четырнадцатый год через девять лет будет, ты вспомни, че там случилось! А то вдруг Тверь взорвут?! Надо тогда заранее куда-нибудь[цензура]…
— Ты что мелешь, придурок?! — сверкнул глазами Перов, едва сдерживаясь, чтобы не отвесить коротышке подзатыльник. — Накаркаешь еще, долдон!
— Да нет, другое что-то… — напряг память Моручи. — Но с Россией это как-то было связано… кажется. Хотя не факт, что я прав. Если сейчас стрелка шевельнется, значит все мои предсказания — полный спам.
— Заливаем! — скомандовал Перов, закрепляя форму в тисках. Он вставил в отверстие металлическую воронку и они со Святославом начали осторожно лить туда металл.
— Не загорится? — опасливо уточнил Денисов, глядя на дымящийся свинец, льющийся внутрь деревянного полена.
— Не должно… — с некоторым сомнением ответил Перов. — Тут температуры-то — чепуха на постном масле…
Неожиданно зазвонил телефон. Хозяин «Витязя» поднял трубку и тут же передал ее Моручи — звонил Толик-хакер. Святослав выслушал, коротко кивнул и повесил трубку. Капитан, привыкший к информам, просто не сообразил, что на том конце провода его кивка никто не увидит.
— Я поехал, — заявил он. — Поручик говорит, нашел что-то важное. Рядовой Перов, остаешься за старшего. Плавь стержни и охраняй базу. Придут враги, держи оборону до моего прихода. Исполнять!
— Есть… — недоуменно ответил ошарашенный культурист. — Только…
— Без разговоров, рядовой! — нахмурился Святослав. — Неподчинение приказу командира карается расстрелом!
— Слышь, капитан, ты меру-то знай, — повертел пальцем у виска Денисов. — У тебя на самом деле, что ли, кукушка уехала? Мы, чай, не в армии — так командовать…
— Имперец всегда в армии, — хмуро отозвался Моручи. — Сержант, кадет, вы остаетесь здесь — я быстро туда и обратно.
— Э, капитан, а хрена тогда Андреич за старшего? — обиделся Николай. — Я сержант, а он рядовой!
— Коль, ты не обижайся, — осклабился Перов. — Сам же сказал — мы не в армии…
Моручи гнал машину, полностью наплевав на все светофоры. Своему «войску» он ничего не сказал, но в трубке он слышал не только голос Зверева. Там звучал и еще один голос — на самой грани различимости. Голос майора Громенко, приказывающий своему подчиненному пристрелить Толика, если он скажет больше, чем велено. Капитану Моручи от природы достался великолепный слух, а Зверев держал трубку неплотно.
Поэтому Святослав и не взял с собой никого больше — в этой компании он был единственным настоящим профессионалом. И на его стороне оставался элемент неожиданности — он знал, что предстоит потасовка, а вот противники не знали, что он это знает. К тому же им зачем-то требовалось взять его живым… он до сих пор не мог понять, кому и для чего это могло понадобиться. Личных врагов у космического капитана хватало, но никто из них не стал бы морочить себе голову, мстя таким изощренным способом.
Машину он остановил прямо под окнами, совершенно не скрываясь. Громенко с помощниками ожидали, что он явится спокойно, ничего не опасаясь, и капитан не собирался их разочаровывать. Враги наверняка наблюдали из окон. Поэтому он вел себя максимально расслабленно, насвистывал что-то себе под нос и не глядел по сторонам.
Однако войдя в подъезд он тут же трансформировался в того, кем был всегда — опытного боевика. Моручи двигался исключительно вдоль стены, держась подальше от окон: его вполне могли просто парализовать на расстоянии. Он достал ди-кольт и пошел естественным шагом — наверху наверняка прислушивались ко всем звукам.
Поднявшись на третий этаж, где жил Зверев, Моручи позвонил в дверь, мысленно благодаря Толика за то, что тот не удосужился установить дверной глазок. Это порядком облегчало задачу.
Дверь оказалась не заперта. Впрочем, именно этого он и ожидал.
Святослав резко распахнул дверь, гигантским прыжком влетел внутрь и тут же развернулся всем телом вправо, уклоняясь от выстрела того, кто стоял за дверью, левой ногой подставил ему подножку, а ребром правой ладони ударил по шее, отправляя в нокаут. Как Моручи и думал, один из людей Громенко ждал сразу за дверью.
Не теряя ни секунды, капитан сделал несколько шагов по коридору и резко свернул, дойдя до ближайшей комнаты. И выпустил несколько пуль в того, кто там стоял — еще одного «милиционера». Одновременно с этим он уклонился с линии выстрела (в него тоже пальнули, но секундой позже), поднял ди-кольт на уровень глаз, защищая голову, и быстро парализовал противника усилием мысли. Тот неподвижно замер, тупо пялясь перед собой.
Теперь оставался только сам майор. Моручи прошил очередью квантовых пуль запертую дверь в главную комнату, где тот, скорее всего, находился, а потом с силой толкнул ее телекинезом, впрыгивая внутрь. Он кувыркнулся через голову, уходя от луча станера, который Громенко держал в боевой готовности, всадил ему в лодыжки несколько зарядов и метнулся вперед, целясь ногой в пах. С того момента, как он вошел в квартиру, прошло немногим больше десяти секунд.
Громенко тоже был опытным боевиком. Он не ожидал, что капитан сумеет сработать так быстро и качественно, но теперь, когда потерял все свое преимущество, то сделал единственно возможное, что еще можно было сделать. Он отпрыгнул назад — прямо в распахнутое окно. И выпрыгнул с третьего этажа.
Майор приземлился на ноги, дернулся, закрывая голову от пуль Моручи, и, ужасно хромая на обе ноги, прыгнул на сиденье машины и ударил по газам.
Святослав проводил его взглядом, понимая, что никак не успевает добежать до своей машины и пуститься вдогонку. А потом он опустил взгляд и увидел то, чего сначала не заметил — Анатолия Зверева. Точнее, его труп — в центре лба виднелась крохотная красная точка, похожая на те, что бывают у индусов. Крови вытекло совсем немного — квантовое оружие почти не оставляет следов…
— Поручика записываем в расход… — задумчиво подытожил Моручи, снимая кепку. — Ла-иллаха-илла- алла…
Конечно, он сочувствовал бедному Толику, но не так, чтобы очень сильно. Трудно всерьез горевать о том, с кем познакомился только вчера. Капитан Моручи видел смерть бесчисленное число раз, сам прикончил немало разумных существ, так что еще один мертвец вызвал у него лишь легкое сожаление.
— Он-то им чем помешал? — недоуменно спросил он сам у себя, бросая последний взгляд на Анатолия Зверева и отправляясь разбираться с пленниками.
Двое пленных лежали на полу лицом вниз, руки в стороны, ноги вместе. Моручи забрал у них оружие, и теперь обыскивал одного из них, наступив правой ногой на кисть руки. Левым коленом он упирался в плечо, а ствол ди-кольта прижимал к голове.
— Только шевельнись, пристрелю, — холодно сообщил он второму, заметив, что тот недовольно морщится.
— Можно я отодвинусь — тут на пол[цензура][7]! — взмолился он.
— Сержант… — довольно ухмыльнулся Святослав. — Ну никакого понятия о гигиене! Ты не волнуйся — я его заставлю отжиматься, — пообещал он. — Раза два…
— Так можно подвинуться?
— Нет! Лежать! За что поручика моего пристрелили?!
— Это не мы — это майор!
— Ага, майор… Отвечать на вопросы будем?
— Рядовой Роман Томо, личный номер 40-145-312-782! — гаркнул тот, которого обыскивали. — Это все, что я имею право сказать!
— Да мне больше и не надо, — хмыкнул Моручи, начиная обшаривать карманы второго. — Русское имя, японская фамилия… имперец! Сейчас вы мне все расскажете, ребята…
Пленные одновременно замотали головами. Кем бы они ни были, прежде всего они были имперцами. А имперцы гражданскими не бывают и на допросах так легко не раскалываются. Святослав это, разумеется,
