— Эй! — попробовал остановить ее парень. — Ты куда?! Постой! Аньк…
— Да пусть уходит, — пролаял Упуат, едва брюнетка вышла. — Никуда не денется! Видно же, что втрескалась в тебя по уши!
Молодой человек покачал головой.
— Я даже не знаю, как ее зовут.
— Вот уж проблема так проблема! — съехидничал волчок. — У него дом отбирают, со службы выгнать собираются, а он ломает голову над тем, как же зовут его подружку! Да, видно, не зря Главный отдал приказ присмотреть за тобой! Как вы там только у себя живете?
— И все-таки, — Данька продолжал мечтательно смотреть на дверь, за которой скрылось прекрасное видение.
— Да расслабься, — осклабился нетеру. — Анх ее зовут, А-анх!
— Анх? — переспросил Данька. — Это значит «жизнь».
— Правильно, — похвалил четвероногий. — А сейчас собирайся. Я тебя провожу к месту, где ты служишь. Каи заждался. И принца не стоит зря гневить.
— Но как же дом? — нерешительно огляделся по сторонам Данька, уже успевший привыкнуть к своему новому жилищу.
Упуат досадливо тряхнул головой:
— Не твои заботы! Все и без тебя прекрасно уладят…
При солнечном свете Меннефер — Мемфис выглядел значительно приветливее, чем ночью.
Идя бок о бок с древним, древнее, чем эта земля, существом, молодой человек расслабился и с любопытством глазел по сторонам. А что. Ему было твердо обещано, что, находясь под защитой четвероногого нетеру, он пока может ничего не опасаться. Отчего бы не воспользоваться ситуацией и не побыть в качестве интуриста. В смысле, иновременого туриста. Жарковато, конечно. Спасибо, Упуат надоумил не надевать рубаху, а идти в одном переднике. Но вот то, что пес не рекомендовал ему обуться, Даньку не радовало. Никогда еще он так долго не ходил босиком. Причем по довольно неудобной дороге.
— Терпи! — порыкивал на спутника Путеводитель. — У нас не принято, чтобы неджесы в будние дни разгуливали в сандалиях. Слишком дорогое удовольствие. Даже вельможи, да что там, сам фараон, жизнь, здоровье, сила, не позволяет себе такой роскоши.
— Хреновые у вас тут порядки, — проворчал Дани-
— Можно подумать, у вас получше, — отбрил волчок. — Как вспомню, чем ты меня «угостить» хотел, сразу чесаться начинаю. Как вы можете употреблять в пищу такую гадость?!
— Хороша гадость! Пятнадцать геоларов за кило!
— А пиво?! — продолжал ужасаться Упуат. — Я было лизнул пробку, чтобы… м-м-м… продегустировать. Так чуть не стошнило!
— Не, тут ты не ври. «Бочкарев» — правильное пиво. Сто пятьдесят лет на рынке — это тебе не шуточки!
— Погоди! — грозился Ушастый. — Вот я тебя угощу пивом, сваренным нашим Хнумом. То ли запоешь! В рот больше не возьмешь своего «Бочкарева»…
Постепенно кварталы бедняков закончились. Улицы стали пошире, а дома пороскошнее. Иные из них раз в пятьдесят превышали размерами домишко Джеди.
Повеяло прохладой.
Понятно, они приближались к великой реке, давшей начало египетской цивилизации, Нилу — Итеру. Фараон и знать предпочитали селиться вдоль ее берегов.
Свернув с центральной дороги налево, на мощенную розовым камнем улицу, спутники вскоре оказались у великолепного дворца, поражавшего четкой продуманностью архитектурного плана. Здесь напрочь отсутствовали излишества, типичные для жилищ вельмож, так и пытавшихся выставить напоказ свое богатство. В то же время по всему было видно, что здесь обитает птица высокого полета.
Особенно хорош был сад, разделенный на квадраты и прямоугольники прямыми, пересекающимися под прямым углом тенистыми аллеями из деревьев и виноградных шпалер с цветниками. Данька отметил, что хозяин дворца собрал у себя почти все деревья, росшие в долине Нила: финиковые, фиговые и кокосовые пальмы, сикомор, акацию, иву, гранат, тамариск, персик. Среди деревьев стояло несколько изящных беседок. Вероятно, для дневных трапез.
Когда они проходили мимо большого, облицованного камнем прямоугольного пруда, водную гладь которого покрывали лилии, Упуат вдруг забеспокоился и принялся вертеть головой. Его длинные узкие глаза хищно сощурились, а черная шерсть на загривке стала дыбом.
— В чем дело? Кошку увидел? — попытался пошутить Данька, но волчок так на него окрысился, что молодой человек предпочел заткнуться.
— Добрались-таки! — буркнул Путеводитель. — А я-то уже понадеялся, что все обойдется.
— Кто добрался? — не понял Горовой.
— Да эти, — пренебрежительно прохрипел волчок, — ревнители благочестия и порядка.
— Кто-кто?
— Стражи Дуата. Акху
— Акху? — переспросил археолог. — Это «Преображенные», «Просветленные»?
