— Это хорошо. Спортсмен, наверное… Люблю спортсменов… А ты, случаем, не герой?
— А тебе кто больше нравится? — потребовал уточнения Кирилл, потянувшись к рукоятке катаны, торчавшей из-за спины.
— Вообще-то кровь у них на вкус одинаковая… Вкусная… Так ты кто — спортсмен или герой?
— Спортсмен с обалденными задатками героя! — Кирилл выхватил самурайский меч из ножен и сделал шаг к кустам.
— Псих! Точно псих! — Кусты затрещали. — И кровь у тебя наверняка дрянная. Не буду я ее пить. Еще отравлюсь.
Лохматый клубочек вновь мелькнул между деревьями. Юноша покачал головой и возобновил движение к намеченной цели. Тропа вильнула. Клубочек сидел у обочины, уже не скрываясь. Он раскачивался и канючил тоненьким плаксивым голоском:
— Подайте подая-я-яние на пропита-а-ание бедному домово-о-ому. Хозяйка померла, дом развалился, три дня не ел, шесть дней не умывался, из одежды один топор остался… — Клубок покосился на катану и торопливо добавил, потупив взор: — И тот вчерась потерялся.
Кирилл выудил из кармана золотой:
— Лови!
Домовой вскинул голову и поймал.
— Ую-юй! — заверещал он, хватаясь за правый глаз. — Полегче нельзя?
— Льзя, но нету, — сообщил Кирилл, засовывая катану в ножны, — у меня только золото.
— Золото? — подскочил домовой. Пострадавший глаз немедленно раскрылся. — Добренький дяденька денежку дал! — Домовой от избытка чувств запрыгал, как козленок, вокруг Кирилла. — Ну, теперь берегись, нечисть поганая! — погрозил он невидимым противникам в сторону деревни. — Вы у нас попляшете! Это вам не халам-балам! Настоящий герой! Вампиров не боится, людоедов не боится, добрый…
— Проверял, значит?
— А то!
— Зачем?
— Как зачем? Тут этих героев столько перебывало. Пропасть! Герой! Герой! А как до дела… До сих пор не пойму, как они из доспехов выпрыгивать умудряются? Улепетывают так, что пятки сверкают. У меня этих доспехов — ну завались. Армию одеть можно. Прикупить не желаешь?
Домовой явно не прочь был облегчить карман очередного героя еще на несколько золотых.
— Без надобности.
Лохматый комочек разочарованно вздохнул.
— Тебя как зовут, пушистик?
— Кузя. А тебя?
— Кирилл.
— Просто Кирилл? — удивился домовой.
— Просто бывают только Марии. Помешались вы тут на титулах. Мое Величество этого терпеть не может. Так что Кирилл — и точка!
— Так ты король? — выпучил глаза Кузя.
— Не сыпь мне соль на рану! — попросил «король». Перед его глазами стояла Натали. Сцена прощания была душераздирающей. Принцесса рвалась сопроводить своего героя до пещеры Фарадана, чему воспротивился Мордан. Да что уж скрывать — и сам герой тоже!..
В дорогу Кирилла снабдили кошелем Давлета, оброненным абреком в процессе панического бегства, и страстным поцелуем. Последнего, к счастью, никто не видел. Натали приказала своим людям отвернуться, закрыть глаза и заткнуть уши.
— Ваше Величество, — домовой недоуменно крутил головой, — а где же Ваша свита?
— Нету! И свиты нету, и королевства…
— А где ж оно?
— Потерял… Отстань!
— Что значит отстань? — Кузя колобком катился перед Кириллом, путаясь под ногами. — Свита — ладно, но королевство! Это ж какие деньги! Надо найти!
— Неплохо было бы. Но это вряд ли.
— Найдем!
— Ты лучше пожрать чего-нибудь найди. Брюхо к спине прилипло. В этой деревне есть приличный кабак?
— Не пущу!!! — Домовой перегородил дорогу, растопырив коротенькие ручки. — Героя пустил бы, а короля не пущу!
— Почему?
— Тебя там прибьют, а я без королевства останусь…
— Чего-о-о?!!
— Ну неужели вы, Ваше Величество, откажете бедному домовому в должности, скажем, камердинера, если он найдет вам королевство?
— Ну, если так ставишь вопрос — не откажу.
— Тогда не пущу!
— Ты че, Кузя, опух? Король кушать хочет.
— Ваше Ве…
Кирилл перешагнул через домового и, не обращая внимания на его причитания, решительно двинул вперед.
В деревню вошли уже в сумерках. Вокруг царило странное оживление. На центральной площади горели костры. На огромных вертелах жарились барашки. Тут же стояли мангалы. Шашлычный дух достиг ноздрей Кирилла, его качнуло, и рефлекс Павлова чуть не заставил героя Эвритании подавиться слюной. Прямо на земле расстилались скатерти, на которые расторопные девки, поминутно озираясь, выкладывали караваи хлеба, жбан меда, деревянные чаши с квашеной капустой…
— А горцами-то тут и не пахнет! — удивился Кирилл. — Шашлык, правда… Но народец курносый…
— С севера мы, — пояснил домовой, — переселенцы. Пока эту долину отвоевали… — Кузя горестно махнул рукой. — А теперь еще и нечисть повадилась.
— Посторонись!
Кирилл с домовым торопливо отпрыгнули в сторону. Два ражих мужика катили к гигантскому дастархану огромную бочку.
— Ты глянь, Михась, Кузя опять героя приволок! — гыгыкнул один из них.
— А те-то че? Веселее будет.
— Тихо! Твоя идет.
Мужики поставили бочку на попа и вытерли пот.
— Митенька! — растрепанная женщина бросилась на грудь своему благоверному. — Кормилец ты мой! Береги себя!
— Ну полно, Настасья, полно, — засмущался Митька, — не впервой чай… В хату иди, к детишкам, ухи им закрой, неча им, да и тебе непотребство всякое слушать. Ну а мы уж тут за вас порадеем…
На небе высыпали первые звезды. Женщина, всхлипнув, облобызала на прощание мужа и метнулась прочь.
Кирилл оглянулся. Бабы и девки торопливо хватали детей и растаскивали их по домам. Со всех сторон стучали запираемые ставни.
— Ну что, герой, пошли? — ухмыльнулся Михась. — Сегодня день особенный — праздник… — Из соседнего дома выглянула испуганная женская физиономия. — В смысле горе у нас. Сейчас нечисть поганая в гости пожалует. Не боишься?
Физиономия исчезла. Дверь захлопнулась. Загремели засовы.
— Боюсь, — кивнул Кирилл, не отрывая взгляд от дастархана, — когда пожалует-то?
— Испугался! — заржали мужики.
— Ужасно, — согласился герой, — а поторопить их нельзя?
