– Повелением халифа Селим-уль-Захр-ибн-Дауда и аятоллы Джелаля ас-Масуда мы хотим знать…
– Люди-индиго повинуются без размышлений? - в голосе старика явственно звучала ирония.
– Повеления Учителя и халифа, - на лице Тимура не дрогнул ни один мускул, - это наше желание и воля Всевышнего! Мы хотим знать, с кем вы, горные монахи? Враги вы или друзья? Признаете ли вы нашу власть или осмелитесь нам противиться?
– Мы вам не враги и не друзья, - холодно ответил Созерцатель, - мы сами по себе. Нам нет дела до ваших глупых игр в мировое господство - странно, что в эти игры по чужим правилам играют люди-индиго, называющие себя ифритами. Мы не признаём ничью власть, и у нас достаточно возможностей остаться вне любой власти. Сомневаешься? Тогда пусть любой из пришедших с тобой - например, эта девушка-воин, - попробует хотя бы оцарапать мне кожу. Не бойся, мои люди не буду вмешиваться, - испытай меня, и подумай, стоит ли нам грозить, ифрит, выполняющий чужую волю.
Тимур явно не ожидал прямого вызова, но отступать было уже поздно. Он посмотрел на Лейлу, еле заметно кивнул, и та в ответ чуть опустила ресницы в знак понимания. Затем она шагнула вперёд, внимательно приглядываясь к настоятелю, сидевшему в позе лотоса.
– Не бойся, - подбодрил её старик, - бей в полную силу. Покажи, на что способна настоящая пэри.
В следующее мгновение все поняли, почему у этой чернобровой красавицы с нежным ликом было такое прозвище. Лейла резко выбросила вперёд правую руку, и с её маленькой ладони сорвалось длинное и гибкое змеиное тело. Мгновенно материализованная змея ничем не отличалась от настоящей, разве что оснащена была нейротоксином вместо обычного яда. Гюрза летела прямо в деревянное лицо монаха, распахнув пасть с кривыми иглами зубов.
Настоятель не шелохнулся, но в воздухе возникло синеватое стальное лезвие, тут же превратившееся в сияющий круг. Змея не долетела - на каменный пол посыпались тонко нарубленные куски змеиного тела, аккуратно отсечённая голова упала у самых ног старика. Лейла отдёрнула руку, морщась от боли.
– Убедился? - спокойно спросил Созерцатель. - Или хочешь ещё? Вызови любого из моих учеников на поединок, ифрит, и ты узнаешь, что умеет рядовой горный монах.
Тимур молчал, потрясённый увиденным, и настоятель произнёс жёстким тоном:
– Вы сказали - я услышал. Уходите. И передайте вашему аятолле и вашему халифу: Созерцатели были сами по себе, и останутся сами по себе. Сюда уже приходил тот, кто стал теперь лордом-протектором, и я сказал ему то же самое. И ещё, ифрит, - вы так и останетесь послушными куклами в руках властолюбцев, грезящих о былом величии? Вы, люди-индиго! Иди, Тимур, и подумай над моими словами.
Когда ифриты покинули пещерный храм, сопровождаемые молчаливым эскортом в жёлто-буром, один из учеников почтительно наклонился к настоятелю:
– Горные дороги опасны, - сказал он негромко. - Со склонов сходят снежные лавины, и камнепады не редкость. Эти ифриты могут не вернуться домой.
– Нет, - старик с лицом деревянного Будды отрицательно покачал головой, - пусть идут. Первыми мы не будем проливать кровь. К тому же они тоже кое-что умеют - я не хочу потерять никого из моих учеников. Пусть уходят, - повторил он, помолчав, и добавил, - и ты тоже собирайся в путь. Будет война - в Поднебесной должны об этом знать. Магия магией, но если у Нового Халифата появится Меч Демонов…
– Ты думаешь, мудрые слова, сказанные тобою этому ифриту, растрачены впустую?
– Они фанатики, пришедшие из прошлого, - настоятель тяжело вздохнул. - Хотел бы я знать, как этому ас-Масуду удалось настолько подчинить себе волю людей-индиго. Правда, он воспитывал их в духе слепой веры, изолировав от внешнего мира… Возможно, сам Тимур и задумается над моими словами, но у аятоллы есть тысячи и миллионы других покорных слуг, свято верящих в своё предназначение. Призраки прошлого алчут крови - иди, готовься в дорогу. Время мира на этой планете истекает - грядёт время войны.
– Через силовое поле мы прошли без проблем - для его пробоя достаточно было создать нужную плотность энергии в точке прорыва. Обмануть следящие системы тоже не составило особого труда, а что касается охранников - они умерли раньше, чем поняли, что происходит, - Роберт чуть улыбнулся уголками губ: мол, мелочь, не стоящая внимания.
Всеслав слушал ньюмена, не перебивая, но Роберт чувствовал - вождю ведунов что-то не нравится.
– Экранное поле нам даже помогло - концентрация свободной Силы внутри здания была очень высокой, позволившей работать в режиме overkill[9], с полным распадом оболочек этих обезьянопод…, то есть несовершенных.
Опытный воин, участвовавший в атаке на Приют-семнадцать и чудом выживший в бою у шоссе[10], ньюмен чувствовал законную гордость победителя и не обратил внимания на чуть дрогнувшую при его последних словах бровь вождя Ищущих Ответы.
Они сидели за круглым столом в напичканном электроникой каземате в центре столицы - президент настоял, чтобы Всеслав использовал специально переоборудованный подземный противоатомный бункер в качестве штаб-квартиры. Да, сверхспособности индиго - это хорошо, но люди-индиго всё-таки люди. Они устают и нуждаются в отдыхе - так пусть уж место для этого отдыха будет безопасным. Ведун не возражал - он знал, что врагов у него хватает. Всеслав не то чтобы трепетал за свою собственную жизнь - он не мог позволить, чтобы его далеко идущие планы рухнули из-за пренебрежения мерами предосторожности.
Сидели втроём - вместе с Робертом пришла Нэнси. Русич знал о близких отношениях этой пары, как знал и о том, что с их мнением считаются все ньюмены, присоединившиеся к ведунам после боя у Катакомб. Поэтому он не препятствовал присутствию девушки во время доклада о ходе операции по разгрому гнезда заговорщиков. Роберт говорил - Нэнси слушала. И движение брови Всеслава она заметила, но промолчала.
– Заключительная фаза операции была самой лёгкой. Это не гремлины и не штампы, и не коммандос генерала Блада. Они даже не сопротивлялись - просто умерли, как скот на бойне, - пренебрежительно подытожил ньюмен. - Содержимое жёстких дисков компьютеров мы считали - пригодится.
– Это не скот, - холодно произнёс Всеслав. - Это люди, Роберт.
– Люди? - недоумённо переспросил ньюмен. - Это враги, вождь! Они не стали бы размышлять, если бы ворвались сюда, в этот бункер и застали бы тебя с твоей женой мирно спящими! И к тому же они несовершенные, значит, уже не совсем люди.
– А твои родители - они что, были совершенными? - голос ведуна посуровел.
– Мои родители хотели продать меня Попечителям, - зло бросил Роберт, - и если бы не Серпента… Или ты считаешь, что мы плохо справились со своей задачей?
– Вы хорошо справились со своей задачей, - ответил Всеслав. - Враг есть враг, но мне не нравится, что ты убиваешь с таким удовольствием. Ладно, заговорщики - это одно, с ними нам никогда не удалось бы договориться, это противник непримиримый. Но зачем вы перебили охранников? Их что, нельзя было усыпить? Ты же воин, а не мясник на бойне! Или я не прав?
– Я воин, - набычился ньюмен, - но я помню, чему учила нас Змея. Несовершенные должны уйти, и чем меньше их останется на этой планете, тем спокойнее будет нам, индиго, за наших будущих детей. Неужели ты веришь, вождь Всеслав, что обезьяноподобных можно переделать? Подавляющее большинство из них мусор, на который не стоит тратить силы!
– Я не люблю слово 'обезьяноподобные' - это во-первых. Во-вторых, ты назвал меня 'вождь' - вы признали меня вождём, ньюмены! Серпента мертва - Всеслав жив. В-третьих, каждый из людей должен получить свой шанс - или ты считаешь себя богом, который вправе решать, кому жить, а кому умирать? Ты хороший воин, Роберт, но ты слишком жесток.
– Ты считаешь, - упрямо повторил ньюмен, - мы плохо справились со своей задачей?
– Вы хорошо справились, - устало повторил ведун, - даже слишком хорошо.
Заговор раскрыли давно, чуть ли не с момента его зарождения. Умение читать мысли сослужило людям-индиго неоценимую службу - у заговорщиков не было ни единого шанса. А нанесение удара по дому-крепости Всеслав доверил ньюменам - вождь Ищущих Ответы высоко ценил бойцовские качества бывших воинов Серпенты, закалённых в войне против генерала Блада, и был уверен: они справятся. И они
