прожует пин-код и подгрузит базу данных.
В камышах бурно заплескалось, брызги взлетели выше макушек. Вот бы поглядеть, что там, под рябью…
Оживший мобильник жуком загудел и заворочался в руке. Я рассеянно, продолжая смотреть на воду, поднесла его к уху.
- Да? Алё-о?
Из трубки доносились только треск и далекие подвывания, словно я держала в руке морскую ракушку. Что за ерунда? Я, нахмурившись, отодвинула телефон и посмотрела на экран. 'Невозможно определить номер'.
Мне стало жутковато, и я поскорее дала отбой.
- Саня… Ах ты зараза!!!
Местный леший давно стоял у нас на учете как злостный хулиган. Только по прошлому году за ним числилось семь переломов ног споткнувшихся прохожих, пять уводов сельскохозяйственных животных, четырнадцать упадов в овраг, три украда охотничьих ружей, сто пятнадцать заблудов, а также семнадцать отравлений поганками, подсунутыми доверчивым грибникам. Из-за него тут все лето бригада экологов работала, пытаясь выяснить, что за странные мутации произошли с прежде безвредными сыроежками.
Так что, когда я увидела его рядом с завороженно переставляющим ноги Саней, мне стало дурно.
- Стой, гад! - что есть мочи заорала я, кидаясь вдогонку. И, поскольку никакого эффекта это не произвело, с отчаяния ляпнула: - Саня, стреляй в него!
Докричаться до парня я не надеялась: замороченный лешим человек может часами кружить вокруг одной елки и орать до хрипоты - ни он, ни его не услышат даже в пяти метрах. Но пакостная нежить хотя бы поймет, что я ее раскусила и шутки кончились!
Обрез бухнул, как царь-пушка.
На один жуткий миг мне показалось, что я обозналась, спутав с лешим случайного грибника, чьи внутренности сейчас красиво развесятся по елкам… но дробь прошила его как трухлявый пенек, даже не заставив пошатнуться.
Когда я, не чуя под собой ног, подбежала к Сане, там уже вовсю кипели страсти.
- Стрелок, ептыть! Да в меня со времен Великой Отечественной, когда я немцев по оврагам водил… - продолжал разоряться леший, ощупывая дырки в пальто.
- А поляков ты по болотам не водил? - мрачно осведомился Саня, забрасывая обрез за спину.
Леший польщенно захихикал.
- Сань, ну действительно: зачем ты в него пальнул?! - С одной стороны, так ему и надо, давно руки чесались, с другой - обрезы не входят в перечень 'средств налаживания дружеских, доверительных отношений с нежобъектами' из должностной инструкции…
- Ты ж сама приказала! - изумленно уставился на меня парень.
- Я просто его напугать хотела! Это было… образное выражение!
