что, мам, надо быть настороже: Анастасия Либенкнехт снова на тропе войны.
– Я так и поняла, – помрачнела мама. – Я только не понимаю, как такое мог допустить мой муж! Уехал куда-то, и уж сколько времени от него ни ответа ни привета!
– Ну, мэтр тоже не всесилен... Мам, кстати, а что значит имя Мироку?..
Мама подобралась:
– А где ты его слышала?
– Господин Синдзен сказал, что так его называют в Японии...
Мама благоговейно сложила ладони:
– Это значит, что он – Будда грядущих времен, истинно просветленный, божественный. Его нельзя заставить себе служить, как нельзя заставить погаснуть солнце.
– Что ж, надеюсь, моя тетка это поймет и оставит свои затеи. Девочки, спасибо за завтрак, – расцеловала я дочек. – Помогите бабушке прибраться...
Авдей деликатно выпроводил всех из гостиной, закрыл дверь, подсел ко мне. Лицо у него было такое, ну, в общем, какое бывает у вполне порядочного мужчины, которому приходится признаваться в
– Я знаю, – спокойно перебила я его. – Ты и Инари. Так получилось.
– Она рассказала тебе?!
– Да. Понимаешь, мы
– И что ты решила? – тихо спросил муж.
– А надо что-то решать? Устраивать скандалы с выкидыванием чемоданов на лестничную площадку? Бежать в суд и требовать развода? Составить зелье из семнадцати видов цианидов и подать его тебе в качестве соуса к спагетти? Неужели ты считаешь меня такой глупой, мелочной и вздорной бабой?.. Лучше посмотри на меня и скажи мне, нет, не словами, а сердцем: ты меня все еще любишь?
– Да. А ты – меня?
– Да, паршивец ты мой...
– Понимаешь, увлекся...
– Фу, Белинский, прекрати эти тривиальности.
– Как будто ничего не было?
– Нет. Как будто
– У меня нога болит, не забывай.
– Хорошо, ногу я буду целовать в первую очередь...
Мужнины поцелуи подействовали на ногу исцеляюще. К тому же, чуть отдохнув, я вполне была способна к самоизлечению. И, кроме того, жаждала деятельности.
– Сегодня ночью я иду на работу, – предупредила я домашних. – Они там наверняка меня уже трижды сглазили и порчу навели.
– Насчет порчи не знаю, – сказал муж. – Но тут уже были твои коллеги.
– Кто именно?
– Сначала жуткий такой, красноглазый, серой воняет...
– А, это дем-джей, напарник. Сера – это у него дезодорант такой. Имидж, сам понимаешь...
– А потом явился вампир. Пальцев.
– Да ты что? Сам Пальцев? Мой шеф, с ума сойти! Ругал он меня за прогулы, да?
– Нет. Он... Ой, что ж я тебе сразу этого не сказал! Принес вампир такие жуткие кусочки человеческой кожи, а на них написаны угрозы в твой адрес! Он сказал, что тебе грозит опасность! Викочка, золотко, не ходи ты на эту работу, а?
– Авдей,
– Тогда – я с тобой. Буду тебя караулить. И защищать.
– Чем? Своим премиальным мечом?
– А хотя бы. И не спорь. Никуда одну не отпущу. Хватит!
– Ой, Белинский, какой ты тиран... Ой-ой, какой ты деспот... Ой, потирань меня еще вот в этом месте, пожалуйста...
– Милая, я же серьезно.
– Ну, хорошо. Так и быть. Возьму тебя на радио. Посидишь со мной в рубке во время эфира. Посмотришь, а главное, послушаешь, как жена работает. Может, тогда твой творческий кризис пройдет. Напишешь про будни радиовампиров...
– К черту все кризисы! Мне теперь приключений хватит на всю оставшуюся жизнь...
– Что ты, милый. Боюсь, приключения у нас только начинаются...
... Так мой любимый оказался рядом со мной. Сидел в кресле дем-джея (тот взял отпуск в преисподнюю по семейным обстоятельствам), рассматривал коробки с компакт-дисками, удивлялся, что существует столько разновидностей потусторонней музыки...
Конечно, если б не заклятие невидимости, которое я наложила на мужа, фиг бы его пропустили наши бдительные охранники-упыри. Но они, дежуря на вахте, так азартно резались в крестики-нолики, что даже меня не заметили, не то что мужа-невидимку.
... Отзвучала песня, заказанная Инари, я чуть расслабилась, ожидая новых звонков. И они не замедлили себя ждать:
– Передача «Для тех, кто не спит»? Вам звонит один безнадежно влюбленный дракон. Женщина моей мечты не отвечает мне взаимностью, потому что у нее есть другой. Но я не оставляю надежды завоевать ее сердце и прошу передать для моей любимой Вики Белинской песню феи Зефиры «Пожалуйста, не улетай. Или мне придется тоже...»
Я машинально нашла нужный диск и поставила его на трансляцию, избегая смотреть на мужа.
– Интересно, – протянул тот. – Это какой же такой дракон влюблен в мою жену?
– Авдей, не обращай внимания. Мало ли дураков на свете.
– Ну уж нет! Вика, посмотри мне в глаза! У тебя с этим драконом что-то было?!
– Не устраивай мне сцен на рабочем месте. Во-первых, потому что ничего не было, а во-вторых...
Авдей сник:
– Ты хотела сказать, что я сам хорош, да?
– Нет. И не мешай мне вести передачу. Еще пять минут эфирного времени...
Как известно, за пять минут может произойти очень многое. Особенно неприятности.
– Это «Еж-радио»? – осведомился в эфире противный голос, а я с запоздалым удивлением отметила, что предварительного телефонного звонка в студию не было.
– Да...
– Вика, надеюсь, ты выслушаешь меня внимательно. Я не буду представляться, но ты уже, наверное, поняла, от имени кого я с тобой говорю. Верни того, кто нужен моей госпоже...
Голос, раздававшийся в пустом и мертвом эфире, напоминал собой расплавленный асфальт и был настолько же эмоционален, насколько эмоциональна циркулярная пила.
– Этого не будет! – крикнула я в микрофон. – Не дождетесь.
– Ты приведешь его в главный читальный зал Российской государственной библиотеки.
– Еще чего не хватало!
– Мы будем ждать. И помни: у тебя есть дети. Пока есть.
И тишина.
Мы с мужем все это выслушали, синхронно побледнели и вскочили. Я отключила трансляцию и заторопила Авдея:
– Быстрее мчись домой! Достань из кладовки траву, такая желтенькая, пахнет противно. Она спрятана в коробке из-под твоих альпинистских ботинок, запомнил?! Разбросай траву по всем углам, это непрошеных гостей остановит! Маме скажи, чтобы она девчонок ни в коем случае не оставляла в комнате одних!!! А я
