Остальные сгинули вместе с ливийцами — не оставлять же было без присмотра этих дикарей, да они и сами рвались в бой…
Чуть более полусотни изможденных, растерянных, ничего не понимающих людей — вот и вся воинская сила. Не считая двух чародеев и его, Джеди-Дани. И что теперь им делать?
Опять пойти на штурм святилища и погибнуть — героически и бессмысленно?
«Так пал великий чародей Доседи в битве с премерзкими акху… Имя храброго не забудется вовеки», — вот и все, что дойдет о нем до потомков. Ну, что еще можно придумать? Сделать из шкур ослов и палаток дельтапланы и ночью попробовать перелететь через стену? Даня представил себе подобную конструкцию и чуть не засмеялся. Как же, нашелся изобретатель, Кулибин с братьями Райт в одном лице! Полететь-то на них, может, получится, только недалеко и в один конец! Не говоря уж о том, что среди хурсарков могут быть и крылатые твари.
А что еще предложить? Не подкоп же рыть под храм? Жизни не хватит… Неужели придется возвращаться несолоно хлебавши? Оставив в лапах акху и Анх, и Хемиуна, и Тота (если он, конечно, не таинственный нетеру, что предал своих собратьев)?
И какая судьба ждет тех, кто провалил задание фараона? Хуфу ведь это дело просто так не оставит.
Ладно Джедефхор. Ему-то, самое большее, грозит опала и отстранение от наследования. Кстати, голубоглазому этого не избежать в любом случае: править-то, как ни крути, все равно должны сначала Джедефра, а затем Хафра. Так, по крайней мере, записано в анналах истории.
А вот на колдуне Джеди, не оправдавшем фараоновых надежд, вполне можно отыграться.
Сбежать, что ли, к Наакону? Так Упуат ведь не позволит — а кто мир спасать будет? И ведь прав, со своей божественной колокольни, прав, собака!
Судьбы человечества куда важнее судьбы какого-то студента-недоучки.
— Тревога!! — завопил кто-то.
Как ветром сдуло усталость и равнодушие! Люди забегали, словно тараканы, схватили оружие, замелькали копья и щиты.
Действительно, в их сторону со стороны пустыни двигалась небольшая кавалькада всадников на лошадях и крупных местных быстроногих ослах. Человек пятнадцать. В середине колонны катилась колесница, запряженная конной парой.
Даниил поймал взглядом Джедефхора — лицо его горело азартом и напряжением.
И не требовалось никакой телепатии, чтобы прочесть мысли царевича.
Наверняка эти люди едут в храм, ибо других целей в этих песках у них быть не может. Судя по многочисленности свиты, это если не верховный жрец, то очень важный чин. При попытке допросить его хорошенько он может открыть и тайные ходы в храм (а без них храмы не строят), и, вероятно, даже объяснит, как обезвредить магическую защиту. Кроме того, на крайний случай он может пригодиться как заложник. Данька перевел взор на Упуата и удивился — тот явно выглядел глубоко разочарованным. А через полминуты Наакон с воплем «Сестра!» отшвырнул щит и побежал навстречу колеснице быстрее антилопы.
После приветственных объятий и радостного визга, после того, как сопровождающих эфиопскую принцессу воинов, к их немалому удивлению, отдали под начало Рахотепа, а из богатых запасов снеди каравана был устроен торжественный пир для весьма повеселевших участников похода, Аида решительно отвела Даниила в сторону и в лоб заявила:
— Я выполнила свою часть обещаний, и, видно, поэтому только ты жив, чему я рада. Но ты выполнил только первую часть договора. Мне нужно на остров моей матери, и чем быстрее, тем лучше. Парень только головой покачал: ну и ну! Они тут штурмовали гнездо злодеев вселенского масштаба, потерпели жуткое поражение, могли запросто вообще лишиться голов, а она явилась не запылилась, и требует, чтобы Даня выполнил свою часть договора!
Вот так, прямо сейчас! Право же, ведет себя не как дочь царя, а как глупая, эгоистичная девчонка!
Впрочем, она ведь и есть безмозглая пятнадцатилетняя девчонка, что с нее взять?! Ей бы в куклы играть, а она мировые вопросы решает!
Может, и в самом деле было бы лучше, если бы ее сейчас отправили подальше.
Баба с возу — кобыле (в данном случае — чародею) легче?
Но вслух он ей этого, конечно, не сказал. Еще устроит скандал да при всех начнет вопить, напоминая о проведенной вместе ночи, — с нее станется!
Вместо этого Данька предпринял вялую попытку отговорить девицу от ее эмигрантских идей.
— И чего вообще ты так стремишься на этот Крит? То есть Кефтиу, — поправился Горовой. — Медом, что ли, там намазано? Можно подумать, тебя там сразу назначат царицей!
Но Иайдах абсолютно не уловила иронии.
— Да, я стану царицей Кефтиу, и буду им править, ибо так мне открыла Неизреченная Мать Всего Сущего. Ратаммасх будет верховным жрецом и царем, но править буду я, ибо на острове моих предков в силе древний и справедливый обычай, когда истинная верховная власть принадлежит женщине.
А потом у меня родятся дети, которым суждено стать верховными правителями на Благословенном острове, и от них произойдут многие великие люди по всему миру…
Больше всего Даньку поразило то, с какой уверенностью и апломбом эта пигалица рассуждала о будущем. Словно ей рассказали об этом боги. А… что, если так и было?
Аида его покинула, видимо решив, что все нужное уже сказано, а Даниил, как ни странно, начал чем дальше, тем больше раздумывать: а в самом деле, как он может помочь эфиопской принцессе осуществить ее мечту и волю (если она не врет) высших сил?
На этих мыслях сконцентрировалось его внимание. Может быть, то была подсознательная реакция на
