столько, что на весь мой век, сколько его ни отпущено, должно было хватить.
— Но боеприпасы-то мы не изготавливаем… Ладно. Какой срок?
— Лучше, если я уйду отсюда в полной оснастке.
— Это невозможно. К тому же дорого.
— Сколько?
Он перестал улыбаться, хищно присмотрелся ко мне, прямо прицелился. И взгляд этот был куда опаснее, чем стволы тролля, которые я по-прежнему ощущал сзади. Кстати, старик не сплоховал, сел чуть в стороне, в случае выстрела на него максимум моя кровь с мозгами попадет, а ни одна картечина задеть не должна. Про пули я уж и не говорю, те вообще должны были уйти метра на три в сторону.
— С банковским счетом будет, будет…
Он никак не мог меня оценить, значит, я был не так плох, если даже таких выжиг еще вводил в заблуждение. И вдруг его глаза чуть дрогнули, он узнал, несомненно, он узнал меня и понял слишком много.
Я забеспокоился. Если дела и дальше так пойдут, мне придется его убирать, а это и лишние хлопоты, и немалый риск. Но вообще-то странно, что у них не было тут платного телепата. Впрочем… Уголовники не любят телепатов, те слишком легко переходили на сторону легальных властей и начинали «петь», потому что, как правило, много знали. К тому же нормальных, поддающихся ребят из них в самом деле почти никогда не наказывали, телепатов было слишком мало, а такие, которые прошли закалку в мире уголовников, и вовсе были на вес золота. Их просто переучивали и приобщали к новому делу — охоте на своих вчерашних друзей за более высокую плату с последующими повышениями по службе.
Ходили, конечно, слухи, что было несколько очень мощных донов, которые сами являлись телепатами, но я всегда думал, что это чушь на постном масле. Умение маскировать свои парапсихические способности — вещь не менее редкая в среде телепатов, чем просто телепатия в среде всех остальных. Их слишком легко отловить, они чересчур заметны, чтобы доучиться до чего-то путного и самостоятельно понять важность ментального прикрытия. Хотя, конечно, и тут ни за что нельзя ручаться, все может быть, и все может оказаться иначе, чем я думаю.
Дед Мороз в вышитой рубахе наконец решился, и торг продолжился:
— Пять кусков за все про все.
— Долларов?
— Евров.
— Нет, это слишком. За лоха держишь, старик.
— Как хочешь, видно, тебя давно не было, а цены сейчас подросли.
— Как бы они ни подросли, передай Лебедю, что я пришел. Он мне должен, все сделает за два куска.
— Может, за бесплатно? — он решил поиронизировать. Что же, это даже неплохо, говорило о его уме и отчасти о том, что меня он принимает всерьез.
— Может, и бесплатно. Его долг велик, старик.
— Лебедя больше нет, повесился полгода назад. Вместо него я теперь ларек держу.
Он деланно закручинился. Так деланно, что я даже заподозрил, что он сам и смазывал мылом петлю для Лебедя. Если, разумеется, это не было туфтой с самого начала.
В общем, мне не было Лебедя жалко, хотя он и в самом деле остался мне изрядно должен. Я решил попробовать по-другому, хотя подозревал, что ничего из этого, скорее всего, не выйдет.
— Тогда его долг на тебе.
— Еще чего? — Глаза Деда Мороза стали бешеными, теперь я знал, каким он бывает, когда сердится.
К тому же и стволы стали тверже, и куда глубже впились в мою кожу на затылке.
— Хорошо, Лебедь был не последний, кто тут мне должен, схожу к Шапиро. У него…
— Стой, — старик задумался.
Я решился и очень осторожно, на случай, если тут все-таки есть кто-то, умеющий улавливать телепатическую активность, подкрался к его сознанию. То, что я там увидел, очень красивым не было, этот улыбчивый старикашка оказался выжженным, словно кратер вулкана. Но думал он примерно о том, о чем я и подозревал. Такие вот углаши часто мне это предлагали. Не стал исключением и Дед Мороз.
— Может, я тебе смогу скостить цену… Кстати, ко мне на довольствие не пойдешь? Мне парни вроде тебя нужны, а то в моей гвардии одни тролли и остались.
Тролль за моими плечами от удивления даже перестал меня мурыжить стволом по черепу, зато потом так поднажал, что все предыдущие упражнения показались лаской в салоне эротического массажа. Старик это заметил и сделал твердый жест рукой, но тролль сзади не унимался, наверное, от природы был не очень смышленым.
— Пока у меня свои дела, — ответил я. — Ты, наверное, догадался — я не на бал собираюсь.
Тролль понял, что это отказ, и все-таки перестал давить. А не то — еще немного, и я бы ему врезал. Надоел, да и больно было в самом-то деле.
— Да, знаю. Ты тот парень, которого год назад Сапогу сдали.
— Кому?
— Сапегова Харьковского у нас в Сапога перекрестили. Да, тебя давно не было, парень… Ну, может, подумаешь?
В голосе у него появились просительные нотки. Да, это был не самый зверский бандит, он еще не разучился просить, а значит, в нем еще осталось что-то человеческое. Хотя, может быть, я и переусложняю, может, он просто неплохой актер?
— Надеешься, что выживу? — спросил я, чтобы он не очень налегал.
— Если ты из хохляцкого лагеря ушел, значит, этих кабинетных крыс и вовсе передавишь.
«Мне бы такую уверенность», — решил я.
— Ладно, подумаю.
— Вот и отлично, тогда все сделаю за четыре куска. Но евров, других монет не принимаем. С «зелеными» слишком много возни стало.
Это была новость. Чтобы «капусту» в Москве не ценили?.. Но спорить я не стал. Как ни крути, старик был прав — меня тут долго не было.
19
Дед Мороз ушел, а я с троллем остался. Тролль принялся думать. Он очень хотел меня спросить, почему я не пошел к ним и что имел в виду их подпаханчик, когда говорил, что у него только мутанты и остались. После моего отказа он стал ко мне теплее относиться, насколько это было возможно. А по закону обратной связи это отношение вдруг инициализировало в нем доверие, так бывает, особенно с мутантами. Они вообще в эмоциональном развитии часто остаются детьми, и от жизненного опыта это не зависит.
Потом появился жутко противный парень в очках, с огромным, каким-то расплющенным на конце носом. К тому же и говорил он гнусаво и чрезмерно громко, стараясь чуть не криком компенсировать нечеткость дикции, но от этого казался еще противнее.
Рассуждая о надежности их «фирмы», он отвел меня еще на пару уровней ниже, в огромный зал, который уж точно находился в Подземном мире и, несмотря на размеры, чем-то неуловимо походил на тот пыточный клозет, в котором мы разговаривали со стариком. Тут стояло почти два десятка вычислительных машин, от простых персоналок до довольно навороченных шкафных систем, а под матерчатым темно- зеленым колпаком я даже заподозрил биокомпьютер, сделанный на базе трех, а то и пяти выращенных или клонированных синтетических мозгов. Это была уже настоящая редкость для уголовников, поэтому я заподозрил, что меня впустили в святая святых, что было, с любой точки зрения, неразумно. Я ведь не дал согласия работать на старика, но он, видимо, решил показать мне свое расположение. Может, в расчете на будущее?
Обреталось тут с десяток умных очкариков и одна заторможенная девица, уродливая, как мутант. Я
