Небольшая пальмовая рощица поодаль от основного массива оазиса. Он сам, кажущийся изумрудом на безжизненном золоте пустыни. Осыпавшаяся сторожевая башня и сгрудившиеся домики, несущие на себе печать времени. И по-прежнему ни движения.
Оазис выглядел безлюдным, и, видимо, таковым и был. Вернее сказать, он казался нежилым. Словно это была какая-то декорация к фильму, давным-давно заброшенная и потихоньку разрушающаяся. Что-то и в самом деле было в нем неправдоподобное. Или это уже начинают сдавать нервы, не выдерживая долгой, изматывающей усталости — телесной и душевной.
Вообще-то, размышлял Даня, за словами о проклятии определенно что-то есть. Просто так в этой пустыне, где каждый родник и каждая пальма куда дороже бесполезного желтого металла, оазис, пусть даже и небольшой, не будет стоять покинутым. Хотя кто его знает? Местные, как он уже убедился, народ дико суеверный…
Археолог посмотрел на Джедефхора. А что он думает обо всем этом?
Принц как будто не проявлял особого беспокойства. Стоял на колеснице, задумчиво склонив голову и рассматривая у себя под ногами что-то, видимое только ему. Никто не решался окликнуть его, помешать размышлениям наследника престола.
Но как бы то ни было, тянуть слишком долго с решением было невозможно: перед последним броском людям и лошадям нужен был отдых от марша через мертвые пески.
Коротко посовещавшись с офицерами, Рахотеп отдал приказ — занять малую рощу, став лагерем у колодца. Джедефхор кивком головы подтвердил принятое решение.
Даниил открыл рот, чтобы спросить — не лучше ли будет сначала проверить всю Сафру и только потом влезать в возможную ловушку, но успел сообразить, что не ему учить ученых. В конце концов, если там и прячется кто-то, то лучше принять бой не под палящим солнцем и не в песках, а там, где есть хоть какое-то укрытие и, главное, — вода.
…Только тот, кто странствовал многие дни по пустыне, довольствуясь лишь скудной тенью от барханов, способен оценить, какое это величайшее наслаждение — настоящая, живая тень от деревьев.
Несколько человек, войдя в рощицу, тут же улеглись прямо у корней пальм, блаженно растянувшись на песчаном грунте. Даниил хотел было последовать их примеру, но, видя, как принц спокойно спрыгивает с колесницы и начинает отдавать распоряжения, сдержался. Мужик он, в самом деле, или не мужик?
Да и не годится показывать великому чародею Джеди, что он всего лишь обычный человек, так же, как все, страдающий от зноя и утомления.
Тем более что слабаков тут же подняли в тычки десятники и погнали обустраивать лагерь.
Верблюдов развьючили, коней выпрягли из колесниц и дали животным немного охладиться. Поить их сразу, хоть колодец оказался полон прохладной и очень вкусной воды, не стали, чтобы не загубить.
В тени пальм растянули несколько навесов из попон и поставили шатер Джедефхора, а также походную скинию со статуэтками мемфисской триады: Птаха, Сохмет и Нефертума. Слышались бодрые голоса, веселая перекличка. Люди, похоже, забыли о недавних тревогах и каком-то там проклятии Сета-Братоубийцы.
А еще с ними был сам великий маг и чародей
Джеди. Сейчас он совершит пред ликами всемогущих нетеру положенные обряды, и милостивые небожители отгонят беды и напасти от своих верных слуг. Просто и эффективно.
Да, надеются на тебя люди, Даня. Надеются, не ведая о том, что эти самые «блаженные боги» фактически бросили их на произвол судьбы. Им, видите ли, нельзя открыто вмешиваться в разборки людей и акху. Как бы вселенского скандала не вышло. Тьфу, противно! Подковерные игры, мышиная возня.
Внезапно в голову археологу пришла уколовшая легкой тревогой мысль: сейчас как никогда удачный момент для внезапной атаки. Воины расслабились, рассредоточились по роще, заняты делами, к тому же их силы разделились. Вон луки заботливо сложены под самой густой пальмой, кое-кто из солдат даже копья отложил.
Даниил даже усмехнулся про себя: надо же, стратег выискался…
Пока он обдумывал этот вопрос, отряд, посланный в главный оазис, прошел ровно половину пути.
А потом всякие мысли пропали, сметенные порывом мгновенного страха.
Неподвижный воздух, чье спокойствие нарушал лишь шелест пальмовых листьев, огласили отвратительный рев, свист и завывание.
Из-за окружающих Сафру барханов, из-за ее зеленых манящих деревьев, из развалин башни и селения высыпали десятки и десятки существ самого жуткого вида.
Ветер принес облако густого зловония, от которого Даню затошнило. Парень ощутил, что висящий у него на груди амулет — подарок Стоящего У Тропы — налился холодом.
Должно быть, в этом крошечном, забытом богами оазисе акху собрали самых гнусных порождений своей биотехнологии.
— Держаться вместе! Все ко мне! Защищать наследника! — заорал Рахотеп, но было уже поздно.
Опасность подстерегала и сзади.
Из густых крон пальм на головы людей посыпались какие-то мелкие создания, похожие на гибрид макаки и летучей мыши.
Мохнатые твари верещали, хлопали перепончатыми крыльями, размахивали когтистыми лапами. Некоторые держали в обезьяньих ручках каменные ножи или палки. Иные не имели никакого иного оружия, кроме рогов и клыков.
Растерявшиеся воины принялись отмахиваться копьями, но тщетно — несколько человек мгновенно упало с располосованным клыками горлом.
Люди обратились в бегство, волна чудовищных «мартышек» устремилась за ними.
