грязными, волосы на них постоянно были спутанными, а одежда — разорванной. Их часто по утрам можно было встретить со страшными синяками.
Кэлен не нравилось видеть, как кто-то страдает, но ей не удавалось выработать никакой симпатии к этим двум. Если б не они, она никогда б не оказалась в тисках человека, который только и делал, что отсчитывал мгновения до того момента, как к ней вернётся память, когда он сможет всерьёз начать заставлять её переносить то, что он обещал сделать невыносимой мукой, как физически, так и морально. Не раз он обещал ей, что собирается оплодотворить её, как только память вернётся к ней, и она родит ему ребёнка — мужчину, как он всегда подчёркивал. Он всегда загадочно добавлял что, как только она вёрнет память, тогда к ней вернётся и понимание того, что за монстр будет этот мальчик.
Чтобы Джегань не делал с этими двумя женщинами, это не так беспокоило Кэлен, как эта таинственность.
Собрав воедино услышанные обрывки и куски, Кэлен поняла суть того, что они сделали с ней, в чём заключался их заговор и что те две планировали сделать со всеми. Хотя бы только из-за этого, они не заслуживали даже жестокого обращения. Если бы выбор был за Кэлен, она просто казнила бы их. Кэлен не видела никакой пользы от пыток; она просто полагала, что у них нет ни малейшего права продолжать жить. Они утратили право на жизнь и тем злом, которое уже причинили другим, и тем, что они планировали сделать, чтобы отнять жизнь абсолютно у каждого. И по этой мерке, вся эта армия заслужила смерти. Джеганю Кэлен желала именно такой участи.
— По крайней мере, их армия сбежала, — сказал один из высокопоставленных офицеров Джеганю, как только увели лошадь императора. Другой взял под уздцы кобылу Кэлен.
У офицера была срезана половина левого уха. Оно давно зажило рубцами, превратившись в уродство, которое было тяжело проигнорировать. И те солдаты, которым не удавалось проигнорировать это уродство, иногда теряли и своё ухо.
— У них не осталось никаких защитников, — сказал другой офицер.
— Я уверен, что у них остались там люди, обладающие Даром, — сказал Джегань, — но они не представляют собой препятствие, которое может остановить нас.
— В сообщениях от разведчиков и шпионов говорится, что дорога, ведущая наверх — узкая — слишком узкая для любого варианта массированной атаки. И что на пути есть разводной мост, который был поднят. Доставить строительные материалы, чтобы сделать дорогу и обороняться пока будет идти строительство перехода через пропасть, будет очень тяжело.
Что касается огромных ворот, преграждающих проход к внутренней дороге на плато, то они закрыты. Ни у кого нет никакой веры в то, что эти ворота можно разрушить. На протяжении тысяч лет оно выдерживало любое нападение. Кроме того, наши люди с Даром говорят, что их силы слабеют вблизи Дворца.
Джегань улыбнулся.
— У меня есть кое-какие идеи.
Солдат, у которого была отрезана часть уха, склонил голову.
— Да, Ваше Превосходительство.
Пока Джегань и его офицеры беседовали, Кэлен заметила маленькую группу солдат в отдалении, мчавшихся с головокружительной скоростью через лагерь. Они прибыли сзади, с юга. На каждом сторожевом посту, солдаты приостанавливали своих лошадей и, соскользнув с них, быстро переговаривались с часовыми, после чего, сопровождались дальше через посты.
Джегань тоже заметил наездников. Его беседа с офицерами прекратилась, и вскоре все они наблюдали вместе с императором, как наездники добрались до внутреннего оборонительного круга, сопровождаемые облаком пыли. Они ждали у последнего стального кольца обороны разрешения войти в резиденцию императора.
Как только Джегань подал сигнал, солдаты двинулись вперёд. Они спешно шли, несмотря на то, как утомлённо они выглядели.
Солдат, возглавлявший их, был крепким парнем, постарше остальных, с твёрдым взглядом его тёмных глазах. Он отсалютовал.
— Ну, — сказал Джегань, — в чём срочность такой спешки?
— Ваше Превосходительство, города Древнего Мира атакуются.
— Ну и что с того, — Джегань нетерпеливо вздохнул. — Это — те мятежники, в основном из Алтур- Ранга. Разве их до сих пор не подавили?
— Нет, Ваше Превосходительство, это не мятежники, хотя и те тоже продолжают доставлять неприятности, возглавляемые человеком, которого называют кузнецом. Чересчур много мест подверглось нападению, чтобы это могли сделать мятежники.
Джегань подозрительно уставился на солдата.
— Какие места были атакованы?
Солдат вытянул свиток из внутренней части пыльной рубашки.
— Вот — список тех мест, о которых мы пока узнали.
— Пока? — спросил Джегань, выгибая бровь и начал разворачивать свиток.
— Да, Ваше Превосходительство. Есть сведения, что это волна разгрома, несущегося поперёк земли.
Джегань просмотрел длинный перечень мест на свитке. Кэлен пыталась не привлечь внимание тем, что краем глаза глядела на донесение. Она увидела список в две колонки городов и центров. Было перечислено больше чем тридцать пять или сорок мест, указанных в свитке.
— Я не знаю то, что ты подразумеваешь под «несущимся поперёк земли» — зарычал Джегань. — Все эти места случайны. Они не расположены в линию, или группой, или в одной области Древнего Мира. Они — повсюду.
Солдат прочистил горло.
— Да, Ваше Превосходительство. Так было сказано в послании.
— Часть этого явно преувеличена, — чтобы сделать ударение на этом, Джегань ткнул жирным пальцем в бумагу. Серебро, зазвеневшее на каждом пальце, осветилось в лучах заката. — Така-Мар, например. Така-Мар подвергся нападению? Атака бы не оказалась эффективной для недовольной толпы дураков, надумай они напасть на такое место. Там гарнизоны войск. Это перевалочная база для обозов снабжения. У этого места вполне достаточная обороноспособность. Там даже есть Братья Ордена, отвечающие за город. Они не позволили бы толпе направить свой путь в Така-Мар. Этот рапорт вполне смахивает на преувеличения возбуждённых дураков, которые боятся собственных теней.
Солдат склонился и произнёс извиняющимся тоном:
— Ваше Превосходительство, Така-Мар был одним из мест, которые я видел своими собственными глазами.
— Что-о-о? — взревел Джегань. — Что тогда ты видел? Я хочу знать всё!
— Дороги, идущие в город с каждого направления, утыканы копьями с нанизанными на них обугленными черепами, — начал солдат.
— Сколько черепов? — отвержено качнулся Джегань. — Количество? Целых сто?
— Ваше Превосходительство, сосчитать было невозможно, я прекратил счёт, когда перевалило за несколько тысяч, поскольку это не давало понятия о полном числе. Города, как такого, больше нет.
— Больше нет? — Джегань заморгал в замешательстве. — Что ты подразумеваешь под «больше нет»? Такое невозможно.
— Он был испепелён до основания, Ваше Превосходительство. Не осталось хотя бы одной постройки, которая осталась стоять. Пожары были настолько интенсивны, что ни одна головешка не уцелела. Сады по всей дороге в холмы полностью уничтожены. Поля с созревшим урожаем на долгие мили и мили в каждом направлении были выжжены. Всю землю засыпали солью. Ничто там не сможет когда-нибудь вырасти. То, что было плодородным местом, теперь никогда и ничто не взрастит вновь. Похоже, что сам Владетель разрушил те края.
— Ну, а куда делись солдаты! Чем они занимались во время всего этого!
— Черепа на пиках принадлежали солдатам того гарнизона. Боюсь, каждый замыкающий принадлежал им.
