пространства в центре хватало для толстого тяжелого человека; микробокс проходил.
— Я не хочу возвращаться, — сказал Дон после раздумья.
— Я тоже. Либо ловушки насторожились, либо сюда бегут серые або с лазерным дрекольем. Пока не слышно?
— Пока не слышно. Но ты прав. У меня такое ощущение. Лезем вниз.
— Я первый, а ты не забудь прикрыть крышку, — сказал Збышек.
— Я и циновку постараюсь надвинуть сверху, — сказал Дон.
Спускаться было удобно.
Странные механизмы, не существующие физически, в неведомых укроминах глубоко под скалами, плод усилий то ли рук, то ли щупалец, то ли воображения неизвестной в Галактике расы; той расы, с которой Галактика вела вековую пограничную войну; так вот, странные механизмы, уже обеспокоенные исчезновением только что внедренного в мозг молодой особи женского пола приемника-преобразователя, теперь обеспокоились и сигналом, пришедшем с датчика подземного объекта номер 1; так вот, странные механизмы отыскали в своей огромной памяти инструкцию, отвечающую ситуации, прочитали ее, преобразовали особым образом и начали действовать.
Найти опасность и пресечь. Прогноз — неопределенность. Программа — требует доработки. Привлечь все ресурсы. Разбудить околопланетные охранные волны. С энергетическим дефицитом расправиться просто: отключить объект Взрыв, оставить только аварийное освещение. Движители планеты до устранения неполадок успокоить, систему Прилив на темной стороне затормозить.
Глобальный поиск.
— Погоди-ка, Дон, — попросил Збышек. Дон тотчас остановился. Тихо, только где-то мерно капает вода. Дон открыл рот, но Збышек показал ему рукой: “Помолчи…”, руку поднял, повертел пальцами, а потом надавил средним пальцем себе на нос и застыл неподвижно.
…Колодец оказался стопятидесятиметровым. Оперы спускались почти что час. Збышек спускался первым, он почти перестал надеяться на лучшее, и вдруг не нащупал ногой очередного бруска. Он тотчас просигнализировал тихим свистом Маллигану, насколько было возможно в колодце, согнулся, выключил очки и включил фонарь. Блеснула вода. Внизу был древнющий, залитый водой и укрепленный бетонными столбами квадратного сечения искусственный коридор. Збышек, не советуясь с Доном, тотчас разжал руки и спрыгнул. Воды оказалось по колено. Ее могло оказаться и по макушку, и выше, но Збышек был твердо уверен, что никто и ни при каких обстоятельствах не заставит его подниматься по колодцу обратно.
Збышек подождал молчаливого злого Дона, выключил свет, они настроили очки и принялись осматриваться.
Судьба и подземелье предлагали им сразу четыре пути, но тут же выяснилось, что смысл имеет лишь один из четырех. Оперативники стояли на подземном перекрестке, абсолютно крестообразном, но: северный коридор тотчас нырял вниз и был затоплен. А у Збышека отсутствовал шлем. Южный тоннель был несколько даже шире северного и поднимался, но был завален. Горные работы производить партнерам не климатило. Запад и восток не были ни притоплены, ни обрушены, наоборот, свободны и горизонтальны, но наугад выбранный восточный ход неожиданно свернул под прямым углом спустя двадцать шагов от перекрестка и немедленно закончился бугристой стеной. Причем датчик у Дона в шлеме заверил ровным гулом, что тупик волне естественный, всегда он тут был, никаких пустот и секретных проходов, — крутой нетронутый камень. Дон поглядел на Збышека. Збышек поглядел на Дона.
— Вот что, Дон, — произнес Збышек, — пошли-ка вон туда, — и махнул рукой в сторону запада.
— У меня такое же ощущение, — сказал Маллиган.
Они двинулись на запад, с опаской ступая по покрытому водой склизкому полу и стараясь не плескаться. В подземелье явно никогда не предусматривалось освещения, но очки действовали прилично. Ход вел прямо.
— Столбы железобетонные, — проворчал Дон, отколупнув на ходу стволом пугача от подвернувшегося под руку крепежного столба крошку килограмма на полтора. — Только бетон гнилой весь.
— Не трогай, идиот! — зашипел Збышек. — Обвалится!
— А нам ирландцам все равно: что пулемет, что самогон, что обвал, — лишь бы с ног валило, — неубедительно сострил Дон, и эксперименты третьей степени навсегда оставил. Они замолчали. И молчали долго. Однажды только Збышек сказал: “Ловушек нет, странно, даже примитивных…”, - а Дон сказал: “Я однажды читал про пелео… спелеу… спелеологов…”, но Збышек фыркнул и Дон не стал продолжать.
А потом Збышек вдруг стал, как вкопанный, и сказал замогильным голосом:
— Подожди-ка, Дон, — и уткнул палец себе в кончик носа.
Дон терпеливо ждал. Збышек отнял палец от носа, и Дон с изумлением увидел, как партнер принялся совершать обеими руками знакомые движения. Збышек искал присоски.
— Збых, ты чего? — вопросил встревоженный Дон.
— Мы все, мы пришли… — невнятно сказал Збышек. — Да черт, да где ж они…
— Збых, ты спятил! — заявил Дон, вертя головой.
Эта часть подземного хода, насколько Маллиган мог судить, ничем от уже пройденной, и, наверное, от той, которую предстояло еще им пройти, ничем решительно не отличалась. Дон твердо шагнул к Збышеку и пихнул его в бок.
— Какалов, информация! Мне нужна информация!
— Да вот я же и ищу… Где присоски, Дон?
— Я тебя сейчас присосу поперек ушей! — очень спокойно сказал Маллиган. — Выпей фестальчику, Збых, уймись и расскажи мне историю своей жизни! Говори со мной, Какалов, а то урою!
— Да ты чего, не видишь, что ли? — проговорил Збышек. — Это машина!
— Где. Машина. И. Как. Мне. Ее. Отличить. От. Среды. Окружающей нас. Какалов!
Збышек глянул влево, глянул вправо. Руки его упали по швам. Он оглянулся. Он уставился на Дона. Он задрал голову. Он поднял к лицу ладони и осмотрел их. Он потряс головой.
— Дон! Мы с тобой находимся внутри очень мощного и очень объемного компьютера! И, Дон, я не сумасшедший! Кажется…
— То-то что кажется!
— Нет… Погоди… Я же не могу так… — Збышек зажмурился и снова стал шарить руками. — У меня же это как рефлекс… Я ж ошибиться не могу…
Дон, обуреваемый различными чувствами под девизом “Ну вот оно, снова здорово!”, пригнулся и осматривался уже, глядя на мир через мушку взведенного, и установленного на энергетическое поражение, пугача. Збышек прекратил пассы, разжмурился. И разулыбался.
— Круто! — молвил он. — Вот это — круто! Машина, действующая и не требующая питания машина, которой нет в натуре! Вот это — действительно круто!
Збышек не шутил.
— Объясняйся, чертов пшек, а не то! — заорал Дон в голос. — Чего тебя разобрало!?
— Спокуха! — сказал Збышек. — Спокуха и внимание! Нет, ну до чего круто! Дон, глупый белый человек, более того — варвар… впрочем, будь ты даже и умнейшим негром с европейским образованием… Дон! Вот здесь, вокруг нас, в этом мокром и неприютном месте, где только крыса иногда проплывет, установлен неземного происхождения компьютер высшего порядка, неизвестной технологии. Рабочая станция, сервер, которого нет! Просто некто, однажды проходя мимо, остановился покурить, и сказал: да будет здесь! И стал здесь. И кусок подземного хода с камнями, водой, столбами и воздухом организовался в пространстве таким манером, что с тех пор способен выполнять около пяти миллиардов операций в секунду на околосветовой скорости обработки входящего сигнала! Дон, повторяю, я не спятил! Это так и есть. У меня рефлекс. Другой, вот ты, например, прошел бы сквозь эту машину, и ни сном, ни духом.
— Хорошо, — сказал Дон. — Отлично. Ты с этим, — Дон крутанул подбородком, — работать сможешь, гений?
Глаза Какалова немедленно закатились, рот приоткрылся.
— Только слюнки не пускай! — сказал Дон, решив больше ничему и никогда не удивляться. В конце концов — Странная Планета, и все такое… Мир велик, как Ларкин. А мы знаем так мало! О мире и о Ларкин…
— Дон, а ты случайно не захватил мои присоски? — спросил Збышек. — И транслятор?
