сокрушенно покрутил головой. Дела у падшего ангела шли из рук вон плохо. Кадры его портились на глазах.
Через полчаса настырный абонент дозвонился-таки до Люцифера.
— Вам гамбусовская мебель не нужна?
— Может, славянская? — насторожился дьявол.
— Уже предлагал, не берут с-с-с-сволочи!
— Пардон, это кто?
— Г-г-лубоко законсервированный… этот… корень… напридумывают же, блин, на нашу голову… а! Вспомнил! Квадратный корень из сорока девяти, — хрюкнула трубка, — а ты хто?
— Хрен в пальто! — разозлился Люцифер.
— Шеф! — умилились с другой стороны трубки. — Докладаю. Птичка… оборзели, мужики! Вы че, краев не видите? — В трубке раздалось характерное бульканье, удовлетворенное кряканье и хруст.
«Огурчиком закусывает. Малосольным. Скотина!» — У дьявола сработал рефлекс Павлова, и он чуть не захлебнулся слюной.
— Я же предупреждал — не пить на работе!!! — рявкнул в трубку дьявол.
— Шеф, — прохрумтела трубка, — я не могу выделяться из коллектива. Это демаскирует.
— Так что там наша птичка? — стиснув зубы, прошипел нечистый.
— Улетела.
— Куда?
— А хрен ее знает, — пьяно хихикнул квадратный корень из сорока девяти. — Отключаюсь…
В трубке раздался звон бьющейся стеклянной посуды, и связь оборвалась.
— И этот спился, — закручинился Люцифер, — а такой агент был. Продержаться б ему еще чуток до конца операции… ладно… где там книжица-то моя? Посмотрим, каким путем папа потопает.
15
'Недостойному рабу Кинь-Вань-Бань от императора Поднебесной Цзинь-Дриня.
МАЛЯВА
«Пока ты, презренный…»
Толмач густо покраснел и затравленно посмотрел по сторонам.
— В чем дело? — грозно нахмурилась Василиса.
— Тут, понимаете ли, труднопереводимые иероглифы…
— Переводи переводимые. — Царица нетерпеливо топнула ножкой.
Переводчик лихорадочно заскользил взглядом по длинному свитку в поисках переводимых иероглифов и облегченно вздохнул, обнаружив их в самом конце малявы.
«…раб-высасываешь из казны Поднебесной последние юани для подкупа чиновничьего аппарата Ивана Ду…»
Переводчик смешался. Лицо царя-батюшки начало наливаться кровью.
— Извиняюсь. Здесь не очень разборчивая завитушка у иероглифа… полагаю, тут написано Мудреца…
— Дальше читай, — окончательно рассердилась царица.
«…и Василисы Премудрой, монахи Захребетного монастыря сумели решить поставленные перед тобой задачи, не выклянчивая у меня субсидий. Синхронно войдя в астрал…»
— Это еще что за дрянь? — изумленно подняла брови Премудрая.
— Нахрюкались или нанюхались, — авторитетно пояснил Чебурашка. — У нас тут в «Дремучем бору» один кадр наловчился эликсир с коноплей смешивать. Тоже что-то насчет астрала и высших сфер орал.
— Ну и?.. — Василиса вопросительно посмотрела на толмача.
«…из которого не могут выйти уже третий месяц из боязни потерять связь с титаном духа, медитирующим где-то у тебя под самым носом, недостойный….»
— Ну тут дальше титулы всякие перечисляются, — пробурчал переводчик, скользя взглядом по бумаге. — Ага! Вот!
«…дословный перевод странной информации под названием частотушки ничего пока не дал, однако шифровальщики надежды не теряют. Тем не менее из ряда высказываний погруженных в нирвану адептов Захребетного монастыря Нам стало ясно, что формула папы хранится где-то под самым твоим пога…»
Толмач торопливо пошуршал бумажками.
«…носом в культурно-развлекательном комплексе „Дремучий бор“. И если ты, недостойный…»
С потолка посыпалась штукатурка. Все задрали головы вверх, но ничего подозрительного там обнаружить не успели. Протрезвевший Акира оказался шустрее.
— Гнать его в шею! — рявкнул царь-батюшка. — Мне с самого начала не понравилось его имечко. Какого он там Ваню в баню кидает!
Переводчик испуганно шарахнулся в сторону.
— Мой царственный супруг хотел сказать, — холодно улыбнулась Василиса, — что объявляет китайского посла персоной нон грата и дает ему сутки, дабы он успел покинуть пределы нашего царства вместе со всем своим посольством. Никита Авдеевич, распорядись…
Воевода опрометью бросился из зала. За стеной послышался топот ратников, спешивших в сторону апартаментов китайского посла.
— И где теперь нам этого вражину искать? — сердито спросил Иван, глядя на Соловья.
— Царь-батюшка, — в зал сунулась голова сотника Авдея, — беда! Покража у нас крупная. С гостиного двора кто-то караван увел.
— Что, всех слонов? — изумился царь.
— Всех! Подчистую. Вместе с грузом.
— Образцово-показательное государство, — фыркнула Василиса, — преступность на нуле. Срам!
Соловей понурил голову. Крыть ему было нечем. Катана до сих пор не найдена, а тут еще и караван.
— Хватит нас позорить. — Василиса была на удивление спокойна. — Сутки сроку. Не найдешь караван — воеводства лишу.
Когда нужно, царица умела проявить характер.
— Не робей, — пробасил Иван, как только дверь за его царственной супругой закрылась, — в обиду не дадим. Всем миром навалимся. Топаем на гостиный двор. Посмотрим на месте, что к чему.
— Верно, — поддержал Никита Авдеевич. — Пойду ратников поднимать. Слоны не кони. Далеко не уйдут. Нагоним.
Все чувствовали вину перед своим верным соратником и спешили хоть как-то загладить ее. Недовольство деятельностью воеводы сыскного приказа зрело уже давно. Скидывание налогов с нелегальной части доходов синдиката в виде разгрома липовых подпольных заводов медленно, но верно подтачивало авторитет Соловья.
