Приземистые, длинные палатки варваров в рассветных сумерках походили на стадо тюленей, зачем-то устроившихся на ночлег в этом далеком от моря укромном месте.
Составленные в круг колесницы с реки не были видны. Но три штандарта, воткнутые возле шатра вождя, Брану удалось разглядеть. Он не спускал с них глаз и вел свой отряд точно на них.
Еще на том берегу Бел, жеребец Брана, зачуяв перед собой простор, то и дело норовил сорваться в галоп. Но Бран не давал ему воли. Причиной тому был лед, в чьей крепости хотя и не хотелось, но стоило сомневаться. Да и ни к чему это - вспотеет, устанет прежде срока, других лошадей своим дурным примером раззадорит…
Когда до южного берега оставалось шагов двадцать, Бран ослабил поводья.
Жеребец полетел птицей, загодя разгоняясь для подъема вверх по заснеженному сизо-серому склону.
Бран бросил взгляд через плечо - отряд не отставал, а Шани, похоже, даже намеревалась вырваться вперед на своем резвом рыжем.
Слева их кто-то окликнул. Но Бран почел за разумное не отзываться, лишь наподдал жеребцу по бокам. Быстрее!
Они перевалили через бугор, заросший чертополохом, и Бран вмиг увидел вражеский лагерь от края и до края.
Хоровод колесниц вокруг нарядного, хотя и изрядно обтрепанного шатра Имыня.
Соцветия палаток близ лениво дымящих костров.
Стоянка обозных ослов - они спали, мечтательно повесив мохнатые уши.
Истоптанный, закопченный снег на сотни шагов вокруг…
Дубовая роща, перед которой должны были развернуться лучники Шани. Листва с дубов еще не облетела, так и стояли они неопрятно-ржавые, недобрые.
Бран не принадлежал к числу натур, склонных к долгим раздумьям и колебаниям. Но в этот раз он до последнего мгновения не мог решить, что предпочесть для первого удара: копье или меч. Решение пришло само - его рука быстрее мысли опустилась к поясу, и меч споро покинул ножны.
Уже через миг его клинок опустился на темя подвернувшегося варвара, покрытое всклокоченной, не знавшей гребня шевелюрой.
Конечно, наивно было думать, что все восемьсот головорезов Имыня спят беспробудным сном.
Иные уже всполошились и орали надсадными голосами, стремясь побыстрее пробудить единоплеменников.
«Не поможет! - злорадно подумал Бран. - Надо ночную стражу в порядке содержать, а не бражку пьянствовать! Самоуверенные ублюдки… Возомнили себя единоличными хозяевами здешних мест…»
Волна ратного веселья захлестнула Брана и растеклась по всем его жилам. Он издал гортанный боевой клич Ледовооких.
Кавалерия подхватила. Вначале нестройно, затем в полную силу. Бран различил в этом хоре хрустальный голосок Шани, налитый нынче певучим звоном оружейной стали.
Как он и рассчитывал, они прошли сквозь ряды палаток легко, не встретив серьезного отпора, но и почти никого не убив.
Бран резко натянул левый повод, и его жеребец, по-змеиному извернувшись, проскользнул в зазор между двумя колесницами - стояли они, по счастью, неплотно. Задние копыта Бела задели обод колеса, и варварская колымага отозвалась глухим гулом.
Навстречу Брану выскочили пятеро варваров - судя по тщательно выпестованной свирепости лиц и дорогому платью, это были телохранители вождя.
Один из них в глубоком выпаде достал Брана копьем.
Удар был силен. Щит, висевший на груди Брана, расколола зазуб-ристая трещина.
Панцирь, однако, выдержал.
Бран, кое-как удержавшийся в седле, со второго удара перерубил копье наглеца, направил жеребца на двух других, все еще сонных, и удачно снес голову одному из них. Второй пробовал мстить, но тщетно - оставшись без руки, он упал на снег, жалобно завывая.
Остальные телохранители вместе с подвернувшимися под руку колесничими, слугами и женами Имыня были переколоты гвардейцами Шани.
Однако самого вождя среди убитых не оказалось.
Похоже, самоубийственная отвага телохранителей, что полегли под мечом Брана, помогла Имыню выиграть спасительные мгновения.
- Скрылся? Ну да пес с ним. Мы все равно его изловим… Потом…
- заверил Бран Шани, которая и сообщила ему об исчезновении Имыня.
Бран достал из наспинного чехла копье и соскочил на землю.
- Слушайте меня, воины! - гаркнул он во всю мощь своей глотки.
- Мы взяли три варварских штандарта! И теперь варвары готовы трижды умыться кровью ради того, чтобы вернуть их назад! Связывайте колесницы вместе. Занимайте оборону. До последней возможности бейтесь копьями, не допуская тесного боя! Вы слышали меня?
- Слышали! - прогремели воины.
Бран не был склонен недооценивать глевов. В отличие от многих своих собратьев, эти варвары умели сражаться строем, располагали недурными мечами и ходили в бой под началом опытных сотников. Случись дело в чистом поле да при свете дня, восемь сотен глевов без труда остановили бы таранный удар их маленькой конной дружины и быстро одолели бы числом его скромную пехоту.
Но пока бог войны Ануман был на стороне Брана.
Ошеломленные дерзостью неприятеля, глевы безрассудно ринулись на приступ, не помышляя о воинской науке. Ярость ослепила их, помутила разум. Они набросились на оборонительный обвод, составленный воинами Брана из колесниц, со всех сторон разом. Полуодетые, кто без шлема, кто без сапог, подчас вооруженные вертелами вместо мечей, они с истошным клекотом запрыгивали на колесницы или подползали под них. Но повсюду их встречали острые наконечники копий и лезвия мечей.
Вид пролитой крови довольно быстро отрезвил варваров - уцелевшие сдали назад.
Завидев это, Слодак выхватил из медной треноги-подставки трофейный штандарт с деревянной медвежьей лапой и закричал на наречии варваров:
- Мочился я на ваши знамена! И все мои люди мочились на них!
От такого неслыханного оскорбления глевы вновь впали в яростное помрачение. Людская волна ударила о деревянную стену колесниц с такой силой, что у нескольких варваров первой шеренги от удара лопнули грудные клетки и переломились хребты.
Увы, мощи этого безумного удара достало и на то, чтобы разлетелись в щепу связанные вместе оглобли двух соседних колесниц и надломились их оси.
Разом три дюжины варваров вломились в пределы оборонительного круга.
Но Слодаку с его людьми только того и нужно было. Заколов девятерых на месте и оставив копья в телах жертв, они схватились за мечи.
Ни один из варваров не ушел за пределы круга. Вскоре, однако, глевы опомнились.
Бран услышал утробный звук варварских барабанов. Они скликали воинов в боевые порядки и призывали на головы врагов страшные кары.
Глевы облачились в доспехи - сплетенные из просоленных холщовых лент нагрудники, подшлемники, поножи.
Знатные богатыри прибавили к этому железные шлемы и кольчужные рубахи. Три варварских отряда выстроились в пять шеренг, охватывая плотным полукольцом позицию Ледовооких.
Четвертый, ударный, отряд построился колонной по семь человек в тридцать рядов, имея впереди «кабанью голову» из тридцати дюжих мордоворотов с ростовыми щитами.
Этот фаллос, набранный из людей, сдал назад, чтобы, как следует разогнавшись, набрать неотразимую силу таранного удара.
И тогда Бран понял: остаться на месте означает обречь себя на верную гибель.
Разогнавшись на бегу, колонна глевов опрокинет неглубокое построение его копейщиков, разорвет их строй и, рассеяв, лишит их позицию последних преимуществ.
