устрашающего вида воротами. В два человеческих роста, выполненные из цельного железа, они были оплавленные, почерневшие от копоти и испещренные царапинами и выбоинами. Такое ощущение, будто их активно взрывали, долбили и ломали долго и упорно, но не преуспели.
Мы подошли к этому монстру, и я осторожно постучал малюсеньким дверным молоточком. Признаюсь, не ждал, что меня вообще услышат, однако, как только я опустил молоток, на уровне моего лица открылось неприметное окошечко, откуда на нас уставились злые, красные от недосыпа глаза.
– Чего надо? – грубо поинтересовался недовольный голос.
– Нам бы с архимагом поговорить, – как можно радушнее улыбнулся я.
– Угу, а эликсир вечной молодости вам не надо? – противно хихикнули с той стороны. – Валите отсюда, пока не заколдовал!
После этого окошечко закрылось, оставив меня наедине с собственным гневом. Что ж, теперь понятно, почему ворота так искорежены...
– Ну-ка, милый, пропусти. – Мечта настойчиво отстранила меня и требовательно постучала в ворота...
Как она меня назвала?! Наверное, у меня было очень умиленное выражение лица, так как Ричард подозрительно воззрился на меня и опасливо отодвинулся в сторону.
– Ну чего теперь?! – зло крикнул неведомый привратник.
Однако Мечта обошлась без лишних слов. Она что-то шепнула в окошечко, после чего с той стороны раздался дикий вскрик, и ворота начали стремительно открываться. Мы тут же прошмыгнули в щелку и увидели замечательную картину. Грубиян – высокий худой парень в грязном балахоне – ерзал на земле, зажимая руками причинное место и однообразно подвывая на высокой ноте.
– Что ты с ним сделала? – с любопытством поинтересовался Ричард у Мечты, на что та, фыркнув, ответила:
– Маленькое заклинание, вызывающее дикий зуд. Продолжается в течение получаса.
Мы с котом понимающе переглянулись и по-другому взглянули на беднягу. Таких пыток он явно не заслужил...
Внутри помещение оказалось куда шикарнее, нежели снаружи. Полы, застланные красными коврами, мраморные стены и магические факелы на стенах. Они полностью создавали иллюзию настоящего огня, но пламя было ровным и не коптило. Окон, которые я видел снаружи, не было, а их место занимал и огромные – от пола до потолка – зеркала в искусно выполненных рамах. Шик, блеск, красота. Как-то не вяжется с этим образ привратника в несвежей одежде. Или это какая-то специальная задумка?
Тем временем по винтовой лестнице, ведущей на верхние этажи, спустился старый маг с седой бородой до пола и грозно спросил:
– Как посмели вы, невежды, потревожить покой магической цитадели?!
Голос этого такого хрупкого на вид человека громом грохотал со всех сторон, заставляя голову вжиматься в плечи.
– Извините нас, пожалуйста, – поспешил оправдаться я. – Мы к вам исключительно по мирному и очень важному делу. А в том, что мы так... э-э-э... невежливо вошли к вам, виноват исключительно ваш страж.
– Изит? – Маг осуждающе воззрился на катающегося по полу парня. – Опять ты шалишь?
– Извините, мастер Беллов, – запричитал несчастный. – Я не хотел, мастер Беллов...
Потом голос перешел на писк, и парень заерзал вдвое усерднее.
– Ладно, а кто вы, собственно, такие? – недовольно спросил маг, скрещивая руки на груди.
– Я – Белый Оборотень, а это мои друзья – Ричард и Мечта.
– Белый Оборотень?! – Бровь мага удивленно взлетела вверх. – Надо же... Я слышал, что вы в городе, но думал, что это всего лишь слухи. Знаете, людям приятно придумывать себе героев.
– Как видите, я не выдумка, – немного обиженно сказал я. – И мне непременно надо поговорить с архимагом.
– Что ж, пойдемте. – Беллов приглашающе поманил нас рукой. – Однако не уверен, что магистр захочет говорить с вами. Он сейчас очень занят.
– Надеюсь, для нас он найдет минутку, – пробурчал Ричард, когда мы уже поднимались вслед за магом.
Путь наверх оказался долог и муторен. Мы поднимались, поднимались и поднимались, шагая как заведенные игрушки, а лестница все не кончалась. В одном фэнтезийном романе я читал, что умельцы часто прибегали к помощи магии, чтобы расширить территорию собственного жилища, но чтоб настолько... Честное слово, прошли этажей тридцать, а старый маг даже не запыхался. Я шел потный и взмыленный, у Ричарда высунулся язык, и даже лицо тренированной Мечты покрылось мелкими прозрачными капельками.
А потом мы вывалились на последнюю лестничную площадку, на которой злорадная лестница благополучно прерывалась. Размер – три на три метра, на полу грязь, а по углам паутина. Рядом виднеется покрытая толстым слоем пыли дверь. Надеюсь, нам не туда, а то ее не открывали уже лет пять.
Однако маг поспешил развеять мои надежды:
– За этой дверью и находятся покои нашего магистра, архимага Феофана. Вот уже семь лет он безвылазно трудится над рецептом эликсира забвения.
– Гм... а он не обидится, если мы его потревожим? – осторожно поинтересовалась Мечта.
Беллов пожал плечами:
– Быть может, он обрадуется вашему визиту, а может, и испепелит вас на месте.
М-дя, перспективка, я вам скажу. А может, ну его на фиг, архимага этого? Пойдем в гильдию ментальной магии, и все дела.
В любое другое время я бы так и сделал. Синий кот прекрасно бы меня понял и поддержал, но Мечта... В ее присутствии мне хочется казаться тем, кем я не являюсь, – героем. Поиграем.
– Ребята, стойте здесь, – решительно сказал я. – А я пойду к магу. Погибать, так одному.
– Погибать, так с музыкой, – ухмыльнулся Ричард и толкнул дверь.
Вечно меня опережают.
Я уже говорил, что площадка перед дверью была загажена до невозможности. Так вот – до возможности. В смысле – это еще не предел. Предел был в комнате. Огромная, она была завалена книгами, свитками и прочими бумажками вперемежку с костями, высохшей кожурой и пустыми бутылками. И все это под пятисантиметровым слоем серой пыли. Стены в грязи, потолок когда-то был белый, но сейчас цвет не угадывается, паутина везде, где только можно, – по углам, на стенах, на потолке, между стопками книг и даже на самом архимаге Феофане. Чародей сидел перед тяжелым дубовым столом и не моргая смотрел на ополовиненную бутылку с розовой пузырящейся жидкостью.
Мы все, включая мага Беллова, осторожно подошли ближе к верховному чародею и встали вокруг.
– По-моему, он не дышит, – сказал Ричард и громко чихнул.
Мы хором пообещали ему быть здоровым, а потом Беллов растерянно выпалил:
– Но он жив! В зале, где собирается совет, стоит огромный гонг, который самопроизвольно грохочет, если действующий архимаг умирает.
– Так, может, вы, того, не услышали? – предположил кот, но маг отрицательно покачал головой:
– Угу, попробуй не услышать! Когда архимаг умирает, об этом знают даже жители окрестных деревень...
– А может, гонг сломался? – выдвинула свою точку зрения Мечта.
Потом они долго и упрямо спорили, начисто забыв о несчастном архимаге. А вот я – не забыл. Уж больно странно он выглядит. Сидит мертвец мертвецом, но где тогда запах разложения? Где трупные пятна, гной или хотя бы синюшный цвет лица? Да и сидит он как-то странно – ровно, выпрямив спину и чуть пригнув голову. Трупы так не сидят. Значит, Феофан жив. И бутылка эта... Поди маг-экспериментатор изобрел этот эликсир забвения и решил опробовать на себе. Вот и опробовал. А вот если...
Я был уверен, что вызвал воду сам. Нет, честное слово! Я захотел, чтобы Сила пришла, и вот пожалуйста... плеснули из кружки в лицо, залив соленой водой глаза. А когда я оттер-таки зудящие очи, то увидел розовое свечение над бутылкой. Этакое марево – переливающееся и играющее. Я аккуратно коснулся его рукой и тут же почувствовал легкую дрему. Веки машинально опустились, и напала зевота. Я
