— Ну, у тебя и зрение! Почти в темноте увидеть такое! А чего ты, собственно, смотрел на меня? Все же, сволочи, на этого краба вылупились, я уверен.
Незнакомец помотал головой:
— Нормальная человеческая реакция — смотреть на нападающего. Мне же, наоборот, нападающий интересен мало. Что я, крабов не видел? Я их даже ел, можешь мне поверить. Гораздо занимательней было наблюдать за тем, как ты выпутаешься…
— Ясно, — сказал Дон, не понимая, то ли ему обижаться на такую откровенность, то ли свести все к шутке. — Ну, и?
— Что — “ну, и”?
— Что показали результаты вскрытия?
— А, ты про это… Они показали, что тебе стоит помочь.
— А что, если бы я вел себя как-нибудь иначе, ты бы мне пушку не бросил?
— Нет.
Дон посоображал несколько секунд, прислушиваясь к неприятному холодку в животе. Этот тип только что сообщил, что Дон мог вчера по его, типа, прихоти распроститься с жизнью.
Мерзость какая!
— Ты не лезь в бутылку, — сказал тип мирно, и Дон снова удивился. Он как раз подумывал о том, чтобы в нее полезть. Как вариант.
— Я и не лезу, — просопел Дон.
— А в целом, — неожиданно сказал незнакомец, — мне понравилось твое поведение.
— Конечно, — сказал Дон. — Я был самым примерным мальчиком в своем классе.
— Можно поверить, — усмехнулся незнакомец. — Особенно после того, как ты решил пойти и сдаться копам. Головку напекло?
— Что-то вроде того, — сказал Дон, почесавши череп. — А у тебя есть другие варианты, или это все просто болтовня? И что там с моим поведением?
— У тебя есть стиль.
— Ну, это-то я и сам знаю. Ноблесс облизанный. Тут уж без стиля — никуда.
— И это тоже, — согласился незнакомец. — Ты почти понял, в чем дело. А еще мне понравилось твое желание жить. Выжить, даже если все выглядит безнадежно. Поэтому ты получил флинт.
Дон кивнул:
— И все-таки я не понимаю — на что я тебе нужен? Давай, только не увиливай. Я никогда не верил в альтруизм.
— Правильно, — похвалил собеседник. — Я подумал, что ты справишься, если тебе предложить одно дело. Одно из самых серьезных дел, существующих в мире.
Глаза Музыкального Быка сузились:
— Что-то мне эти танцы вокруг да около не нравятся. Хочешь говорить — говори, не хочешь… Пошел на хер. Спасибо, век не забуду, — но — пошел на хер.
— Я не обидчивый, — сказал незнакомец. — И по этому адресу не пойду. Нечего мне там делать. Предпочитаю женщин.
— И будет ответ? — спросил Дон.
— Конечно будет. Но хочу спросить вот что. Ты понимаешь, что в системе тебе делать нечего? Учитывая ситуацию?
— Само собой. Только…
— Погоди. Ты видишь возможность сделать так, чтобы местные копы до тебя не дотянулись?
— Нет. Если бы я не напился, я мог бы улететь с О'Доннелом, но я напился. Благодаря тебе. Теперь поздно об этом говорить.
— Хорошо. Последний вопрос — на сообразительность. Кого копы не имеют права тронуть, невзирая на все предписания всех прокуроров Дублина?
— Королеву Английскую, — хмыкнул Дон.
— Я серьезно, — сказал незнакомец.
Дон задумался. На глаза ему попалась открывшая пасть гитара, и он несколько секунд просто смотрел на нее, соображая, каким образом он станет ее чинить, где возьмет инструменты и материалы… Потом зацепил пальцами грубую ткань джинсов и с удовольствием ощутил привычную рубчатую структуру окрашенной индиго материи… Потом поднял стакан с чаем, в котором лед уже успел растаять, и только одна хрупкая льдинка билась о тонкое стекло с прозрачным, почти неслышимым звоном, и медленно исчезала… Потом за окном послышался высокий свист военного гравилета… Военного. Музыкальный Бык поднял глаза и скривился.
— Ну да, — сказал он, — я понял. Можно было догадаться. Ты — вербовщик.
— Я? — округлил глаза собеседник. — Господи помилуй! Ну, Маллиган! Я что, похож на вербовщика?
— Нет. Потому я сразу и не понял.
— И до сих пор не понял, — успокоил его незнакомец. — Если ты решил, что вербовка в армию спасет тебя от полиции, то ты крепко ошибся. Спасет, но временно — до тех пор, пока гражданские власти не потребуют у военной прокуратуры твоей выдачи. Прежде, кстати, до вербовочного пункта нужно добраться. Тебя, скорее всего, не выдадут, но дело переадресуют армейскому трибуналу. А приговоры армейского трибунала… Тьфу, не к ночи будь помянуты! Ваш дублинский катарсизатор — гораздо гуманней. Кроме того, кто ты такой, парень, чтобы вербовщик таким образом с тобой возился, а? У вербовщика таких — десятки и сотни.
— Таких — нет, — сказал Дон.
Незнакомец открыл рот и захохотал.
— Ты чего? — спросил Дон.
Отсмеявшись, собеседник (дьявол, подумал Музыкальный Бык, как же его зовут?) объяснил:
— Это — одна из причин. Нам не нужны десятки. Нам нужны единицы, знающие себе цену. Я посмотрел на тебя. В деле. В пьянке. С похмелья. И я решил, что тебе можно предлагать подписать договор.
— Кровью? — понимающе сказал Дон.
— Почему — кровью? Достаточно отпечатка глазной сетчатки. Хотя, конечно, идентификация по ДНК вещь более надежная… Об этом надо будет подумать. Нет, все равно, достаточно сетчатки.
— Договор. С. Кем. И. О. Чем? — раздельно, почти по слогам произнес Дон, едва удерживаясь от того, чтобы не треснуть собеседника по шее.
— С полномочным и высокопоставленным представителем управления по кадрам ППС Западной Области СМГ. О поступлении на работу в подразделение Аякс данного учреждения.
Нет, этот день уже исчерпал все запасы маллигановского удивления на год вперед.
Поэтому Дон почти не удивился.
О пограничниках ходило много разнообразных слухов. В большую часть из них поверить было почти невозможно. Часть выглядела правдой. И вызывала раздражение, как вызывают раздражение все те, кто берет на себя роль спасителей вселенной. Но таинственный ореол вокруг погранично-патрульной службы, созданный болтовней раздраженных или восхищенных обывателей, жиже от этого не становился. Иногда патрули пили у “Поросенка”, Дон знал десяток жалостливо-героических песен. Пили вместе. Трепались. Много.
Но подразделение Аякс в разговорах не фигурировало.
— Я не космонавт, — сказал Дон. — Я в космосе ни разу не был, понимаете?
Почему-то он перешел на вежливую форму обращения.
— Неважно, — сказал незнакомец. — Это не самое главное. Техника существует для того, чтобы ей учиться. Ты знаешь, такого музыканта — Армстронга?
Дон выпятил губу.
— Все-все, молчу, — сказал полномочный и так далее, поднимая руки. — Так вот. Однажды я читал…
— Похвально, — съязвил Бык, очень обиженный.
