неминуемо станешь таким же, как он; и будешь ходить в поисках пищи, саморучно убивая людей, чтобы насытиться их телами и при этом сам не будешь понимать, что делаешь. Но какой дурак мог придумать такую глупость? А ведь некоторые и впрямь во все это верят.
Варвары не долго толклись на вершине. Дождавшись всех, они двинулись дальше, углубляясь в дикие сосновые леса.
Немо по-прежнему шагал один, один среди многих. Он невольно почувствовал себя белым вороном, среди черных коршунов. Тело северянина совсем ослабло, каким бы ни был легким путь, но после ночной схватки и бессонной ночи, усталость не могла пройти мимо. Глаза слипались, руки и ноги обессилили, мысли плыли, северянин не мог собрать их воедино. То и дело в голову вклинивались дурные мысли, да и где здесь взяться хорошим? Невольно подумалось об убежавшем Черном Ястребе, о других конях, о устремившихся за ними вампирах. А ведь животные взяли на себя часть опасности. Кто знает, чем бы закончился для Немо бой, если на него сразу навалилась вся эта свара летающих кровососов? Уж точно не в лучшую сторону! Хорошо еще, что варвары во время подоспели, но откуда они узнали о той схватке? Откуда узнали об Отряде? Ведь те пути, по которым Немо повел людей, были забыты даже горцами, и как их только туда занесло? Но ни это сейчас главное, главное добраться до ближайшего поселения горцев и вылечить Норгима. А дальше — будь, что будет.
Вскоре лес навис над людьми недвижимым силуэтом. Из-за его покрова не видно было даже солнца, окрест расползался мягкий полумрак.
Варвары мастерски находили самую легкую и чистую дорогу. Чем глубже в лес, чем выше в горы забирались горцы, тем меньше становились снежные завалы. Сугробы быстро редели, порой можно было заметить даже очертания земли. Спустя не так много времени снег рассеялся, истаял и испарился, сменился темно-серой почвой, которая в тени размашистых крон выглядела мрачно и безжизненно.
Лес понемногу преображался. К соснам добавились простые, лиственные — хотя они и были совершенно нагие от зимних морозов — деревья. Появились и немногие кустарники, из тех, которые не сильно стремились к свету. Лес сгущался, теперь в нем царил полные мрак, тень от деревьев преграждала любые попытки солнца пробиться сквозь лесных деревянных стражей своими лучами. Варваров это ничуть не смущало, они еще ловчее стали отыскивать легкие пути. Горцы словно парили над землей, как сказочные эльфы. Немо даже не мог уловить всех их мельчайших движений, какими они переступали, точнее даже переплывали, с ноги на ногу. Северянин не замечал и ни единого следа от ступней варвара, хотя нельзя сказать, что горцы были настолько небольшими и легкими, что не оставляли на мягкой лесной земле отпечатков от своих ног, даже наоборот, варвары были настоящими бугаями, широкоплечие, высокие, каждые весом не меньше десяти пудов. Но легкости их движений Немо невольно позавидовал.
Все время пути, начиная от подъема и дальше, северянин ни на шаг не отходил от носилок Норгима. Бывший телохранитель лежал без сознания, но на его лице не проступало и малейшего — намека на боль. Раненный выглядел неплохо, даже хорошо, насколько это было возможно в его состоянии. Сейчас самое необходимым для него был покой, которого не могли обеспечить грубые носилки. Значит надо быстрее добраться до жилища и попытаться вылечить бедолагу.
Немо считал каждую минуту, каждый час. В лесной гуще нельзя было полагаться на свет солнца или луны, здесь всегда царил один и тот же тенистый мрак. Время уплывало. Северянин лишь тщетно пересчитывал в голове минуту за минутой. Незаметно ни для кого, кроме разве что варваров, над Вековым лесом украдкой спустилась ночь. Все время после быстрого отхода с поле брани, где остался лежать прах Арнела, северянина преследовало чувство голода. Немо хотел подавить это желание, откинуть его на задний план, — просить еды у врагов он не хотел — но разум хотел одного, а тело другое, как известно в частоте случаев побеждает именно тело. Немо был не исключением.
Тем временем лес расступился, раздался в бока, раскрывая широкие пределы крупной опушки. Над ней нависло темное ночное небо. Перед глазами Немо показалась старая полуразрушенная деревенька. Дома ее покосились, обветшали, тонкие прутья крыш кое-где подгнили, обвалились. И как только поселение смогло устоять без тщательного людского надзора и хозяйской руки? Без лишних рассуждений стало ясно, что деревня заброшена. Что именно заставило горцев покинуть это место, было не понятно. Варвары всегда, встречали опасность лицом к лицу, и никогда не показывали спину, никогда не отступали. Но враг, который заставил их покинуть это селение, по-видимому, оказался сильнее, чем вековые традиции, раз уж варварам ничего не осталось, кроме как отступить. Немо не стал вдаваться в долгие рассуждения, что и как заставило людей покинуть это селение, главное то, что теперь Норгим получит так необходимый для него покой и уход — жаль только Малаха нет, он бы вмиг справился со всеми ядами вместе взятыми! Но помощи от старого знахаря ждать не приходиться, надо решать все самому. Да, именно самому, потому что варвары скорее сами убьют своего товарища, чем предоставят ему лекаря — видно у варваров таковых и отродясь не было.
Как и предполагал Немо, отряд расположился в покинутой деревушке, но лишь для того, чтобы завтра продолжить свой путь.
Норгима внесли в самый добротный дом — если таковые вообще в этом селении были. На удивление для Немо, внутри помещения было совсем не сыро. Комната была просторной, в дальнем ее конце одиноко стояла кровать. Норгима уложили в постель. Северянин ни на шаг не отходил от раненного, другие люди покинули дряхлую хижину, оставили нимфейцев сам на сам. Побеспокоили лишь единожды, принеся небольшое, наскоро сколоченное и со временем покосившееся, ведерко с едва потеплевшей водой. Топили снег, дождались лишь того, чтобы он растаял, не удостоив нагреть.
Немо зажег лучину, которую разыскал в небольшом сундучке у кровати. Тусклый свет разлетелся по комнате, тенями и бликами отыгрывая невеселые реверансы на стенах. Северянин снял повязку с шеи своего товарища. Рваная рана затянулась, покрылась толстой коркой запекшейся крови. Немо тщательно промыл ее. Вампир кусал ожесточенно, небрежно, разодрал артерию и шейные мышцы. Немо переживал, что Норгим рискует остаться калекой после выздоровления. От укуса темно-синим пятном расползлась гематома, с розово-алым оттенком по краям. Немо бережно и аккуратно смазал рану подаренной Малахом мазью, наново перемотал рану выдранным куском своего плаща. Бинтовал медленно, не спеша, чтобы не перетянуть повязку и в тоже время не сделать так, чтобы она хорошо держалась.
Норгим лежал неподвижно. Словно в глубоком беспробудном сне. Лицо не выказывало приступов боли, было спокойным и расслабленным. Не знай Немо о том, что приключилось с телохранителем наместника, наверняка подумал бы, что Норгим просто-напросто переутомился в диком сражении и сейчас беззаботно отдыхает.
Ни с того, ни сего лицо раненного исказилось в болезненной гримасе. Норгим очнулся и сразу завопил от боли. Его тело в судороге изогнулось колесом, изо рта хлынула кровь. Немо не знал, что делать, все занятия с Малахом на тему врачевательства северянин пропустил мимо ушей и теперь терялся в догадках: 'Что делать?!'. Невольно проклиная себя за проявленную тогда не охоту к знаниям.
Норгим скрежетал ногтями о деревянную кровать. Он с такой силой сжимал зубы, что, казалось, они скоро превратятся в крошево. Тело воина конвульсивно трясло. Немо попытался успокоить Норгима, прижать его обратно в кровати, но когда дотронулся до обнаженной руки телохранителя, то невольно отпрыгнул. Рука Норгима была мягкая, словно болотная жижа, казалось, приложи хоть немногим больше усилий и ты оторвешь ее.
Тем временем Норгим из последних усилий раскрыл рот и простонал нечеловеческим голосом:
— Убей меня… прошу… убей… меня! — стонал, как маленький тигренок, которому капканом премило лапу и вот-вот придут охотники, чтобы спустить с него шкуру.
— Я отмщу за тебя, брат! — выкрикнул Немо, моментально выхватывая меч и вбивая его в самое сердце Норгима, но телохранитель только простонал, не умер, только простонал, — Они мне за это ответят! — ничуть не растерявшись тем, что удар в сердце не убивает человека, Немо вытащил свой меч из мягкой плоти Норгима и одним ударом снес ему голову; брызнул целый фонтан крови, темно-алой крови.
Северянин в отчаянии упал на колени. Рука судорожно отпустил рукоять и меч с тихим звоном покатился по полу. Немо не верил в случившееся, он не верил в свой поступок, боялся признаться себе, что не смог уберечь Норгима.
Северянин невольно упал на пол, смотрел на потолок и едва сдерживал накатывающиеся слезы. Хотелось подняться, взять над собой контроль, но руки и ноги не повиновались. О Суммариму! При одной
