обволакивал меня со всех сторон. Внезапно в нос шибануло гарью. Мгновение, и меня окружил черный дым, густо поднимающийся с горящей земли. Леса, деревни, города – пылало все. Багровое пламя пожирало последние островки зелени и неудержимо двигалось вперед, оставляя за собой лишь пепел.
Секундное помутнение, и я в образе маленького грязного мальчика стою посередине главной площади Синзуала. Прекрасные дома пылают, стена дворца проломлена, и внутрь темной вереницей втягиваются странные существа. Повсюду лежат изуродованные трупы людей и монстров. Та огромная статуя, которой я так восхищался, разломана. Вот совсем рядом проскакал на черном волке верещащий гоблин, держащий в руках нанизанную на копье голову.
Опять липкий туман заволок глаза, и вот я стою рядом с величественной башней магов. Около кольцом выстроились люди в пестрых одеждах, прикрытые полупрозрачным колпаком. Вокруг, насколько хватает глаз, толпятся орки, гоблины, зомби и прочая шваль этого мира. Люди поливают их шквалом огня, молний и камней, но монстры упорно лезут вперед. Внезапно из самой гущи копошащихся озлобленных морд взмывает столб черного огня. Над городом раздается ужасный писк, будто от сотен тысяч нетопырей, и огонь хищной змеей кидается на прозрачную преграду. Ужасный треск, колпак вокруг магов лопается, и уродцы накидываются на людей, в рядах которых я в последний момент заметил Венус...
Я очнулся на холодном полу подземелья. Вокруг – встревоженные лица друзей.
– Эй, Антоний, ты чего? – с волнением спрашивает синий кот.
Все остальные молчат. И Мечта молчит. Сидит рядом, гладит по щеке, а в глазах у нее застыли слезы.
Вот так, тварь. Получил?! Захотел плюнуть на все и в кусты? Не выйдет! Тому, что ты видел, еще только предстоит сбыться. Так приложи все усилия, чтоб не сбылось...
– Все нормально.
Я с трудом поднялся и глубоко вздохнул:
– У меня бывает.
– А, припадочный, – с умным видом протянул Ричард, за что схлопотал от меня подзатыльник.
Когда все успокоились и продолжили утомительный путь, ко мне подкатила Мечта и тихо спросила:
– Это из-за твоих... способностей, да?
– Ну, можно и так сказать, – смущенно ответил я. Было стыдно. Непроходимо стыдно из-за того, что я хотел все бросить. За то, что я допускал такую возможность, пусть даже лишь в мыслях.
– Тебя это тяготит? – не унималась Мечта.
– Ну как сказать... – Я замялся. – Не особо. Приступов умопомрачения нет, себя я всегда контролирую, да и на луну выть неохота. Зато плюсов от моего оборотничества – масса.
Смешно. Я ведь сам серьезно не задумывался о том, к чему может привести заложенная в меня Сила. А вот Мечта волнуется за меня, беспокоится. Приятно.
– Знаешь, – задумчиво рассказывала она, шагая рядом и прижимаясь ко мне теплым боком. – У нас, в Мертвом Лесу, были существа вроде этих оборотней. Только превращались они не в волков, а в динозавров и, превратившись, становились ящерами... хм... полностью. Они забывали о том, что были людьми, и могли убить даже собственную семью. Это ужасно.
– Ужасно, – подтвердил я. – Но мне это не грозит. Однажды я уже превращался в этакого накачанного монстрика, но себя контролировал полностью. Даже никого не убил, а мог бы.
– Знаю. – Мечта кивнула и прижалась еще теснее. – Ричард рассказывал... Брр, что-то холодно становится.
Я удивленно посмотрел на нее и только потом понял, что меня самого колотит озноб. Что за ерунда?!
Внезапно факел в моих руках затрепетал и потух. Через секунду та же участь постигла и остальные.
– И что это значит? – раздался в темноте недовольный голос синего кота.
Будто в ответ на его слова в туннель ворвался ледяной ветер с крупицами льда.
– Ледяные ведьмы, – раздался в темноте отрешенный голос Моркрега. – Похоже, приспешники наместника следили за выходом и, едва мы его раскрыли, послали погоню. Нам конец.
Странно, я совсем не испугался. Жизнь – тщета и суета. Зачем куда-то спешить, к чему-то стремиться? Зачем вообще жить? Зачем рождаться на этот свет – ведь все равно умрешь. И так холодно вокруг. Надо всем собраться и лечь рядом. Надо поспать. Сон, вот что спасет нас. Блаженный, теплый, безопасный сон...
... Меня окунули в ушат грязной ледяной воды. Вытащили. Окунули еще раз, окончательно смывая наваждение. Что за черт?! Какой на фиг сон?! Бежать надо!
Теперь уже теплая вода покрывала все тело, горяча кровь, а глаза видели все вокруг так же ясно, как в солнечный день. Но Сила действовала лишь на меня. Все мои друзья оставались беззащитны перед неведомым колдовством и уже ложились на ледяной пол, сонно щуря глаза. Надо что-то делать.
– Подъем, – заорал я, тормоша свернувшегося калачиком Ричарда.
Потом я начал бегать от одного к другому – орать, пинать, хлестать по щекам. Все бесполезно. Озарение пришло, как всегда, неожиданно. Я бросился к Эдмунду и, немного порывшись в его заплечном мешке, достал «светолуч». Помнится, эта штука прожигала кожаную обивку дивана, значит, замечательно справится с задачей согревания моих друзей. Главное только не чересчур усердствовать, а то ведь и поджарить можно. Я щелкнул тумблером, и направленный синий луч света впился в противоположную стену. Ну-ка, ну-ка...
Первый, как наиболее закаленный, очнулся орк, и я, ободренный успехом, с удвоенным усердием продолжил водить лучом по лежащим вповалку друзьям. Ричарду случайно подпалил хвост, зато проснулся кот мгновенно. Потом одни за другим очнулись все остальные. В себя приходили сразу, без зевоты и потирания глаз, как бывает после обычного сна. Тут же вскакивали с пола и начинали прыгать и растираться, пытаясь согреться. Однако мороз отступил сам, в тот момент когда Эдмунд, последний «соня», разлепил глаза. Иней, покрывающий стены, мгновенно испарился, а в туннеле стало, как и прежде, безветренно и душно. А с уходом последнего следа морозного колдовства где-то вдалеке раздался протяжный воющий крик, который обычно издают перед смертью киношные злодеи.
– Если кто-то сумеет прервать магию ледяной ведьмы, то она погибает, – пояснил просвещенный в таких делах Моркрег.
Мы с умным видом переглянулись, но все же поспешили продолжить путь. Мало ли какие еще сюрпризы подготовил обиженный в лучших чувствах наместник.
Факелы подожгли с помощью того же «светолуча», но буквально сразу же после этого машинка окончательно и бесповоротно потухла. Эдмунд, чуть не плача, сказал, что у нее сел магический генератор, а мне осталось лишь виновато развести руками. Не рассчитал. Зато теперь понятно, что техники в чистом виде в этом мире не существует, а все чудесные машинки «ужаса» так или иначе созданы с помощью магии. Интересный симбиоз получается.
Дальнейший путь описывать бессмысленно. Бесконечные повороты, изгибы, спуски и подъемы. Не могу сказать точно, сколько времени мы провели в туннелях, но я успел их порядком возненавидеть. Несколько раз останавливались на непродолжительный отдых, потом захотелось есть и пить. На наши вопросы о том, долго ли еще идти, Эдмунд отвечал, что недолго и что выведет нас поближе к какому-нибудь лесу или речке, чтобы мы смогли подкрепиться. Однако, пройдя очередной поворот, мы оказались не на поверхности, а в огромной пещере, свод которой нависал над нами метрах в пятнадцати, а стены терялись в густой мгле.
– А где солнышко?! – с сарказмом поинтересовался Ричард, плотоядно глядя на «глубинного ужаса».
– Ничего не понимаю, – расстроенный, произнес тот. – Мы же правильно шли!
– Значит, неправильно, – задумчиво сказал я, безуспешно вглядываясь в окружающее пространство. – Эх ты Сусанин!
– Антоний, а давай я его съем, – предложил кот. – Польза от него как от проводника нулевая, а кушать очень уж хочется.
Я насмешливо глянул на пришибленного студента и ответил решительным «нет». Почему-то казалось,
