— Нас же просили брать живыми! — возмутилась Джина. — Ну, то есть… не живыми, конечно… целыми! Какого дьявола ты вечно…
— Справка. На языке Золотого Кольца «загубив» означает «потерял», — сообщил VY-37.
— А-а-а… — слегка смутилась Джина. Но тут же оправилась, и снова начала вопить: — Тогда какого черта ты их потерял, жирный?! Я еле-еле нашла целую стаю, а ты, здоровая орясина…
— Я не робив ничого поганого, Кроу, чому ж ты штормишь на мене?! — обиделся Остап. — Да так гучно, як скаженная! Ежов, поясни ты — навищо так делаты?
Михаил неопределенно пожал плечами — население «Вурдалака» лично у него вызывало ассоциации с сумасшедшим домом для буйных.
— И я зголоднив, — проворчал Остап. — Я великий, мени нужна йисты за чотирьох…
— Потом пожрешь, жирный! — с силой ударила его в живот Джина. Гигант даже не почесался — только обиженно насупился. — Ву, ищи их, давай! Тайфун, за мной!
Спрашивать о чем-либо этих четверых было бессмысленно — они охотились. Ежов проводил их взглядом и пошел дальше — в трюм.
Трюм «Вурдалака» занимал большую часть задней половины, и мог вместить ровно тысячу кубических метров груза. Если, конечно, удастся утрамбовать его так плотно, чтобы не осталось свободного места. Рядом располагался ангар с двумя малыми планетарными катерами класса «Эриния» и одним большим космическим «Бореем». В ангаре возились Рудольф и Дельта, сканирующие машинный парк на отсутствие наноботов. А в трюме торчал Соазссь. Он просвечивал какие-то цилиндрические металлические коробочки — похоже, пестрянкой груз, взятый на Персефоне, не ограничивался.
Там же сидел и Койфман — старичок разбирал свою палку. Хотя, конечно, совсем не палку — это была квантовая винтовка Рихвинда, высокоточное оружие, бьющее почти на двенадцать километров. Когда Аарон Лазаревич говорил, что смог бы убить Ежова надежнее, он не привирал: бывший раввин почти пятнадцать лет подвизался снайпером в армии Латинского Союза. Ему неоднократно приходилось снимать человека, находящегося где-то в необозримых далях. Не на камеру снимать, само собой.
— Аарон Лазаревич, что вы знаете о личном файле капитана «наследие»? — сразу взял быка за рога Ежов.
— Ничего не знаю, Мишенька, — ласково ответил Койфман. — Видишь ли, личными файлами называются такие файлы, к которым нет доступа ни у кого, кроме того, кому они принадлежат. А что там?
— Там — ничего особенного, всего лишь родовое древо, — отмахнулся Михаил. — Но если внимательно его рассмотреть, а также просеять архив имперских некрологов…
— Ну-ну?
— Святослав Моручи принадлежит к Императорскому Дому, верно? — уточнил Ежов.
— Боковая ветвь, — кивнул старик, приветливо улыбаясь. — Очень дальний родственник.
— Верно, сейчас он тридцать седьмой в линейке наследования. Но вот что интересно — двенадцать лет назад он был пятьдесят шестым!
— Да-а-а?! — загорелись глаза у Койфмана. — Вот это уже интересно, это очень интересно… И как же это так получилось?
— Очень просто — за одиннадцать лет родовое древо сократилось на девятнадцать пунктов. А точнее — на двадцать четыре. Очень интересный факт — за эти одиннадцать лет родилось пятеро новых наследников, но ни один из них не отметил второго дня рождения! Вам это не кажется подозрительным, Аарон Лазаревич?
— Да еще как кажется! А ты какие выводы сделал, Мишенька?
— Девятнадцать из пятидесяти шести за такой срок — это явный перебор, — уклончиво ответил Ежов. — Четыре или пять смертей, скорее всего, были естественными, но остальные… В конце концов, имперцы живут полтора века — такая эпидемия рвет в клочья всю статистику! Но следует признать, подкопаться там не к чему. Смертельные болезни, тщательно выверенные несчастные случаи, два несомненных самоубийства, две смерти на дуэли… Ни по одному случаю не было возбуждено уголовного дела! Ни один из них сам по себе не вызывает ни малейшего подозрения! Но все вместе…
— Так-так, — задумчиво кивнул Койфман. — И что дальше?
— Два года назад все прекратилось, — пожал плечами Михаил. — Последняя смерть произошла в 7110 году.
— А в 7112 Святослав Моручи исчезает в неизвестном направлении… — почесал лоб Койфман. — Интересненько… Думаешь, это связано?
— Обязано быть связано. Но пока что неясно, как. Если это очередное убийство, то очень уж сложное… и необычное. Его-то уж точно не выдашь за рядовой несчастный случай…
— Да, это… — задумался старик.
— Между прочим, насчет тех пятерых младенцев, — вспомнил Ежов. — Аарон Лазаревич, вы знаете, что в Империи с детьми поступают так же, как в древней Спарте?!
— А? Ну да, правильно. Если ребенок рождается неполноценным, его тут же… хе-хе, — печально усмехнулся Койфман. — Да, неприятный обычай — СОП постоянно визжит в сторону имперцев. Имперское посольство на Деметре то и дело осаждают пикетчики. Ну ты знаешь — «Нет детскому геноциду!». Только им плевать…
— Жуть какая… — поежился Ежов. — И это — просвещенное будущее! Фашисты какие-то… Но я к чему — ни один из этих пятерых не был признан полноценным! Всех уничтожили сразу после рождения. А ведь в среднем в Империи уничтожают только одну тысячную от всех младенцев! Особенно странно, если учесть, что Императорский Дом Сварога признан чуть ли не самым генетически здоровым в человеческом секторе! Как вам совпадение?
— Да какое тут может быть совпадение? — насмешливо причмокнул Койфман. — Нет, Мишенька, это все явно связано… Давай, сыщик, работай, копай…
— Работаю, работаю… — огрызнулся Михаил.
«Вурдалак» едва заметно вздрогнул — звездолет выходил из гипера в обычное пространство.
— Вот мы и возле Януса, — ухмыльнулся Койфман. — Соазссь, дружок, пожалуйста, не бери здесь никаких грузов, ладно?
— А тут ничего и не возьмешь… — вздохнул суперкарго. — Янус — самая нищая планета СОП, тут все население — пайа миллионов феймейов и йудокопов…
Глава 8
Золото, золото, золото, золото, золото, золото, золото, золото, золото, золото…
— Нашел я вам уран, — сообщил Толик, поднимая голову с клавиатуры. — В Интернете есть все. Но, по-моему, он ворованный…
— Неважно, — ухмыльнулся Денисов. — Товар-то хороший? Сколько стоит?
— А это точно компенсирующие стержни? — с сомнением уставился на экран Моручи. — Какие-то они… примитивные. Они вроде бы должны быть меньше…
— Других нет, — пожал плечами Толик. — Вот цена.
Николай некоторое время моргал и пялился на короткую строчку, обозначающую стоимость. Потом он нервно хихикнул, облизнул губы, офигев от таких цифр, и уверенно сказал:
— Ниче не получится.
— Это разве много? — удивился Святослав, тоже глядя на цифры. — Ваш рубль — довольно мелкая валюта…
— Блин, капитан, это в бакинских! — возмутился Денисов. — В долларах, блин! Зырь, там значок стоит — «сы» перечеркнутая. У тебя столько есть? У меня нет. У моего братана есть, но он не даст, он не меценат — столько бабла на хрен пихать. А где еще можно…
Он невольно повернул голову к сидящей на диване Марине. Ее губы были брезгливо надуты — диван покрывал полугодовой слой пыли. Дочь нефтяного магната сидела с видом королевы, случайно забредшей на помойку, и подозрительно следила за Денисовым — воришка пялился на нее, как сластена на торт.
— Может, все-таки потребуем выкуп, капитан? — ухмыльнулся он.
— Рискованно, — задумался Моручи. — Похитителям людей очень редко удается взять деньги безнаказанно. У нас их почти всегда ловили…
