раз? Обалдеть! Но тогда и остальные штуки теперь должен уметь. Маскироваться, как этот… как его… метаморф, ловушки чуять, как проводник, и шаровые молнии швырять, как боец, если на энергополе дело будет. Так, что ли?»
К сожалению, проверить, так это или нет, Леший не мог. Как метаморфы активируют маскировку, он не представлял даже примерно. Возможно, это умение придет, как пришла способность к дистанционному управлению наноботами, в нужный момент, в соответствующей ситуации, но пока на этот вопрос у Лешего снова не было ответа. То же касалось швыряния молний. Попадется энергополе, можно будет проверить, а пока – лишний вопрос без ответа. И с чутьем на ловушки и механическую нежить выходила незадача. Чуять было нечего. Хотя, если засчитать мгновенную реакцию на скорга, в копилку ответов падала хотя бы одна монета.
«Это что же получается, я теперь джинн? – Леший почесал в затылке. – И за какие заслуги? А главное – как это получилось?»
В памяти шевельнулось какое-то смутное воспоминание. Что-то о промежутке между смертью и новой жизнью. Какие-то нечеткие образы и звуки, голоса… хотя, нет, не голоса. Звуки ритмичные, но не голоса, а… что? Нет, ничего конкретного не вспоминалось.
«Однако что-то там было, факт! Вот только где – там? Где-то же я пропадал шесть часов кряду. Не здесь же валялся. Явно в какой-то другой локации чалился, где меня лечили, а мой имплант обучали новым премудростям и оплавляли. Черт, но тогда выходит, я побывал в Узле? Бред! Как можно побывать в месте, которого не существует? Нельзя, о том и речь! Или Узел таки существует? Легенды не врут? Не спалить бы мозги от таких умственно-умных перегрузок!»
Решать проблемы по мере возникновения! Леший вспомнил свой старый девиз и почти успокоился. Зачем нагревать голову, если все равно не сможешь найти ответы на все вопросы? Во всяком случае, не здесь и не сейчас. Правильно, незачем. А раз так, надо заняться чем-нибудь полезным. А что сейчас пойдет на пользу? Во-первых, для здоровья будет нелишним уйти с открытого места, чтобы не отсвечивать во всех прицелах, как бутылка на стрелковом рубеже. Во-вторых, новые таланты – это хорошо, но старое доброе оружие тоже не помешает. В-третьих, неплохо бы найти где-нибудь снарягу. Из всей экипировки неведомые реаниматоры оставили Лешему только боевой костюм. Ну, и поесть не мешало бы. Война, как говорится, войной, метаболические импланты имплантами, а кушать хочется все равно. Или не так говорится, но суть примерно такая. Не биомех ведь, человек, хоть и продвинутый теперь до невозможности, чистой энергией сыт не будешь. Хотя бы раз в сутки, но поесть надо. Хотя бы армейскую таблетку «Сухпай» проглотить, и то уже хорошо. Невкусно, зато калорий и витаминов в ней – полный суточный комплект.
Леший прикинул возможные варианты и пришел к выводу, что все перечисленное можно найти либо на крытых прилавках Обочины в Выгребной Слободе, либо, опять же, в ремцехе. То есть первоначальный план не менялся. Что ж, так тому и быть!
Сталкер осторожно двинулся в сторону ворот. Получалось – в обход, но вновь карабкаться на холм над саркофагом ему не хотелось. А вдруг по ту сторону насыпи его до сих пор дожидаются упрямые железяки – боты? Да и скользко. За ночь все раскисло так, что хоть на водных лыжах катайся. Да и невелик крюк через смотровую площадку и подстанцию. Зато целый километр можно будет пройти по более-менее ровной дороге, по огрызку трассы Р-10, когда-то пересекавшей почти всю Старую Зону.
Леший двигался бесшумно, как кот. Да-да, не почти бесшумно, а именно бесшумно. Раньше он так не умел. На фоне прочих неожиданно проснувшихся талантов этот казался незначительным, но в некоторых случаях гораздо более полезным, чем все прочие, вместе взятые. Например, когда ты идешь по Зоне без оружия, с голым хреном наперевес.
Издалека донеслись подозрительные звуки. Будто бы мерный рокот голосов. Леший притормозил у ворот, подумал секунду и нырнул в развалины строения справа. Протискиваться между обрушенными балками было трудно, однако выбора у сталкера не оставалось.
На площадке перед воротами стояла бронемашина. Нет, не биомех, а обычный БРДМ-5, вроде «Тигра- 1000», только с башенкой на крыше и клиновидной мордой, наподобие бэтээровской. Броня и диски колес машины лоснились от толстого слоя активного пластика, который защищал от заражения наноботами, затягивая все повреждения мгновенно, как вода. Без такой защиты машину в Зоне эксплуатировать было почти нереально. Если не сожрет «плесень» – наноботы-переработчики металла, то захватят и перевоспитают управляющие наноботы-скорги.
Под прозрачным пластиком раскраска у разведывательно-дозорного броневичка была стандартной, пятнистой, черно-серо-коричневой, но на бортах и верхнем скате морды красовались не контуры звезд, как на машинах Барьерной армии, а совсем другая эмблема. Веревка, завязанная кандальным узлом. Эмблема Ордена Священного Узла, чтоб ему провалиться!
Взгляд поднялся выше. На башенке машины установлен большой прожектор.
«Те самые! – подумалось Лешему. – Без сомнений».
Экипаж машины (два узловика, один в шлеме, другой без, один с импульсником в руках, другой с древней, но надежной СВУ за спиной), несмотря на дождь, почему-то не прятался внутри своей жестянки, а торчал на свежем воздухе. Вряд ли по доброй воле. Скорее, так полагалось по уставу. Один сидел на броне, другой прогуливался вдоль машины. Оба шарили скучающими взглядами по руинам вокруг и вели неспешную беседу.
Леший хорошо слышал каждое слово, вот только было не слишком интересно, о чем разговаривают эти душегубы. Сталкер хотел двинуться дальше, но в глаза ему бросился до боли знакомый предмет, который валялся под колесом БРДМ. Это была его верная «Муму». Теперь, правда, никуда не годная, поскольку основательно раскуроченная бронебойными винтовочными пулями. Леший мысленно попрощался с оружием и подался вперед, но шага так и не сделал, до слуха донеслись слова одного из узловиков. Тот упомянул «прыткого сталкера» и «локацию Москва». Это Лешего заинтересовало, и он решил немного задержаться.
– И все-таки это было поспешным решением, брат Герасим, – сидящий на броне узловик в шлеме поерзал, пытаясь устроиться поудобнее.
Устроиться никак не получалось, мокрый пластик был очень скользким, и узловику пришлось уцепиться за специальный поручень на башне БРДМ.
– Лучше было позволить ему сбежать в этот рассадник ереси и преступности? – брат Герасим легонько пнул искореженные останки «Муму».
Леший невольно усмехнулся. Прозы, как и стихов, он не читал, но про немого дворника и его собачонку откуда-то слышал.
– По крайней мере, мы точно знали бы, что он не попал в Узел.
– Мало ли хлама попадает в Узел во время пульсаций? Ничего страшного.
– Твои речи безответственны, брат Герасим, – сидящий на броне узловик состроил огорченную мину. – То, что попадает в Узел во время пульсаций, предварительно сортируется химерами. Они не пропускают в Узел органику и неметаллические соединения. Так что попавший в Узел случайный ходок может нарушить стабильность процессов.
– Не нарушит, – Герасим махнул рукой. – Сдохнет, и все дела. Сколько уже народу не вернулось из тоннелей? И сколько вернулось после первой пульсации? Никто ничего не нарушил.
– Первая пульсация была особенной, не спорю. Но после нее в мир пришли химеры и закрыли любой органике доступ в Узел. Думаешь, на то не было причины, брат Герасим?
– Не думаю я ничего, брат Федор, – брат Герасим зябко поежился. – В келью свою хочу. Надоело тут торчать.
– Вот когда я служил в ракетных частях…
– Вы торчали на стрельбище сутками, слышал уже, – отмахнулся Герасим. – Хотя бы знать, чего мы тут ждем? Нас ведь сюда послали не ходоков отстреливать.
– Брат-приор Александр сказал, что мы все поймем сами, если увидим.
– Вечно у него загадки, – Герасим недовольно скривился и в очередной раз прошелся вдоль машины. – Братья говорили, что Каспер ему информацию подкинул.
– Возможно, но я ничего такого не слышал. Однако что от этого меняется, брат мой?
– Не верю я Касперу. Двум богам служить нельзя, а он, похоже, успевает на добрый десяток работать.
