Прореагировать на эту реплику Бессмертный не успел, так как в дверь деликатно постучали.
— Ваше Бессмертие, к вам можно? — В «камеру» осторожно сунулась напомаженная голова Жана де Рябье.
— Валяйте, только пошустрее. У меня сегодня дел невпроворот, — нетерпеливо махнул рукой Кощей.
Следом за Жаном, выполнявшим функции гида и по мере надобности переводчика, в «камеру» робко вошла толпа расфуфыренных дам и джентльменов в черных фраках.
— Здесь, как вы сами можете видеть, содержится главный государственный преступник нашего замечательного царства. Руками не трогать, мадам. Полировка… сами понимаете…
Мадам испуганно отпрыгнула от секретера, ажурная конструкция которого привела ее в восторг.
— Как видите, методы перевоспитания на Руси значительно отличаются от западных стандартов. Впрочем, об условиях содержания под стражей вы можете сами узнать из первых рук, так сказать.
Жан картинно простер руку в сторону Бессмертного. Вперед выступил пожилой джентльмен с черной тростью в руках. Скинув цилиндр, он почтительно поклонился и произнес на чистейшем русском языке:
— Позвольте представиться. Лорд Велингтон. Британский посол.
— Ну и?.. — воинственно вопросил Кощей.
— Разрешите несколько вопросов?
— Разрешаю, разрешаю, — махнул пухленькой ручкой Кощей.
— С чем связана столь разительная перемена в вашей внешности? По слухам, раньше вы имели нездоровый зеленоватый цвет лица.
— А! — Бессмертный раздраженно сморщился. — Местные знахари забавляются. Гемоглобин какой-то в крови поднимают. Самоучки доморощенные. Насмотрятся по блюдечку чепухи всякой, а потом на несчастном узнике эксперименты ставят.
— Еще утверждают, вы были невероятно худым…
— С голода пухну!
— Вас плохо кормят? — обрадовался посол.
— Ужасно! — сердито отозвался Кощей. — Да вы сами посмотрите. Икра черная. — Бессмертный брезгливо ткнул вилкой в блюдо, до краев наполненное икрой. — Блины. Сметана. И все это третий месяц подряд. Мне бы кусочек хлебца черненького с водицей ключевой, а тут рябчики какие-то, ананасы… супу хочу! Горохового! И редьки побольше! — Кощей горестно смотрел на потухший поднос. — Так и передайте своему монарху… или монархине. Не знаю, кто там у вас на престоле сейчас сидит. Единственного узника на Руси голодом морят.
— Единственного? — удивился джентльмен.
— Наши правоохранительные органы, — немедленно встрял Жан де Рябье, — работают на таком высоком профессиональном уровне, что преступность полностью ликвидирована. — Он подхватил джентльмена под локоток. — Кажется, Его Бессмертие не в духе. Не будем беспокоить. — Жан деликатно развернул лорда в сторону двери.
— Стекольщика пришлите, — крикнул им вслед Кощей, — я сквозняков боюсь. А еще лучше подготовьте новую камеру. Попросторнее. А то здесь развернуться негде. Обязательно чего-нибудь заденешь.
— Не волнуйтесь, Ваше Бессмертие. Мы все уладим.
Как только дверь за делегацией закрылась, Люцифер, чертыхаясь, выполз из шкафа и с наслаждением отчихался.
— Да, тесноватая «камера», — ехидно заметил дьявол, озирая утопающий в роскоши зал.
— А мне тесно! — Кощей капризно надул губы.
— Слушай, а этот напомаженный хлыщ не врет? Что-то мне не верится, что на Руси ни одного преступника не осталось.
— Ни разу не видел, как Горыныч судебные заседания ведет?
— Знаменитый мировой судья? — усмехнулся дьявол. — Не имел счастья.
— Твое счастье, что не имел счастья. Хотел бы я видеть тебя на процессе, скажем… на скамье подсудимых.
— Неужто так страшно? — хмыкнул Люцифер.
— Горыныч у нас забавная зверушка, — уклончиво буркнул Кощей. — Так чему обязан? Выкладывай.
— Э-э-э… — Люцифер смущенно замялся. — Чтоб мне провалиться! Абсолютно не готов к разговору.
— Ну так проваливай! Чего резину тянешь?
— У вас уже резину изобрели? — изумился дьявол.
— Изобретаем, — нетерпеливо отмахнулся Кощей, — не отвлекайся.
— Ладно, — вздохнул Люцифер, — давай о деле. Я пришел дать тебе свободу! — напыщенно заявил он. Еще раз окинул взглядом «узилище» и поспешно добавил: — Если ты, конечно, не возражаешь.
— Ха! Неужто душу за нее мою потребуешь? — радостно засмеялся Кощей.
— Ну что ты, — поморщился Люцифер. — Иметь дело с твоей душой… нет уж, увольте. Хлопотное это дело. У меня есть предложение получше. Видите ли, Ваше Бессмертие, — дьявол доверительно подхватил Кощея под пухленькую ручку, — есть возможность свести счеты с нашим общим врагом.
— Конкретнее, — потребовал Бессмертный, — с каким врагом? Знаешь, столько их у меня за мою жизнь скопилось?
— С тем, по чьей вине ты сейчас в неволе томишься… гм….. — Люцифер покосился на роскошное убранство камеры. — С магией у тебя, видать, слабовато стало, раз сам вырваться не можешь, но я по старой дружбе помогу… разумеется, не задаром.
— Опять договор на стандартном бланке? — ощерился Кощей.
— Ни в коем случае! Повторяю — душа мне твоя без надобности. Слишком дорого обходится.
— Оценил, — довольно улыбнулся Кощей, — это верно, она у меня уникальная. Так что нужно?
— Всего-навсего дружеская помощь против нашего общего врага — папы. И учти — без всяких договоров. Чисто джентльменское соглашение. Цени доверие.
— Ценю, — усмехнулся Кощей, — но раз уж речь о доверии пошла, то карты на стол. Ты вот тут лопочешь что-то о нашем общем враге. Мне он враг. А ты-то здесь с какого боку оказался?
— Ты невнимательно слушаешь, — завилял Люцифер, — я же сказал — по старой дружбе. Значит, ты мой друг. А враг моего друга — мой враг. Следовательно, папа наш общий враг…
— Ты мне лапшу на уши не вешай.
— Теперь еще и лапша. Слушай, когда вы успеваете изобретать?
— От темы не увиливай. В глаза, в глаза мне смотреть! Правду выкладывай! Иначе никаких джентльменских соглашений.
— Ладно, — сдался Люцифер, — скажу… из-за этого папы, чтоб ему… дела в аду ни к черту пошли… блин! Ну и сказанул!
— И что там у вас в аду творится? — В глазах Кощея светился неподдельный интерес.
— Помнишь, года три назад я тебе про социальный эксперимент толковал?
— Диссиденты с суверенного болота?
— Они самые, — скривился дьявол.
— Ну и как? Эксперимент прошел удачно?
— Даже слишком. Если и дальше так дело пойдет, скоро весь ад в твое суверенное переселится. Представляешь, я вынужден заставлять оставшихся в две смены работать. Ропот. Недовольство. И главное, поделать ничего не могу. Слово дал… — Люцифер утробно зарычал.
— Какое?
— Честное нечистое, какое же еще? Никого держать, мол, не буду….. идиот!!! Кто ж знал, что у этой троицы так дела пойдут? Папа… знал бы ты, какие муки я ему заготовил. — Дьявол мечтательно закатил глаза. — И моральные, и физические. Жарить буду только на спирту!
— Не советую.
