простейшем арифметическом подсчете было тяжело, но с третьей попытки ему это удалось. – Косметологам, конечно, работы вагон... Ты-то как? Белый весь...
– Еще бы не белый, – с каким-то злорадным удовольствием заметил Бандикут. – Вон сколько кровищи вытекло! Я бы сейчас тоже с удовольствием упал бы и провалялся пару суток в отключке. Но куда ж вы без меня, птенцы?
– Шок... гиповолемический шок может быть...
– Брось! Какой еще шок? – фыркнул гном. – В первый раз, что ли? Не сдохну, если уж до сих пор не сдох. – Он пристально посмотрел на врача. – Но спасибо, что вытащил. Думал, тут мне и кранты пришли...
– Ты б не ел грибы бы эти... – пробормотал лейтенант, и оба тихонько, с подвываниями засмеялись, охая от боли и немощи.
Марина, словно разбуженная их весельем, открыла глаза и приподнялась на локте.
– Где мы?.. – хрипло спросила она – похоже, голосовые связки все же не восстановились до конца. Но это было мелочью по сравнению с тем, чего ей удалось избежать.
– Почти дома, – отозвался Володя.
– Горло болит... Меня что, ранили? Я помню, как бежала, Барьер уже совсем близко был виден... Потом ничего не помню...
– Ранили, да. Какая-то тварь с той стороны стреляла, – поведал Бандикут.
– Немного ранили... совсем немного... зацепило горло, – пересохшими губами подтвердил Володя.
– А мне показалось, что меня убили. Знаете, как пишут в журналах, когда человек видит себя сверху... Мне казалось, что я лежу, рядом – вы двое, кругом все взрывается...
– Это контузия. Бывает...
Марина огляделась.
– Тихо... – с удивлением сказала она.
В самом деле, вокруг царила тишина. Все то же солнышко, окончательно прорвавшееся сквозь тучи, ни ветерка, ни шевеления... Лишь где-то очень далеко рычали мощные моторы боевой техники.
– Теперь мы пойдем домой? – спросила девушка.
– Нет, Марина, – отозвался Железный Доктор, – мы пока останемся здесь. У нас... У нас срочные дела. А ты иди, все спокойно... теперь тебя никто не тронет. Только ты это... шлем сними, чтобы тебя снова за сталкера не приняли.
Марина на четвереньках подползла ближе, наклонилась к нему и неуклюже поцеловала в щеку, потом в лоб. Потом повернулась к Бандикуту, но маленький сталкер ловко увернулся и скорчил рожу:
– Не-не, только без вот этого! Я не сентиментальный, красавица!
– Удачи вам, ребята. Спасибо... – Она посмотрела Володе в глаза. – Я найду тебя, лейтенант, слышишь? Когда ты вернешься за Барьер. Я... – Девушка всхлипнула, решительно поднялась, чтобы не разреветься, сбросила шлем, расплескав по плечам длинные волосы, и, пошатываясь, пошла в сторону Барьера.
Марина ни разу не оглянулась, и Володе, который долго, мучительно долго провожал ее взглядом, показалось, что она больше не сдерживает слез, словно чувствует, что увидеться им уже не суждено. Он ощутил боль и, с тупым удивлением осознав, что стиснул кулаки так, что ногти впились в ладони, усилием воли ослабил хватку.
– Вот так и кончилась эта гулянка, – резюмировал Бандикут, снова доставая из чехла заветную флягу и отвинчивая крышечку. – Гуляли свадьбу – порвали два баяна. Не передумал, доктор-врач, а? А то вон иди с девочкой, догонишь еще.
– Н-нет... – Володя едва нашел в себе силы помотать головой и с трудом отвел взгляд от девичьей фигурки, вплотную приблизившейся к Барьеру. – Я должен остаться.
– Тогда обмоем это дело и будем потихоньку собираться, – деловито распорядился карла. – Я еще хочу позырить, что там полезного осталось от орденских покойников. У них снаряга серьезная, выгодно сменять можно будет, чё.
Рождественский дрожащей рукой принял протянутую флягу, сделал глоток и вытаращил глаза. Он не видел, что Бандикут наливал туда в подвале у Растамана, но дрянь была почище той, что коротышка употреблял раньше.
Бандикут, блестя глазками, показал большой палец:
– Вот тебе эликсир, доктор-врач, тоже покойников подымает! Я тебя им и поднял.
Действительно, Володе сразу стало легче. Он понаблюдал, как сам Бандикут делает несколько больших глотков, и спросил:
– Как же ты снарягу... как попрешь отсюда? Ты ж раненый, тебе бы отлежаться...
– А я не попру, я спрячу, – хихикнув, сказал Бандикут. – А потом мы с тобой сходим и притащим, когда поспокойнее станет. А пока пошли ко мне, доктор-врач. Отлеживаться в чистом поле – дурная идея. Заодно и дверь в каморке починим, каковую ты мне, собака, поломал, – рассудительно добавил маленький сталкер.
И протянул Володе руку – вставай, мол.
– Не опасаешься? – поинтересовался Рождественский, приподнимаясь на локтях.
– Что ты в меня наников перебросишь? – фыркнул полурослик. – Честное пионерское, это будет не самое плохое, что происходило со мной в Зоне. И кроме того, в спиртовой среде наноботы не живут. Мрут как мухи! Я же проспиртован насквозь, чё.
Они поднялись и, помогая друг другу, заковыляли в сторону бывшего Сеятеля – матерый сталкер Бандикут и новый обитатель Академзоны, Железный Доктор.
