– Они нуждались в бандах, которые их поддерживали.
– Все сходится.
– Что? – спросила она.
– Сутенеры работали на Херта, – сказал я.
– Откуда ты знаешь?
– Я знаю Херта.
– О!
– Ты уже десять лет в организации?
Она кивнула.
– Как ты…
Она покачала головой. Какое-то время мы молча потягивали кляву. Потом она вздохнула и сказала:
– Я вступила в организацию, когда искала себе какое-нибудь занятие после того, как моего сутенера изгнали из этих мест.
– О! – сказал я.
– Не похоже, что я бывшая шлюха? – Она пристально смотрела на меня, пытаясь придать твердость своему голосу.
Я покачал головой и ответил на невысказанную мысль:
– У драгейриан это по-другому. У них проституция не считается чем-то позорным.
Она уставилась на меня, но я не мог понять, чего больше в ее взгляде – недоверия или презрения. Я понял, что если буду продолжать эту тему, то начну сомневаться и в позиции драгейриан, а я вовсе не нуждался в лишних поводах для сомнений.
Я откашлялся.
– Когда ушли сутенеры?
– Мы постепенно прогнали их в течение последних нескольких лет. Мы не видели никого из них уже много месяцев.
– Так-так.
– Ты это уже говорил.
– Ситуация становится более осмысленной.
– Думаешь, именно из-за этого убили Франца?
– Все сутенеры отдавали часть своего дохода Херту. Иначе быть не могло.
– Понятно.
– Франц участвовал в разгоне банд?
– Он во всем участвовал.
– Но именно в этом, в частности?
– Он во всем участвовал.
– Понятно.
Я выпил еще немного клявы. Теперь я уже мог держать стакан, но клява остыла. Глупые люди с Востока. Подошел официант и снова наполнил стакан.
– Херт намерен снова вернуть сутенеров, – сказал я.
– Ты так думаешь?
– Да. Он считает, что теперь он предупредил вас, так что вы впредь будете умнее.
– Мы их снова прогоним. Они агенты сил реакции.
– Агенты сил реакции?
– Да.
– Ладно. Если вы их снова прогоните, он разозлится еще больше.
Я увидел, как что-то промелькнуло в ее глазах, но выражение лица не изменилось.
– Мы будем с ним сражаться, – сказала она. Видимо, она увидела нечто в моем лице, поскольку снова начала сердиться. – Ты думаешь, мы не умеем сражаться? Каким образом, по- твоему, разгоняли эти банды? Путем вежливых бесед? Ты что, думаешь, они бы нам позволили? Те, кто был наверху, имели власть и хорошо жили. Так просто они бы ее не отдали. Мы умеем сражаться. Когда мы сражаемся, мы побеждаем. Как говорит Келли, это потому, что все настоящие бойцы на нашей стороне Это было похоже на Келли. Какое-то время я молчал, затем сказал:
– Я и не предполагал, что вы оставите сутенеров в покое.
– А что ты думал?
– Ладно. Что случилось с девушками?
– Какими девушками?
– Которые работали на сутенеров.
– Не знаю. Я вступила в организацию, но это было давно, когда все только начиналось. Я ничего не знаю об остальных.
– Разве у них нет такого же права на жизнь?
– У всех нас есть право на жизнь. У нас есть право жить, не торгуя своим телом.
Я посмотрел на нее. В разговоре с Парешем я как-то пропускал его заученные ответы мимо ушей. С Шерил такого не получалось, что лишь расстраивало меня.
– Ладно, – сказал я. – Я выяснил то, что хотел, а у тебя есть кое-какая информация, которую можешь передать Келли.
– Спасибо за кляву, – кивнув, сказала она.
Я расплатился, и мы вернулись на угол. Пареш стоял на прежнем месте, громко споря с низеньким выходцем с Востока о чем-то непонятном. Лойош слетел мне на плечо.
– Что-нибудь узнал, босс?
– Да. А ты?
– Ничего такого, что мне хотелось бы знать.
Пареш кивнул. Я кивнул в ответ. Шерил улыбнулась мне и заняла позицию на углу.
Чтобы не терять времени, я телепортировался обратно к конторе. Что такое легкая тошнота по сравнению с молниеносным перемещением? Ай да Влад Волшебник…
Я прогулялся вокруг конторы, пока мой желудок не успокоился, потом вошел. Проходя через холл к лестнице, я услышал в одной из комнат голос Палки. Заглянул в дверь. Он сидел на диване рядом с Чимовым, молодым парнем, которого я взял на работу во время недавней войны с джарегами. Чимов держал в руке одну из дубинок Палки. В ней было около двух футов длины и примерно дюйм в диаметре. Палка держал другую, говоря:
– Эти из орешника. Из дуба тоже неплохо. Дело привычки.
– Ну да, – сказал Чимов, – но я не понимаю, чем они отличаются от других.
– Если правильно держать, то ничем. Смотри. Видишь? Держишь ее здесь, примерно на треть длины от конца. Для разных дубинок по-разному, в зависимости от длины и веса, но ты сам подберешь правильный баланс. Вот здесь. Большой и указательный палец играют роль шарнира, и, если угодишь в живот или в какое-нибудь другое мягкое место, делаешь движение запястьем, чтобы дубинка отскочила. Вот так. – Он продемонстрировал, как дубинка отскакивает от воздуха – так мне, по крайней мере, показалось.
Чимов покачал головой:
– А зачем ей отскакивать? Разве удар не будет сильнее, если все время крепко держать ее в руке?
– Верно. И если я пытаюсь разбить человеку колено или голову, то именно
