– Да, именно со мной!
– А зачем твой Юрка на меня с молотком пошел? Еще бы рогатину захватил! Я вам не косолапый мишка! И я ему, кстати, ничего даже не сделал - просто стоял и улыбался. Нельзя, что ли? И вообще - считайте это демонстрацией. Вам самим я вреда причинить не могу, но вот вашим вещам… Или, скажем, родственникам… Намек понятен?
– А если бы не эта дурацкая клятва, мы бы вас всех давно зарезали, - подал голос Рабан.
«Они тебя все равно не слышат», - скептично подумал я.
– А ты им озвучь.
– Угу. Иголки патефонные только наточу, и сразу.
– Что? - снова протупил Юра.
– Да это я так, своим мыслям. Держи свой плакатик, радуйся.
Когда я протянул студенту копию «Джоконды», он сначала просветлел лицом. Касаясь рамы произведения бессмертного Леонардо, его руки заметно дрожали. Но уже в следующую секунду до него дошло, что здесь что-то не так. Он перевернул картину и отупело уставился на ценник, который я заботливо пришпилил кусочком скотча.
– Это же репродукция… - пролепетал Юра.
– Конечно, - спокойно вскрыл еще один молочный пакет я. - Но ведь «Джоконда»?
– «Джоконда»… Но репродукция!
– Угу. Точно. А чем ты недоволен? Желание исполнено, следующий.
Я ехидно продемонстрировал ему и всем остальным договор, с которого исчезла третья подпись. Договор был не в претензии.
– Но ведь репродукция же! - уже чуть не плакал Юра.
– [цензура] тебя, лох ушастый? - заржал Сева. - А не [цензура] всякую [цензура] загадывать!
– Триста пятнадцать рублей… - грустно прочитал ценник обманутый заказчик. - Это еще и дешевая репродукция!
– Самая дешевая из всех, какие только были, - довольно подтвердил я. - Но дырку на обоях загородить сгодится. Так кто следующий?
– Я, - подняла руку Маша. - Но я уступаю. Можно я буду последней?
– Можно, можно, - отпихнул ее Сева. - Значит, я хочу… хотя погодите… лучше я… нет, на [цензура]… а вот если…
– Совет надо? - осторожно предложил Миша.
– Пошел на, - коротко ответил ему Сева. - Так, чего бы такого… Надо как следует подумать… Что бы я такое загадал, если бы…
– Если бы у тебя были мозги? - уточнил я. - Тогда бы ты загадал что-нибудь умное. Ты думай, думай, я не тороплю.
– Ла-а-а-адно… - поскреб висок Сева. - А если я попрошу… у-у-у… еще тысячу желаний?
– Увеличивать нельзя, - автоматически ответил я. - Одно. Никаких хитростей - такие фокусы срабатывают только в глупых сказках. Хотя загадывай, если хочешь - просто потеряешь единственное.
– А если я попрошу… это я еще не прошу!… если я попрошу отпи… ну, избить нашего декана? Такая сука, все время достает…
– Мне нетрудно, - сухо ответил я. - Но я разозлюсь. Не люблю работать держимордой.
– Тогда… тогда… тогда я…
– Слушай, ну попроси, чтобы я не мстил тебе, когда освобожусь от ваших дурацких желаний! - не выдержал я.
Эти мои слова подействовали на собравшихся, как ледяной душ. Они оцепенело уставились на меня, явно прокручивая в голове, как я, демон, могу им отомстить. А потом Юра тихо спросил:
– А вы будете мстить?
– А ты как думал? - сблефовал я. - Читай внимательно контракт - по окончании работы я освобождаюсь от всех обязательств по отношению к вам! И могу делать все, что захочу! Захочу - пошинкую вас в капусту. Захочу - вырву глаза и заставлю сожрать. Захочу - выгрызу дырки в животах и пущу туда живых хомячков. Пусть побегают. Захочу…
– Мамочки! - упала на ближайший стул слабонервная Надя.
– А чего сразу не сказал? - растерянно ахнул Сева.
– Чтоб не лишать вас удовольствия, - огрызнулся я.
На самом деле мне это только что пришло в голову. На самом деле я, конечно, не собираюсь мстить этим пацанам, но припугнуть как следует будет нелишним.
Сева все больше скисал. Под маской храбрящегося петушка обнаружился банальный трус. Как говорится, и хочется, и колется - он бы на моем месте непременно отомстил козлу, заставившего его пахать задаром, и, естественно, полагал, что и я поступлю аналогичным образом.
– Хочу, чтобы ты мне не мстил, - в конце концов заявил он.
– Исполнено, - удовлетворенно взглянул на договор я. - Можешь спать спокойно.
– А мы? - испугался Миша.
– А вот вам спокойного сна не обещаю, - развел руками я.
– Надь, я тебе половину денег отдам, только попроси, чтоб он и меня не трогал! - взмолился толстяк.
– А что, уже моя очередь? - пролепетала девочка, растерянно глядя на товарищей.
– Остались только дамы, - подтвердил я. - Давайте, давайте, не тяните время!
– А можно попросить, чтобы вы… ну, никого не трогали? - робко спросила она, зачарованно глядя мне в пасть.
– Конечно, можно, - не очень охотно согласился я.
Она так и сделала. Я вторично пообещал пальцем не прикасаться ни к кому из них. Правда, украдкой намекнул, что родственники и друзья по-прежнему висят на волоске - мне очень хотелось, чтобы и Маша истратила свое желание на какую-нибудь ерунду.
Но не тут-то было. Скорее наоборот - получив гарантию безопасности лично для себя, она как-то очень хитро заулыбалась. Хотя что ей - из родственников только отчим, а он ей абсолютно безразличен. Пожалуй, она даже не против, если я его расчекрыжу - получит вторую квартиру. Когда ее матушка умерла, она быстренько разменяла их трехкомнатную на две однокомнатные, да еще и с доплатой. Причем все деньги прикарманила. Вот так бедный отчим неожиданно для себя переселился аж за МКАД. Хотя и женился-то только для того, чтобы приобрести хорошую квартиру внутри Садового кольца. Но падчерица оказалась еще хитрее…
– Ладно, загадывай, - прохрипел я, настороженно глядя на эту начинающую интриганку.
– Ничего сложного, - заверила меня она. - Сколько там времени?
– Почти час ночи, - сообщил Миша.
– Ну и отлично. В общем, я хочу, чтобы ровно в полночь… то есть через двадцать три часа ты явился прямо вот по этому адресу, - протянула мне бумажку она. - Точно в полночь! И через окно.
– Зачем? - тупо уставился на нее я. - Это точно все?
– Все, все…
Я был не единственным, кто ничего не понимал. Судя по взглядам остальных пятерых, они тоже не знали, зачем вдруг Маше понадобилось мое присутствие в полночь в данной квартире. Пятнадцатый этаж…
Чую пакость, чую пакость. Чую!
– Патрон, только не выходи из себя, - поспешил предупредить меня Рабан. - Держи себя в руках!
– В чем подлость? - мрачно осведомился я.
Маша посмотрела на меня наивными глазами молодой газели. Они были настолько честными, что я окончательно убедился - меня ожидает что-то поразительно мерзкое.
– Сделаю, - сквозь зубы процедил я. - Но если…
– То ты вернешься и доломаешь все, что еще не доломал, - демонстративно зевнула проклятая девчонка. Ненавижу ее. - Иди, иди, чудище…
– Все, пошел, - прохрипел я, открывая окно. - Только чмокну тебя на прощанье…
