В таком случае убийца был еще более контуженным, чем Саня, а такое я представляла с трудом.
- Что, например? Я даже лицо мастера, с которым пять минут ругалась, толком не запомнила - темновато уже было. К тому же на поляне человек двадцать стояло - ему теперь что, всех по списку убивать?
- Может, он кустами крался, а ты в ту сторону смотрела?
- Сань, мало ли кто там куда крался! Вдруг у него просто от эльфийского супа-концентрата живот прихватило?!
- И ты никого из них не узнала? - продолжал упрямо гнуть свою линию парень.
- Говорю же тебе - нет!
- Блин, ты бы хоть попыталась вспомнить! Он-то тебя… - Саня заметил телефон, который я все это время продолжала машинально сжимать в руке, - Ты что, кому-то звонила?!
- Не твое дело, - огрызнулась я, задетая его агрессивным тоном. - Мой телефон, кому хочу, тому и звоню!
- Дай сюда!
Ничего я давать, разумеется, не собиралась, но Саня был сильнее. Через две секунды моя рука оказалась затомленной за спину, а мобилка закувыркалась в воздухе и почти без плеска канула в воду метрах в двадцати от берега.
- Нет у тебя больше телефона! - откомментировал парень ее полет и, чуть ослабив захват, скомандовал: - К машине, живо!
На водительское место меня пихнули так, что я чуть не вылетела с противоположной стороны 'гольфика'.
- Ты что себе…
Мокрый сапог шлепнулся на заднее сиденье, прямо на велюровую обивку.
- Заткнись и рули!
Глаза и голос у Сани были такие бешеные, что возмущаться я не посмела. Пока современной женщине не доведется столкнуться с разъяренным мужчиной, она даже не представляет, насколько он сильнее нее. А еще говорят: феминизм, эмансипация…
Парня отпустило, только когда мы выехали на шоссе: он откинулся на спинку кресла и разжал побелевшие кулаки.
Но теперь уже трясло меня.
Мобилка стала последней каплей, переполнившей ночной горшок наших с Саней отношений. Ну кому надо отслеживать мой телефон?! Я ж не подозреваемая, в худшем случае - свидетельница. Да и то: ролевики подтвердят, что я удрала из лагеря даже раньше них. Правда, Вадим видел нас с Саней в гипермаркете, но у моего бывшего неважная память на лица, тем более на фотографии в каких-то там новостях. Нет, решено: надо как-нибудь избавиться от Сани. Не с помощью сука, конечно, - возьму машину, когда параноик заснет, и рвану в город, в родную милицию. Пусть она меня бережет, как обещала. Теперь, когда я знала, что убийца - обычный ролевик, страх перед ним почти пропал. Позвоню Серафиму, доложу о разговоре с лешим, пусть копнет по своим каналам… а я пока дома под охраной посижу, могу даже в участке у дяди Пети…
Меня охватил такой столбняк, что если бы дорога внезапно вильнула, то я спрямила бы ее сквозь дерево. К счастью, шоссе было прямым, как стрела, и по нему навстречу нам летел черный бумер с тонированными стеклами. Лобовое блестело на солнце, как облитое маслом.
Я не запомнила его номера ночью и не стала глядеть теперь, но у меня не возникло и тени сомнений, кто сидит за рулем. Только и оставалось беспомощно наблюдать за его приближением, ожидая чего угодно - от выстрела в упор, из базуки в том числе, до лобового столкновения.
Машины со свистом разминулись. Не столь впечатлительный Саня тут же обернулся и проследил за удаляющимся 'бумером'.
- К озеру завернул, - злорадно сообщил он. - Мобильник твой ловить.
Черный гроб давно скрылся из виду, а моя душа продолжала сидеть между педалями газа и тормоза, чтобы хотя бы в ней не наделали дырок.
Откуда у 'обычного ролевика' такие связи?! Сомневаюсь, что в центральный офис сотовой службы можно запросто зайти с улицы и, подкупив операторшу шоколадкой, упросить ее отследить телефончик 'гулящей жены' или 'любимой девушки, которой хочется сделать сюрприз'.
И откуда у простого оперативника такая машина? Теща на Новый год подарила?! Тут уже спецслужбами пахнет, а то и… профессиональным киллером. Если бы Саня не перекрасил машину…
Вся моя бравада испарилась, как тот леший. От убийцы такого уровня меня не спасет даже камера одиночного заключения! А единственное мужское плечо, которое могло защитить меня от вражьей пули, в данный момент находилось на расстоянии тридцати сантиметров, но ни малейшего желания служить бруствером не изъявляло. Саня небось сейчас тоже прикидывал, как бы от меня избавиться, и правильно делал!
- Сань, я не звонила, - дрогнувшим голосом призналась я. - Он сам, я решила - не туда попали… и номер не определился…
- Зато ты определилась, - уже спокойно (по крайней мере, очень стараясь) сказал парень. - Вообще нельзя было включать.
- Но я же только на минутку, время посмотреть! Мог бы просто выключить, выкидывать-то зачем…
- А ты выеживайся побольше, - с досадой проворчал Саня, - еще и тебя выкину, как Стенька Разин ту княжну… тоже небось достала его по самый… челн расписной. Надо будет и мне свой поменять, - озабоченно добавил он.
- Челн?! - О господи, только смены пола нам в качестве маскировки не хватало! Я сейчас была в таком взвинченном состоянии, что ожидала от Сани чего угодно - даже просьбы поассистировать ему в этой операции.
- Тьфу на тебя! Мобильник. Вроде у аппаратов тоже свой номер есть, - пояснил Саня. - Может, и врут… но лучше подстраховаться. Слушай, - вспомнив, оживился он. - А зачем ты переодевалась?
Я спохватилась, что до их пор сижу в вывернутой куртке.
- Подстраховалась от лешачьих штучек.
Саня недоверчиво оглядел мой нелепый наряд.
- А это помогает?
- Еще как. Слабое место нежити - подверженность безусловным рефлексам, сформировавшимся еще на заре человечества. А поскольку физического тела у нее нет, эти процессы протекают на психическом уровне. - Я покосилась на парня: не слишком ли заумно излагаю, но, кажется, Серафим Петрович не соврал про вуз. Вообще-то просвещать Саню должны были на трехмесячных курсах по подготовке инспекторов, однако импровизированная лекция на хорошо знакомую тему помогала мне успокоиться. - Оттуда и пошли все эти заговоры-наговоры-ритуалы, заставляющие нежить поступать определенным образом. Ни один упырь не перешагнет начерченный вокруг костра круг, ни один леший не сможет запутать в лесу человека в вывернутой одежде или ступающего задом наперед. Нам этого не понять, а для них - норма нежизни. Уж на что мой Федька образованный, и то ничего с собой поделать не может. Это как молоточком по колену тюкнуть: как ни крепись, а нога дернется.
- И много ты таких фишек знаешь?
