есть ругались. Они всегда ругались. Койфман вместе с Дельтой и Дитироном улетел в город — прикупить кое-чего по мелочи. Куда подевался Остап, никто не знал — вероятно, пошел удобрять планету.
— Таможенная проверка, таможенная проверка! — неожиданно прокричали снаружи. Там подлетел небольшой катер, из которого вышли четверо в сине-черной форме с золотыми пуговицами.
Михаил вышел посмотреть. Но еще быстрее наружу вылетел Соазссь, бешено фырча — суперкарго ненавидел таможенников. И налоговую полицию. И вообще всех, кому приходилось платить деньги.
— Название корабля? — скучающе уточнила главная таможенница — полная дама средних лет с очень жирно накрашенными губами.
Спрашивая название, она смотрела прямо на надпись на борту, сделанную вполне разборчивым шрифтом на общечеловеческом — «Вурдалак».
— Кто капитан этого корыта? — брезгливо осведомилась она, получив от прищуренной Джины первичную информацию.
— Капитан временно отсутствует, — прозвенела спускающаяся по трапу Фрида. — И здесь нет того, что вы ищете.
— А откуда ты знаешь, что я ищу, милая девочка? — приветливо улыбнулась таможенница. Точнее, это ей казалось, что приветливо.
— Вона мысли шукае, — пояснил Остап, неожиданно появившийся откуда-то из-за таможенного катера. Как такая громада могла передвигаться так тихо, знал только он сам. — Телепатка.
— Немедленно прекратить! — визгливо потребовала таможенница, рефлекторно прикрывая голову руками. Впрочем, она быстро поняла, что это не поможет, и ужасно покраснела. — Читать чужие мысли без специального разрешения запрещено!
— А что же она таки может сделать? — развел щупальцами Соазссь. — Она глухая — по-д’йугому йазговайивать не умеет.
— Тогда пусть и не говорит! Или это она капитан? — на всякий случай уточнила таможенница.
— Нет, не она. Вам, кажется, сказали — капитана на бойту нет. Отлучился! Таки что, нельзя?
— Все можно. В общем, мы к вам с обыском, вот ордер, — предъявила голографию тетка. — Я лейтенант Элина Тобогган, таможенная полиция. Мы можем пройти?
— Бес расрешения капитана не получится, — холодно отвернулся Косколито.
— Тогда предъявите мне капитана, — не стала спорить Тобогган.
— Капитана на борту нет.
— Тогда пропустите нас — мы не собираемся ждать, пока он соизволит вернуться!
— Человек, написавший донос… — неожиданно прозвенела Фрида. — Как он выглядел?
— Вы опять?! — отшатнулась лейтенантша. — Не смейте лазить в мою голову!
— Высокого роста, атлетического телосложения…
— Прекратите!
— И вы ему поверили? — удивилась Фрида. — Но это же полная чушь! У нас на борту нет опасных вирусов!
— Каких еще вирусов? — заинтересовалась Джина. — На нас кто-то навел прицел[6]?!
— Да, на вас поступил донос! — поджала губы Тобогган, поняв, что в присутствии Фриды скрывать что-либо абсолютно бесполезно — все равно все узнает. Можно, конечно, запретить ей читать мысли, но как это проконтролировать? Все равно, что приказать не думать. — Вы будете сотрудничать, или мне вызвать карантинную службу?
— Не будем, — равнодушно прислонилась к амортизатору «Вурдалака» Джина. — Вызывайте, кого хотите — доступ на корабль закрыт.
— Это что за разговоры такие? — искренне удивилась таможенница. — Марк, Рональд, ну-ка…
Двое таможенников покрупнее откинули полы плащей, продемонстрировав короткие лучевые автоматы. Косколито злобно оскалился, и тоже откинул полу плаща, показав свой автомат. У него был больше и мощнее.
— У мене з ясен иде кров, — сообщил Остап. — А у мене бладерия — колы почую кров, пошинкую усех, и ничого мени не буде.
Тайфун тоже забеспокоился. Он слегка зажужжал и как бы разделился на несколько ярусов — из всех щелей боевого робота вылезли короткие трубочки — встроенные лучеметы.
— Это что — боевой дроид? — слабым голосом уточнила лейтенантша, глядя на Тайфуна.
— Модель «Тайфун-100», — откликнулся Тайфун. — Производство Бундестага. Оборудован комплектом встроенных лучеметов. Готов открыть огонь. Имею приказ охранять корабль от посторонних. Отменить невозможно.
— А вы знаете, что боевых дроидов запрещено иметь в частной собственности? — неуверенно спросила Тобогган.
— А его таки никто и не имеет в частной собственности, — просвистел Соазссь, подползая поближе. — Тайфун — член экипажа. «Вуйдалак» подчиняется законам Импейии, а по их законам ИЙ не может никому п’йинадлежать, к’йоме самого себя.
Надо сказать, Тайфун был очень примитивным ИРом. Личность самая простейшая из всех возможных вариантов, а программа сводится к нескольким основным директивам. Но, тем не менее, он все-таки был Искусственным Разумом, мог действовать самостоятельно, без приказа, так что тоже подпадал под действие имперского «Закона о недопустимости рабства». Этот закон включал в себя всех разумных существ. В том числе и металлических.
— Чертовы имперцы… — ругнулась таможенница. — Все у них не как у людей…
Если под «людьми» она понимала СОП и его законы, то утверждение было не совсем точным — СОП тоже не был типичным случаем. Собственно говоря, у любого космического государства существовали свои законы, и они, как правило, весьма слабо походили на законы всех остальных.
— [
— С таможенниками у нас непонимание, вот что, — ответила Джина. — Фрида, свяжись с Койфманом, пусть возвращается. Остап, ну-ка, сбегай за своей пушкой, пугани их! И ты иди с ним, — она пренебрежительно фыркнула в сторону Михаила, — вооружись хоть чем-нибудь. А то ходишь, как лох, невооруженный… Был бы здесь капитан, он бы тебе вставил фитиля — он у нас терпеть не может гражданских…
— При проведении в качестве самостоятельных процессуальных действий осмотра, изъятия товаров, транспортных средств, документов на них и иных предметов, предъявления их для опознания, таможенного обследования, наложения ареста на товары, транспортные средства и другое имущество, а в случае необходимости и для участия в проведении других процессуальных действий вызываются понятые, — неожиданно для самого себя сказал Ежов. — Не меньше двух.
Все уставились на него, раскрыв рты. Даже те, у кого рта не было.
— Ну прямо понос изо рта… — уважительно повертела головой Джина.
— Юноша далеко пойдет, — согласился Соазссь.
Михаил хотел было сказать, что тридцать четыре года — не такой уж юноша, но вспомнил, что самому Соазссю уже шестьдесят четыре, и замолчал. Собственно говоря, на «Вурдалаке» младше его была только Фрида… ну и еще Дельта с Тайфуном, но это не в счет — роботы рождаются уже взрослыми. Сколько лет VY-37, никто точно не знал.
Старше всех на корабле был Койфман — сто двадцать лет. Второе место занимал Сиреневый Бархат — девяносто шесть. Затем шел Рудольф — восемьдесят семь, Соазссь — шестьдесят четыре, и сам капитан Моручи — сорок девять. Немногим от него отставали Косколито — сорок восемь, и Джина — сорок пять. Остапу недавно исполнилось сорок два года, а Дитирону тридцать пять — он опережал Михаила совсем чуть-чуть. Фриде было двадцать пять лет, Дельте двенадцать, а Тайфуну пять — его сделали сравнительно недавно. Ну а VY-37, как уже упоминалось, мог быть любого возраста — даты изготовления на нем не стояло, а сообщать что-либо о себе поврежденный дроид отказывался наотрез. Разумеется, все это в стандарт-годах — все человечество в качестве универсальной меры времени использовало время оборота Земли вокруг Солнца.
