— Потому что Ганнибал снял осаду и отступил от Рима, — сообщила она, — уже больше двух недель, как он находится по слухам в окрестностях Капуи, пытаясь захватить Неаполь. Но перед самым отплытием прибыл гонец, сообщивший, что войска под командой моего отца сняли блокаду с Неаполя, и Ганнибал отступил в горы.
— Римские легионы уже снова хозяйничают под Неаполем? — сказать, что Федор был удивлен, это было все равно, что ничего не сказать, Он был раздавлен такой новостью. Прибывая вновь в Италию, Чайка был уверен, что Рим, если не взят, то уже на последнем издыхании.
— Но откуда у Рима взялось столько сил? Я предполагал, что осада затянется, но чтобы отступить, да еще так далеко, — Чайка вновь посмотрел на Юлию, — и ко всему легионы ведет твой отец. Теперь понятно, почему он собирался скоро посетить Тарент лично. Однако, он слишком торопится, для этого ему понадобится победить самого Ганнибала.
— В одной из стычек при Ноле он уже отразил нападение карфагенян, — осторожно проговорила Юлия, посмотрев на морпеха снизу вверх.
— Великолепно, — Федор отстранился от любимой девушки и встал, хлопнув с досады себя по бедрам, — и эти умники в сенате еще задержали нам подкрепления. Ведь Ганнибал же их предупреждал, и я просил. Победа была так близко! А теперь все придется начинать снова. Ну, ничего. Нас никто не сможет сломить даже без подкреплений.
Он замолчал, оборвав себя на полуслове, и посмотрел на Юлию. Совершенно забывшись, он снова стал тем, кем был последние два года, — командиром пехотинцев Карфагена, чья армия прошлась победоносной поступью по всем римским землям, превратив их в пепелище или развалины. А Юлия была дочерью того человека, из-за которого эта армия впервые отступила.
Но римлянка выдержала взгляд Чайки и, поднявшись, снова обняла его, прошептав на ухо.
— Да, я люблю врага моего отца и моего народа. Но я его люблю. И ничего не могу с этим поделать.
— Я тоже, — прошептал Федор, обнимая ее гибкий стан.
— Что с нами будет, Чайка? — серые глаза смотрели на него с надеждой.
Но Федор не ответил. Не в силах больше сопротивляться своим желаниям, Чайка подхватил девушку на руки, легкую как пушинку, и отнес на свое спальное ложе, устланное шкурами и подушками. Сбросив с себя доспехи, в которых он находился до сих пор, Федор сорвал с нее одежды и стал покрывать поцелуями тело римлянки, отзывавшееся на каждое прикосновение её еще девичью грудь, затем пупок и узкие бедра. Ветер за бортом и шум корабельных снастей заглушил их сладкие стоны, и любовники предавались страсти до утра, пока не затихли, забывшись счастливым сном.
К положенному сроку караван из двадцати трех кораблей, без приключений прибыл к тому самому месту на побережье Апулии, откуда больше месяца назад отплыл в Карфаген. Здесь их встретили пехотные части африканцев и кельтов, которым Ганнибал поручил охранять единственный порт, через который существовало хоть какое-то нерегулярное сообщение с метрополией. Пока морпехи выгружались на берег и строили лагерь, Федор, оставив Юлию с ребенком на корабле, побывал в штабе. Там он выяснил, что армия Ганнибала действительно находится в горных районах неподалеку от Капуи периодически вступая в мелкие стычки с легионами Марцелла, который не упускает случая, чтобы укусить побольнее.
— Значит, мы сняли осаду с Рима? — огорчился Федор.
— Это так, — подтвердил ему начальник штаба, кивнув в сторону пришвартовавшегося флота, который был виден через окно единственного каменного здания на берегу, занятого солдатами Карфагена, — мы слишком долго ждали подкреплений. Чуть больше двух недель назад в ответ на запрос я отправил Ганнибалу курьера с сообщением, что флот все еще не пришел. И он принял решение отступить, приказав нам держать побережье, во что бы то ни стало.
— А что, вас часто атакуют? — удивился морпех, — ведь месяц назад здесь все было спокойно.
Офицер ухмыльнулся.
— Месяц назад я был уверен, что мы выиграли войну и вот-вот отпразднуем это на римском форуме. А сейчас остатки каннских легионов, что недавно бродили по окрестным горам и грабили деревни, сбившись в банды мародеров, вновь организованы офицерами Марцелла, которых он прислал к ним. Теперь они стали чаще беспокоить наших фуражиров и нападать на патрули. А недавно флот Тарента появлялся у этих берегов. Правда, до высадки десанта не дошло.
Помолчав, он добавил, снова бросив взгляд на корабли, что привел Федор из Карфагена.
— Хорошо, что они здесь. Но теперь, боюсь, они нам не помогут быстро взять Рим. Зато здесь станет спокойнее.
Федор не стал рассказывать ему о ранении Магона. Получив последнюю информацию, которая, к сожалению, подтверждала то, что сообщила ему Юлия, он принял решение немедленно отправиться к Ганнибалу. А свою возлюбленную с ребенком, под видом особо ценных пленников разместил в отдельном доме на побережье, оставив ее в окружении нескольких слуг и под серьезной охраной.
— Я скоро вернусь, — сообщил он Юлии, перед расставанием, — я должен встретиться с Ганнибалом.
— Ты расскажешь ему обо мне? — спросила римлянка, когда они остались одни.
— Пока нет, — решил Федор, — сначала я выясню, что происходит на самом деле, а уж потом решу, как ему это преподнести. Пока ты поживешь здесь. Вас никто не тронет.
— Чайка, — воскликнула Юлия, когда командир двадцатой хилиархии уже направился к выходу из комнаты, — я не хочу возвращаться к отцу. И никогда больше не буду принадлежать никому, кроме тебя.
Федор молча кивнул и вышел.
Взяв с собой три сотни морских пехотинцев и сотню конных иберийцев из охранения порта, он отправился в сторону Капуи в надежде разыскать Ганнибала раньше, чем римляне перережут дорогу. Пройдя, как и в прошлый раз, маршем вдоль границ Самния и Лукании, отряд финикийцев, оказался в долине реки Офанто. Здесь произошла стычка с небольшим римским отрядом, попытавшимся преградить им дорогу. Но Федор был готов к этому и разгромил римлян, многих пленив. Тем же вечером они заночевали уже в горной крепости Компса. Она хорошо охранялась, ведь здесь Ганнибал хранил большую часть военной добычи.
— Как идут дела? — поинтересовался Федор у командира крепости, которого знал лично. Покидая Компсу, Ганнибал поручил ее командиру заключать союзы с восставшими против римлян горцами.
— Все идет неплохо, Чайка — неожиданно успокоил помощника посла командир крепости, — горные самниты и луканы на нашей стороне. Они помогают мне уничтожать отряды римлян, что прячутся в предгорьях. Часто даже нет необходимости посылать туда свои силы. Ведь и самнитам и луканам гораздо выгоднее дружить с нами, чем с Римом, который их постоянно притесняет. А Ганнибал дал им свободу и большие привилегии в новом государстве, которое мы здесь построим.
Федор не стал с ним спорить, а, отдохнув и оставив здесь всех пленников, двинулся дальше. Скоро, спустившись в Кампанию, был уже вблизи Капуи, несколько раз сталкиваясь по пути с римскими разъездами, которые, впрочем, не спешили атаковать его малочисленный отряд.
Ганнибала он нашел в лагере неподалеку от Капуи, который блокировал сразу несколько дорог ведущих от этого города к Неаполю, Ноле и на восток в горы. Еще по дороге ему удалось узнать, что вокруг Неаполя и в Ноле хозяйничают римляне, подчинявшиеся Марцеллу. Зато Капуя все еще в руках испанской армии.
— Я ждал тебя раньше, — угрюмо приветствовал его Великий Карфагенянин, когда Федор, даже не умывшись, в дорожной пыли, появился у него в шатре.
— Прости, меня Ганнибал, я спешил, как мог, — ответил Федор, снимая шлем, — однако, путь от Апулии сюда не близкий, да и опасностей за время моего отсутствия немного прибавилось.
Ганнибал усмехнулся, но невесело.
— Почему ты один, — удивился Ганнибал, поднимаясь из-за стола, на котором, как ни странно, вместо привычной карты военных действий, находилась еда и вино, — а где мой брат? Ты привел подкрепления, которых я жду?
— Привел, — кивнул Федор, не в силах сразу признаться в провале своей миссии, и сообщить Ганнибалу весть о ранении брата, — двадцать три квинкеремы и примерно четыре хилиархии морпехов
