Съеденные мною макароны разделились на две части - одна подкатила к горлу, а вторая рванулась в противоположную сторону, так саданув под ложечку, что у меня перехватило дыхание.
- Ты… ты… соображаешь, что ты наделал?!
- Да, - гордо сказал Саня. - Раздобыл бесценную следственную информацию. Учись!
Увы, на курсах меня учили немножко другому. А именно: никогда, ни при каких условиях нельзя вступать с нежитью в открытый конфликт! Что бы ни происходило - инспектор должен сохранять ледяное спокойствие, максимум - вежливо и аргументированно возражать, иначе проблем потом не оберется не только он, но и весь Госнежконтроль.
Это я Сане и сообщила. В далеко не лекционной форме, с применением не использованных возле химфака метафор, эпитетов, сравнений, образов и подробной психологической характеристики одного субъекта…
- Лен, может, хватит, а? - поинтересовался оный, на сей раз вытерпев целых семь минут.
- Хватит?! Нет уж, это я буду решать, кому и чего хватит! И вообще, - осеклась я, - чего ты сидишь как ни в чем не бывало?!
- А что я должен делать? - неподдельно изумился Саня.
- Слушать и раскаиваться!
- Так я и того… это самое, - прочавкал парень, вгрызаясь в кукурузину.
- Что-то не заметно!
- Фо, на кофени фтать?
- Как вариант!
- Лен, - прожевав, уже серьезно сказал Саня, - а теперь ты меня послушай. Я не спорю, что в нежити этой, как говорится, ни ухом ни рылом. Зато у меня иной опыт имеется - из Чечни. И вот он-то мне подсказывает, что вежливость и все такое - это дело хорошее, нужное, но прежде ты должен показать одну простую вещь. Силу. А иначе все без толку.
- Можно подумать, сейчас толк будет! Спорим, леший снова тебе соврал?
- Ну-у, - протянул напарник. - Во-первых, его слова неплохо совпадают с твоими данными. А во-вторых… впрочем, это неважно.
- Нет уж, давай, выкладывай! - потребовала я, хотя успела убедиться, что выражение 'хуже уже все равно не будет' в отношении Сани не работает.
- Во-вторых, - с видимой неохотой признался парень, - я пообещал, что, если он и в этот раз обманет, я снова вернусь в лес. Только никаких вопросов задавать не буду, а просто спалю все… к лешему!
Спорить мне расхотелось. Надо признать, Саня умел быть убедительным.
Самое обидное: Федька безоговорочно принял его сторону. Домовой недолюбливал 'дикую' нежить вообще, и леших в частности: между лесным и избяным хозяином издревле были натянутые отношения, как между волком и собакой; первый только и думал, как бы сманить в чащу любовно пестуемую вторым скотину. Коров и овец у меня, допустим, не было, но, как говорится, 'неприятный осадок остался'.
- Пр-р-равильно, давно пор-р-ра было его пристр-р-рунить, - одобрительно проурчал кот, спрыгивая на пол и с задранным хвостом шествуя к плите. - Тебе, Саня, чайку завар-р-рить?
- Можно, - согласился парень, торжествующе покосившись на меня.
Нет уж, моего одобрения ты не дождешься! Молча доев макароны, я развернула вчерашнюю газету и, найдя бойко написанную статью о заграничном туризме, углубилась в чтение. Тем временем мужская солидарность продолжала шириться и крепчать.
Федька подсел к столу напротив Сани и, подперев щеку лапкой, доверительно бубнил-жаловался:
- …в прежние времена никто и помыслить не мог, чтобы баба на казенную службу ходила! Позорище. Вместо посиделок с куделью у нее телевизор, вместо печки - центральное отопление, вместо кабанчика на откорме - сосиски из гастронома… Стыдно кому сказать: кулебяку печь не умеет!
- Угу, - поддерживал разговор парень, сосредоточенно прихлебывая дымящийся чай.
- …а как я у нее поселился, и вовсе обленилась. Хоть бы стакан за собой когда помыла. Вещи вечно разбросаны, цветы не политы… Деловая женщина, вишь ты! Работу свою ругает, мол, 'рутина', а сама с нее не вылезает…
- Угу…
Надо же, чем-то он Федьке приглянулся. Обычно домовой очень неохотно показывался людям - даже моим коллегам, не говоря уж о простых гостях. Вадим его за три года так ни разу и не увидел. Только очень удивлялся, откуда вдруг на его штанах взялось сметанное пятно, а на новой рубашке - прожженная сигаретой дырка. Не удивлюсь, если Федька ему еще и в котлеты плевал из вредности. А тут, ишь ты: сам чаем угощает!
- …даже за стол не усадить - все на диван, к книжкам таскает! А мне потом крошки из него выметай, с тараканами воюй…
Тоже мне Кутузов. Плинтуса гелем 'Комбат' один раз намазал - и никаких проблем. Я же его в хозяйственном и покупала.
- Угу…
- Федь, может, хватит? - не выдержала я. - Сане это неинтересно.
- Твой Саня не немой, надоем - сам скажет, - отбрил Федька.
- Как раз-таки - НЕ МОЙ!
Домовой, не удостоив меня ответом, снова повернулся к парню и емко заключил:
- Короче, нет в доме мужика - вот баба и распоясалась!
Пришлось демонстративно бросить газету на стол, встать и хлопнуть кухонной дверью. Лучше б я кикимору завела, предлагали ж в приюте…
- Чего это она, а? - удивился я. - И кукурузы не дождалась?
- Характер показывает, - с усмешкой мурлыкнул домовой. - Она у меня такая, характерная.
- Угу, - кивнул я. И в очередной раз порадовался, что хватило ума не волочь бочку с собой, а на полдороге к Минску 'заначить' в подходящей куче бурелома. - Это что да, то да. Характерная… блондинка.
Наверху грохнула дверь.
- Еще чайку, Сань?
- Да хватит, пожалуй, - с сожалением сказал я. Чай Федька заварил отменный. И непонятно где взятый, запоздало сообразил я, ведь мы ничего из продуктов не привозили, а хозяйские запасы ограничивались початой банкой кофе.
- Федь, а заварку ты где взял?
- Нашел, когда убирал. - Домовой махнул хвостом в сторону шкафчика.
- Серьезно? - Насколько я помнил, ни Мишка, ни его родители чай не жаловали.
