В гостиную, где Зоя и Ольга пили чай, вошел Юрий Ильич.
— Добрый вечер, Ольга, — поздоровался он. — Что такое?
— Пап, ты не мог бы сыграть царя Ирода? — в лоб задала вопрос Зоя.
— Глупости, какой из меня актер!
— Ну, папа! Мы так мечтаем поставить эту пьесу! Может, весь город придет смотреть!
— Это ты преувеличиваешь.
— Папа!
— Юрий Ильич, может, сумеете? — жалобно спросила Ольга. — Вот тогда с поисками отца Емельяна вы нам так здорово помогли…
— Ольга, вы путаете мои способности. Отыскать отца Емельяна, когда его засунули в один из склепов, я смог, поскольку обладаю обычным звериным чутьем. А как звериное чутье соотносится с игрой в пьесе? Нет, почтенные дамы, я этого решительно не могу сделать. Вы посмотрите на меня — похож я на царя? Скорее на заморенного раба из темницы. И вообще у меня грипп, похоже, начинается. Подруги огорченно переглянулись.
— Юрий Ильич, а может быть, вы нам кого-нибудь порекомендуете? У вас в конструкторском бюро сплошь мужской коллектив.
— Да, но артистов там точно нет.
— Жалко, — вздохнули самодеятельные театралки.
Юрий Ильич счел разговор оконченным и вышел.
— Вот сложность так сложность, — закручинилась Ольга. — И ведь не выкинешь эту роль из пьесы. Он хоть и отрицательный, но колоритный персонаж. Слушай, а может, его женщина сыграет?
— Какая женщина?
— Ну, не знаю… Какая-нибудь.
— Среди моих знакомых таких женщин нет.
— Среди моих тоже. Ладно! — тряхнула головой Ольга. — На крайний случай пока за Ирода реплики буду читать я. Но в течение недели нам обязательно нужно кого-нибудь найти. Кстати, ты написала-таки монолог Звезды Вифлеема?
— Да, — стеснительно кивнула Зоя. — Вот послушай. Не слишком сентиментально получилось?
И она прочла:
— Хорошо, — похвалила Ольга. — И сентиментальности нет никакой. Только мне кажется, для монолога Звезды этого маловато. Ты вспомни, она является перед волхвами, и надо, чтоб она прошла по всей сцене. А под три строфы ей бежать придется, это уже будет не звезда, а комета.
Зоя посмеялась:
— Ладно, я еще пару строф добавлю.
— Хорошо. — Ольга поднялась, заторопилась. — Зоя, я побегу, поздно уже.
— Одна и не вздумай. Я тебя провожу.
— Вовсе не нужно. Я прекрасно доберусь.
— Нет! В такое время я не могу тебя отпустить. Посмотри — половина двенадцатого. Давай, я такси вызову.
— Еще чего не хватало. У тебя так много денег? Тут закурлыкал телефон. Зоя взяла трубку.
— Да? Здравствуйте, отец Арсений. Да, она у нас. Собирается домой, я хочу ее проводить, но она артачится и хочет совершить подвиг одиночного ночного хождения. Нет, вы не беспокойтесь, я ее провожу. Со мной ей ничего не грозит. Да? Вы разрешаете? Спасибо. Ага. И вам всего доброго.
Зоя положила трубку, глянула на подругу:
— Твой муж звонил и разрешил мне укусить тебя, если ты побежишь домой одна.
Ольга изобразила панический ужас.
— Что ж, придется вам подчиниться, — со смехом сказала она.
Подруги быстро оделись.
— Папа! — крикнула Зоя. — Я провожу Олю и вернусь.
— Хорошо, — донеслось из глубины комнат. Подруги вышли на — улицу.
— Ого, — сказала Ольга. — Похоже, мороз крепчает. Сейчас где-то градусов двадцать пять…
— Двадцать шесть и три десятых. Ты же знаешь, у нас есть способность точного определения температуры…
Ольга и Зоя бодро топали валенками по совершенно пустой улице. Снег яростно скрипел под подошвами, в небе сияла луна, заснеженные деревья напоминали призраков. Подруги уже спускались в овраг к мосту через ручей, когда Ольга вспомнила:
— Жалко, Патрон ушел, меня не дождался. А то бы нам втроем было еще веселей.
— Патрон замерз и спать пошел. Он же нормальный человек и морозными ночами не шляется, — усмехнулась Зоя.
— Человек? — хихикнула Ольга, но тут Зоя дернула ее за рукав, придушенно вскрикнула:
— Стой!
— Что? — удивилась Ольга. И тут же в душе зашевелился подленький страх.
Женщины стояли как раз перед мостом. В ночной тишине гул ручья казался особенно громким и каким-то тревожным. От черной воды поднимался густой белесый пар, колыхался, словно одежды привидений. Ветлы тянули обледенелые ветки, выглядевшие в свете луны хрустальными…
— Стой, — тихо повторила Зоя. Выпятила подбородок и стала дергать носом, принюхиваясь, как зверь. Ольге стало не по себе.
— Чувствуешь? — почти беззвучно сказала ей Зоя. — Запах.
— Ну да, — согласилась Ольга. — Тухлый Дунай канализацией пахнет.
— Нет. — Зоя помедлила, глаза ее застлала нелюдская чернота. — Это запах чужого зверя. На всякий случай стой у меня за спиной. Запах идет спереди, и если зверь нападет…
— Почему обязательно нападет?
— Потому что у него плохой запах.
— Может, вернемся, я у тебя переночую, — жалобно предложила Ольга, но Зоя сказала мертвым голосом:
— Поздно.
Пронзительно взвизгнуло железо перил. На мост ступила темная звериная туша. Зверь действительно был впереди.
— Зоя, погоди, это же медведь. Наверное, это Патрон. Патрон, Патрошка, иди, не пугай нас! —
