Хайк проснулся, когда солнце было уже высоко. Вообще-то он не собирался спать: забравшись в один из контейнеров, показавшийся ему чем-то привлекательнее других, Хайк хотел перевести дух и прикинуть, что же делать дальше. Контейнер оказался необитаемым, и надежда разжиться за чужой счёт едой улетучилась. Надо было идти на окраину и в какой-нибудь продуктовой лавке по отработанной во время похождений с Трубогибом методике приобрести за один пристальный взгляд аппетитный кусок ветчины - почему-то Хайку хотелось именно ветчины, а не чего-то другого. Мальчик решил только передохнуть пару минут и собраться с мыслями, но когда он опустился на ворох относительно чистого тряпья, наваленного в углу контейнера (вероятно, одним из временных обитателей этого ржавого ящика), то незаметно провалился в глубокий сон - сказалась усталость и напряжение прошедших суток.
Солнце разогрело металлические стенки контейнера, но проснулся Хайк не от жары, а от ощущения чужого присутствия. Рядом с ним был кто-то ещё - об этом Хайку сообщил безошибочный инстинкт уроженца Трущобы, помноженный на чутьё мальчика-индиго.
Даже не открывая глаз, Хайк почувствовал чей-то взгляд, но не враждебный, а скорее заинтересованный, причём интерес этот имел дружелюбный оттенок. Однако привыкший не верить никому и ничему (да ещё после того, что случилось всего несколько часов назад среди мусорных куч свалки), Волчонок счёл за лучшее не показывать, что уже не спит, пока его тело и сознание не будут готовы к немедленному убийственному броску. На него не напали во сне, но это ещё ни о чём не говорит.
– Доброе утро, - услышал он. - Пора вставать.
Хайк открыл глаза.
У противоположной стенки, опершись на неё спиной, сидел сухопарый мужчина в джинсах, клетчатой рубашке и лёгкой синтетической куртке; рядом с ним стояла спортивная сумка. Сколько ему лет, сказать было трудно - светлые волосы скрывали седину, морщины на загорелом лице не слишком бросались в глаза, а тёмные глаза блестели по-молодому. Тем не менее было ясно, что он годится Хайку по крайней мере в отцы, если не в деды.
– Доброе утро, - повторил незнакомец. - Есть хочешь?
Хайк сел, разглядывая незнакомца. Внешне ничего особенного - так одеваются многие обитатели Трущобы. Разве что одежда гостя была чистой - не похоже, что этот тип ночует по подвалам.
– Не бойся, - сказал мужчина. - Я не собираюсь…
– Бояться надо тебе, - оборвал его Хайк. - Если ты только попробуешь…
Волчонок провоцировал незнакомца - любой взрослый мужчина в такой ситуации, услышав подобное наглое заявление от сопляка, тут же возмутится. Вот тогда и можно будет узнать, что у него на уме…
Однако гость только улыбнулся - улыбка его была открытой и доброй - и расстегнул молнию на сумке. Хайк тут же подобрался - а вдруг в сумке оружие? - но мужчина не стал запускать внутрь руку. Вместо этого он придвинул сумку к мальчику и сказал:
– Там сэндвичи с ветчиной и 'кока-кола' - пиво, я так считаю, тебе пить ещё рановато.
'Откуда он знает, что я хотел именно ветчины?' - удивился Хайк, но решил отложить разрешение этой загадки на потом. Он решительно залез в сумку и извлёк оттуда пакет с бутербродами и большую пластиковую бутыль. 'Что за доброхот такой? - думал Волчонок, вцепившись зубами в сэндвич, но не прекращая исподволь следить за незнакомцем. - Может, он из тех, кто подкармливает бродячих собак и кошек - а заодно и бездомных мальчишек? И всё-таки, что ему от меня надо? С чего это он такой ласковый?'
– Я искал тебя, - спокойно произнёс мужчина. - Да, да, не удивляйся - именно тебя. И нашёл. Наверно, нам с тобой стоит познакомиться? Меня зовут Алан, но ты можешь звать меня Стариком. Мне много лет, - он чуть усмехнулся, - очень много, так что Старик - это и имя, и точное определение.
– Кто ты… гхм… кто ты такой? - в упор спросил Хайк, проглотив кусок ветчины и сделав жадный глоток. - И что тебе от меня надо?
– Я Старик, - ответил Алан, не меня интонации. - А надо… Ещё неизвестно кому из нас больше надо от другого.
– Знаешь, Старик, - Хайк поставил бутыль с 'кока-колой' на пол и отодвинул сумку, - мне сейчас не очень хочется разгадывать загадки. Говори, что тебе надо, или убирайся отсюда - это моё место!
– Ты не очень вежлив, мальчик, - глаза Алана подёрнулись лёгкой дымкой грусти. - Я тебя накормил, а ты вместо 'спасибо'… Наверно, у тебя есть основания скалиться на людей, но ведь не все же они одинаковы? Разве не так?
Хайк ощутил что-то похожее на стыд - действительно, этот человек не сделал ему ничего плохого (кроме хорошего), а он…
– Меня зовут Хайк, - буркнул Волчонок.
– И ты сбежал из Приюта - из того самого, что сейчас догорает. Хотя нет, пожар там уже потушили, - Алан наклонил голову набок, словно прислушиваясь к чему-то.
– Откуда ты знаешь? - глаза Хайка зло сверкнули. - Учти, если ты собираешься…
– Тихо, тихо, - Старик успокаивающе поднял ладонь. - Я не учёл, что ты сейчас готов кинуться на кого угодно. Успокойся, Хайк, я вовсе не собираюсь возвращать тебя в Приют - я пришёл тебе помочь.
– Помочь? Мне?
– Да, - подтвердил Алан и, видя недоверие в глазах Хайка, добавил. - Подожди, я всё тебе расскажу.
Ты индиго - из тех, кого называют 'детьми с паранормальными способностями'. А я - я тоже индиго, только, - он снова улыбнулся, - давно уже не ребёнок. Правда, в моё время и термина-то такого - 'дети- индиго' - не было и в помине.
– А дети-индиго, значит, были? - недоверчиво спросил Хайк.
– Они были всегда - просто сейчас их стало гораздо больше. Наступает новое время, а новому времени нужны новые люди. Жаль, что мой брат не дожил до этого времени…
– Брат? А при чём здесь…
– Брат-близнец. Но вопросы потом, иначе мы засидимся здесь до темноты, а это будет не очень разумно.
– Боишься трущобников?
– Я мало кого боюсь, - спокойно ответил Старик. - Разве что очень глупых людей, не понимающих, что творят. А таких, к сожалению, очень много… Но мы отвлеклись. Так вот, мы с братом рано поняли, что способны на многое - на очень многое. Не перебивай меня, пожалуйста. - Он чуть поморщился, заметив, что Хайк снова порывается задать вопрос.
– Мы учились много лет - учились понимать, на что же мы способны, и учились применять свои способности. А потом, - Алан тяжело вздохнул, - наши дороги разошлись. Брат был и оставался мечтателем, верящим, что все люди добрые, и что им надо просто помочь это понять. А я - я понял, что мы с ним опередили своё время, и что это время сотрёт нас в порошок, если мы попытаемся пойти наперекор. Так оно и вышло… Брат обратился к кому-то из сильных мира сего с просьбой помочь - он хотел растить новых людей из детей со способностями к магии.
– И ему помогли? - не удержался от вопроса Хайк.
– Нет, - сухо уронил Старик, и на лбу у него пролегла горькая складка. - Его убили - убили, как только поняли, чем грозит нынешнему порядку вещей появление новых людей, способных существовать вне экономических рамок общества, гордо именующего себя 'цивилизованным'.[6]
– Ты отомстил? Как?
– Нет, Хайк, - Алан покачал головой, - я не отомстил. Хотя, наверно, мог бы. Я стал ждать - и я дождался. Дождался появления тебя, Хайк, и других детей, которые наконец-то станут, - глаза Старика блеснули, - новыми людьми! Время пришло!
– И теперь ты отомстишь? - Волчонок, несмотря на свой присущий индиго высокий интеллект, оставался выкормышем Трущобы с её непреложным законом 'око за око'.
– Месть - это не главное Хайк, - заметил Алан. - Жизнь - это куда важнее. В каждом человеке живёт змея, состоящая из зависти, жадности и злобы. И если эта змея берёт верх над человеческой сущностью, человек перестаёт быть человеком. И месть - это тоже корм для этой змеи.
– Это что же получается, - не выдержал Хайк, - подставь щёку, если тебя бьют? Так учат пасторы, но
