– Съедят.
– Хомячка?
– Ты издеваешься? Слопают в пять минут!
– А большую белую крысу?
– Жирную и упитанную?! – сразу загорелся котик, и я поняла, что погорячилась. Такие вкусности их семье доверять нельзя.
Но минутой позже на меня снизошло озарение…
– Я знаю, кого любят все дети, вам нужен щенок!
Пусик покрутил когтем у виска и закрыл тему, но мне уже втемяшилась в голову эта идея, а значит, отступать поздно, только вперед. Куда вперед? Не вопрос, в ближайшие выходные мы с мужем отправились в Болгарию к нашему другу Пламену выбирать котятам щеночка.
Пламен был большим, очень большим, за два метра ростом и вряд ли меньше в ширину. В его частном домике в лесу под Софией располагался целый собачий питомник. В свое время мы помогли ему избавиться от огнедышащего английского пса-оборотня, переселенного на Базу, и с тех пор он всегда звал нас в гости. Болгары, вообще, дружелюбный народ…
После первых объятий и шумного выражения радости встречи, пока его жена накрывала на стол, я сразу перешла к делу:
– Нам нужна собака для нашего приятеля. Вернее, для его детей.
– Не проблема. А какого возраста дети?
– Э… мм… все одного, думаю, лет трех.
– По человеческим меркам, разумеется, – на всякий случай добавил Алекс.
– В общем, маленькие еще, – переглянувшись, решили мы.
– Тогда им нужна маленкая собачка. – Большой болгарин вытащил из закутка тонконогую кроху той- терьера с доверчивыми глазами. – А вот Юнонка, красавица наша, рожденная для восхищения!
– Юнонку не берем, – твердо решила я. На Базе не может быть двух красавиц, рожденных для восхищения одновременно. Пока там вполне хватает меня…
И тут я увидела щеночка. Крепенького такого, с черной шерстью и слюнявой пастью от уха до уха.
– Ой, кто это?
– Французский булдог, три месяца ему. – Пламен хорошо говорил по-русски, но на своеобразный болгарский манер.
– Я хочу эту черную обезьянку! В смысле собачку.
– А в семъе ест еще животные? – уточнил наш друг.
– Кошки, – признался Алекс.
– Она всех передушит. И никакая проблема у вас не будет. Так и так и так!
– Ой, не надо. – Я мигом представила Профессора, отстреливающегося из бластера от черного бульдога, который, встав на задние лапки, идет душить всю его семью… Жуткая картинка!
– Правилно, зачем вам тупой булдог, у него же мозгов нет. – Хорошо же он говорит о своих родных собаках. – Вазмите Юнонку, она хорошая. Но если у них кошки…
Маленькая собачка, размером даже меньше профессорских отпрысков, дрожала в его руках, поджимая хвостик, как перепуганная мышь.
– Слишком мелкая, не пойдет, – призналась я на ухо мужу. – Котята нашего Пусика будут на ней просто ездить без седла, а больше двух скачек она не выдержит. Придется пристрелить…
– Юнона! Умница, принцесса, красавица, любов моя, что ты сделала со мной? – Наш болгарский друг восторженно расцеловывал ее в крохотный мокрый нос. – Я тебя люблю! А маме не скажем. Не скажем, да?
Та поняла, что ее не отдадут, и перестала дрожать, милостиво принимая его ласки. Нет, эту искусительницу Анхесенпа точно не потерпит.
– Пойдемте. Я вам покажу кого-то. Не проблема.
Пламен вывел меня и моего мужа во двор, где нас подозрительно обнюхала большая японская собака Самурай, мы прошли мимо козьего загона, где с козлиным семейством жили еще двое псов болгарской пастушьей породы. И дотопали до домика с небольшой изгородью из плетеных железных прутьев. Командор, обернувшись, загляделся на козленочка, которого собратья прижимали к изгороди, бодая едва оформившимися рожками, а он брыкался, но не уступал, мемекая на них басом. Я сама отвлеклась от этого зрелища, только когда мне в руки сунулось нечто круглое и теплое с мокрым холодным носом.
– Вот и так, тут мои щенки, – гордо объявил хозяин. – Большая японская собака! Таких выращивали во дворце самого императора, и он лично дарил их своим преданным воинам. Очен хорошая, очен умная, ест рис и совсем не пахнет. На!
На меня уставились пять заинтересованных мордашек, щенки были просто прелестны – большие глаза с восточным разрезом, палево-золотистая шерстка умеренной пушистости, крепкие и уверенные в себе. От них так и веяло достоинством и врожденной вежливостью жителей Страны восходящего солнца. Я почувствовала, что влюбляюсь в самого толстого…
– Это она. Девочка. Зовут Мияко-сан.
– Берем, – коротко согласился Алекс. – Но на три дня с правом возврата.
– Ну и хорошо, – улыбнулся Пламен. – Сейчас мы будем немножко кушат кебабче, шопский салат и еще пит болгарское вино, а потом я вам про него все расскажу. Не будет проблемы! Будет нормално.
– Асеновградский «Мавруд», сухое красное? – мечтательно облизнулся командор. Дома я редко позволяю ему выпить, а мужчинам иногда надо. Пока они, болтая, двигались к дому, я еще раз потискала всех щенков и, четко определившись, повязала на шею обаятельной крепышке свой платок. Она загордилась и лизнула меня в нос…
В общем, обратно мы возвращались уже втроем, перелет на Базу с переходником «японка» перенесла отлично. Для полного сюрприза я попросила мужа увести агента 013 куда-нибудь в библиотеку, а сама направилась к его котятам. Надо было видеть их счастье, когда они поняли, что тетя Алина подарила им живого щенка!
В тот же вечер нас срочно отправили на задание, казавшееся простеньким, но мы задержались на два дня, а Профессор, сказавшись больным, а именно простуженным после последней секретной миссии, остался дома. Оно и к лучшему, решили мы, хоть толком привыкнет к новой постоялице и научит детей за ней ухаживать…
Вернувшись с операции, усталые и взмыленные, мы с мужем зашли к себе в комнату и обнаружили там забившегося под кровать агента 013. Кот находился в состоянии крайнего истощения – нервного и физического! Командор без лишних слов достал из тумбочки валерьянку и налил большую чашку напарнику. Тот неуверенно выполз на запах. Мы усадили его в кресло, я потрепала его по загривку, и он, взяв чашку трясущимися лапами, сделал большой глоток.
– Я не могу вернуться в собственный дом. Там собака.
Далее мы пятнадцать минут слушали сбивчивую и печальную повесть о двух самых страшных днях в его жизни. Судя по всему, пушистая воспитанница Пламена разошлась не на шутку.
– Первые три часа она была просто замечательной. Тихой, улыбчивой, вежливой, играла с котятами, ни на чем не настаивала. Эта Мияко-сан присматривалась к нам. Утро началось с террора! Сначала коварная злодейка загнала мою нежную Анхесенпу на шкаф. Она до сих пор боится оттуда слезть. Щенок ведет себя как сегун! Мои дети превращены в младших самураев, она спит на них, и они послушно выполняют любое ее желание. Я попытался поставить Мияко на место, но оказалось, что она отлично владеет айкидо. Я был дважды бит маленькой нахалкой в собственном доме. К вечеру она изгрызла всю мою обувь, включая сибирские унты и красные маскарадные ботфорты к костюму Кота в сапогах. Но самое худшее, что ей удалось приучить к этому же и котят. Мой Уголек вчера гавкал на проходивших мимо хоббитов. Те безропотно отдали ему две ириски. А с утра она повела их войной на оранжерею шурале, учить закапывать косточки. По гномьему кварталу все четверо пронеслись уже просто крепко сбитой конной бандой! И это еще не все…
– Не преувеличиваешь? – жалобно спросила я.
Котик поднял на меня полные мировой скорби глаза. Дальнейший список злодеяний щенка впечатлял уровнем размаха и разрушений:
