первого раза у Ежова ничего не получилось.
Он некоторое время безуспешно искал клавиатуру, а потом нашел — внутри все того же голокуба. Коснувшись одной из иконок, он зажег голоклав. Почти та же самая клавиатура, только нематериальная. Однако ее можно было успешно передвигать и менять размеры. Хотя Михаилу она ничем не помогла — да, он неведомым образом выучил общечеловеческий, и даже мог читать на нем, но отдельные буквы так и остались незнакомыми. Кстати, их оказалось необычайно много — почти сорок.
Разумеется, информ катера был подключен к инфосфере — далекий потомок Интернета, пронизывающий значительную часть человеческих территорий. Впрочем, отнюдь не все — имперцы, к примеру, пользовались своей сетью, ничуть не похожей на то, что было у других. А бундесы хотя и употребляли инфосферу, но, так сказать, кастрированную — порядком ограниченную в возможностях. Все- таки Бундестаг был тоталитарным государством, полностью контролировавшим все аспекты жизни своих граждан.
Открыв доступ к инфосфере, Ежов моментально понял, почему имперцы отказываются пользоваться этой штукой. Голоэкран в первые же секунды подключения начал кишеть рекламой и прочими прелестями жизни. Автоматически включился антивирус, заработавший со страшной скоростью — вирусы и трояны сыпались, как из рога изобилия. Ежов с огромным трудом продрался сквозь эти кущи, но очень быстро сдался — инфосфера оказалась огромной навозной кучей, в которой кое-где попадались крохотные жемчужинки. Найти что-то полезное новичку, который, по сути, первый раз сел за информ (хорошо, что дома Михаил прекрасно разбирался в компьютерах, иначе он вообще вряд ли смог бы что-то сделать), было нереально. Он выключил инфосферу, предоставив антивирусу работать дальше — даже такое краткое подключение изрядно испоганило блок памяти информа.
Джина начала сбавлять скорость — катер подлетал к тринадцатому небоскребу сектора D — местонахождение магазина Оливии Риоскэ. И квартиры, конечно.
Как и любой дом, этот был увит спиралями пристенных тротуаров, и со стороны напоминал огромную схему ДНК. К спиралям примыкали штыри силовых держателей — стоянки для воздушного транспорта. Разумеется, возле каждой торчал кредитник — на СОП не было ничего бесплатного.
Джина и Остап отправились в город в том же виде, в каком расхаживали по кораблю — одна в черном обтягивающем латексе, а второй в шортиках на голое тело. И резиновых тапках. На Земле двадцать первого века такая парочка моментально привлекла бы уйму любопытных взглядов. На Персефоне семьдесят второго — обыденная часть пейзажа.
В полулегальном магазине «Пушки и пушкари» (даже на сверхдемократичном СОП оружие и боевые роботы открыто не рекламировались) Оливии не было. Более того, клерк сообщил, что хозяйки нет и не будет. И увидеть ее невозможно. Причем по самой уважительной причине из всех возможных — она уже шесть дней, как умерла.
— Сама… или помогли? — насторожился Михаил.
— А как вы думаете, сэр? — устало спросил клерк. — Когда человеку прожигают голову лучевиком, на что это похоже?
Джина и Остап в разговоре не участвовали — они глазели на витрины. Вот здесь они оказались максимально солидарны — бывшая десантница и бывший гладиатор самозабвенно любили оружие. Только Джина отдавала предпочтение легкому и быстрому, вроде небольших одноручных лазеров, а Остап предпочитал огромные тяжеловесные пушки. Ежов с легкостью представил его в звериной шкуре, с огромной дубиной, в одиночку заваливающим мамонтов.
Вообще, то, что Джине запретили проносить в город оружие, выглядело ужасно глупо — при желании она могла купить здесь точно такое же. Не требовалось ни документов, ни каких-либо справок — плати и забирай. Хоть базуку, хоть гранатомет, хоть плазмометатель.
Квартира Оливии тоже ничем не помогла — ее успели полностью очистить от вещей предыдущей владелицы и продать. Дело об убийстве положили под сукно — полиция СОП славилась своей неумелостью и коррумпированностью. На лапу брали все без исключения.
— Это не может быть совпадением, — вслух рассуждал Михаил, пока они шли к катеру. — Уж слишком кстати ее убили. С чем эта Оливия была связана? Откуда Моручи ее знал?
— Тебе же сказали, дурачок — мы на нее раньше работали, — хмыкнула Джина. — Доставили ей ворованных роботов. Тайфун был частью гонорара. Все!
— Та що ты кажешь! — покачал головой Остап. — Ни усе, Кроу, зовсим ни усе. Та баба теж со Сварогу, як капитан. Оливия Федоровна Риоскэ кличуть. Оне з капитаном, мабуть, и ране друг дружа зновали.
— Понятно… — задумался Михаил. На самом деле, ему ничего не было понятно. — Еще информация есть?
— Та ни… — пожал плечами Остап. — Ну що, йихаты ще далеко, треба десь перекусити…
Он не успел договорить — из прямоугольного окна, расположенного аккурат над входом в сорок четвертый жилой отсек небоскреба, выстрелили. Короткая красная вспышка ударила точно в спину Ежова, чуть повыше поясницы. Детектив удивленно моргнул и начал падать. Джина и Остап тоже удивленно моргнули, замерев на какое-то мгновение, а потом резко перешли из положения покоя на максимальную скорость.
— Де ж вони… вин, вин!!! — гаркнул Остап, указывая рукой-окороком на то самое окно. — Хапай його скорише, бо втече!
Джина без лишних слов прыгнула ему на руки. Великан уже знал, что делать — он в один миг сложил даму покомпактнее и попросту швырнул ее в стрелявшего!
Гладиаторы Золотого Кольца — это, по сути, особая раса. Их называют алкморегами — по фамилии ученого, который разработал этот метод. Гладиаторские бои на этих астероидах пользуются огромной популярностью, и те, кто в них участвуют — тоже. Будущих бойцов готовят с колыбели — с самого рождения их вместо молока кормят специальной сывороткой, наполненной стероидами и анаболиками до такой степени, что прославленное зелье Астерикса рядом с ней покажется слабенькой кашкой. Гладиаторы в полтора раза выше среднего человека, в шесть-семь раз тяжелее, и обладают силой взрослого слона. Даже двух слонов. Но за такую мощь приходится дорого платить — у сыворотки множество побочных эффектов. Почти все гладиаторы — слабоумные, неконтролируемый рост мышц фактически разрушает их мозг. Однако бывают и исключения, такие, как Остап. Он еще в молодости сбежал с родины, ибо не желал тратить единственную жизнь на увеселение толпы. Но сила алкморега у него была. Вполне достаточно, чтобы поднять планетарный катер или… подкинуть женщину среднего веса вверх на двенадцать метров.
Джина в полете развернулась, хватаясь одной рукой за подоконник и влетела в комнату, сбивая с ног парня с лучевым ружьем. Тот попытался сопротивляться, но уже через две секунды его оружие перекочевало в руки десантницы, а лицо и пах превратились в кашу — Джина всегда первым делом била в эти места. Михаил — парень крепкий, и кое-как выдержал ее напор, а вот этот киллер…
В глубине квартиры прошипела дверь (именно прошипела — почти во всех квартирах Персефоны двери раздвижные).
— Дьявол, второй ушел! — сжала кулаки Джина, выскакивая следом и убеждаясь, что телепорт уже сработал.
Но второй не ушел. Второй… точнее, вторая, ибо это была женщина, не нашла ничего лучше, кроме как выбежать наружу через ближайший выход. И врезалась в громадную тушу, именуемую Остапом. Великан перекрыл собою двери, как пробка горлышко бутылки.
Джина отволокла свою жертву к катеру и швырнула его на заднее сиденье. Туда же отправилась и женщина, бьющаяся в ручищах Остапа, как крыса в зубах терьера. А вот Ежова они положили аккуратно, лицом вниз, стараясь не задеть горелое отверстие на спине. Михаил еще дышал, но еле-еле.
— Как думаешь, выживет? — равнодушно осведомилась Джина, запуская «Эринию». Добытое ружье она положила рядом с собой. Модель была самая дешевая.
— Може выживе, — задумался Остап. — Швыдко довеземо, Бархат його прооперуе. А ни — на тот свит, теж дило… На тому свите гарно… хотив бы думаты.
— Куда вы нас везете? — жалобно спросила женщина на заднем сиденье. Судя по внешности, ей было лет сорок, но вполне могло оказаться и семьдесят, и восемьдесят — к семьдесят второму веку жизнь удлинилась раза в два.
— Я разрешала открывать рот? — прорычала Джина.
