темницу не передавали на ужин пенный мед. Я было возразил им, что и таких вот узников у них еще никогда не томилось, но опять в ответ получил только дружный хохот. От моих вокальных стараний стража взвыла, но нести медовуху не спешила. Видимо, это у них и правда являлось вопиющим нарушением внутреннего распорядка.
Но сдаваться я не собирался. Если на столе отсутствует медовуха, то чудесная закуска становится просто едой. Я к такому превращению чудных яств готов не был и крепко задумался, как бы мне стимулировать этих поборников дисциплины.
Интересно, а Сантана хорошо слышит мое пение? Судя по тому, что пока все мои требования выполнялись, да. Оно и к лучшему. Тут мой взгляд упал на плошку с медом, в котором из последних сил бултыхалась, пчела. Я глядел на ее тшетные попытки выбраться, и неожиданно мне в голову пришла вторая строчка моей вокальной зарисовки.
Я прокашлялся, подошел поближе к двери и пропел:
Мое чуткое ухо тут же уловило сдавленный вопль где-то наверху. А спустя совсем немного времени нам были доставлены два кувшина медовухи.
Вот что искусство делает с людьми! Однако слишком усердствовать с этим гуманным средством бытового шантажа явно не стоит. А то вместо медовухи вполне можно схлопотать пару стрел, пущенных в открытое окошко. Тем не менее позлить противную Сантану было приятно. Кстати, до сих пор не могу понять, а что это она так реагирует на упоминание особой приметы? Надо всё-таки вспомнить, от кого я слышал про шрам вкупе с зелеными глазами.
Ну да ладно, думать про такие сложности, когда на полу (что поделаешь, стол в окошко не пролез бы) сервирован вполне приличный ужин, — это уже слишком. Я и в былые вольные времена от еды не отказывался, а уж в темнице и подавно.
Отведав предложенных княжеским поваром яств, мы с Антипом дружно согласились, что Кузьминична готовит лучше. Однако привередничать мы не стали, и в один момент с едой было покончено. Медовухе была уготовлена другая участь. Так как спешить нам было некуда, а добавку стребовать проблематично, то удовольствие решили растянуть. Вот под такие медленные, маленькие глоточки пенного блаженства и потек наш неторопливый разговор.
— Так что делать-то будем? — наконец задал я вопрос, крутившийся у обоих на уме.
— У тебя-то какие мысли? — довольно топорно перевел стрелки Антип и выжидательно уставился на меня.
— Думаю, что рано или поздно, но дверку откроют. А коли это произойдет, мне достаточно сделать один шаг за ее пределы, и тогда Сантана и ее прихвостни пожалеют, что родились на свет.
Ну да, не очень оригинально, зато может пройти.
Свое мнение премьер-боярин высказал не сразу: долго хмурился, потом теребил ус, а после, задумчиво глядя на свой сапог, сделал глоток медовухи. Наконец он прорезался.
— Значит, разметаешь их всех? — для чего-то спросил он, хотя и так было ясно, что я отвечу.
— Еще бы, — пожал я плечами. — Да вы не сомневайтесь! Я по боевому колдовству в «Кедровом скиту» первым был, да и взрывать у меня замечательно получалось.
— А дочка говорила, что ты стал совсем другим человеком, — ни к селу ни к городу заметил Антип. — Серьезным и разумным.
— Так я их разметаю со всей серьезностью и разумностью, на какую только способен, — парировал я.
— А от города после этого много чего останется?
— Останется, почему бы и нет?
— А от дворца?
Это надо же быть таким занудным! Думал, что хоть в темнице человеком станет, а он опять за свое.
— От дворца вряд ли, — после некоторых прикидок вынужден был согласиться я.
— То-то и оно, — буркнул боярин.
— Тогда так, я вырываюсь из города с минимальными потерями среди мирного населения, выманиваю врага в чисто поле, а уже там разделываю под орех, — предложил я новый вариант развития событий.
— А ты уверен, что справишься? Не забывай, всё мужское население города находится под влиянием чар Сантаны, так что на тебя устроит охоту не только вся княжеская дружина, но еще и городское ополчение. Да и княгиня тоже не будет сидеть сложа руки. В честном бою, может, она тебе и уступит, но только вряд ли она захочет встретиться с тобой именно в честном бою.
Какой прекрасный план был, а он всё испортил! Ну разве можно быть таким скептиком? Ну да, со всей дружиной я, конечно, не справлюсь, тут и ополчение не понадобится, но задумано же было красиво! В ответ на такую нездоровую критику я слегка обиделся и надулся как мышь на крупу.
— Не обижайся, — попросил премьер-боярин. — Ведь я же прав.
Прав он, как же! Запыхтел я и залил в себя порцию медовухи, дабы немного остынуть. Ну да, прав, но не так же цинично меня осаживать. Сам-то чего предлагает?
— А я буду ждать казни, — словно услышав мой немой вопрос, совершенно обыденным голосом выдал Антип.
— Толково придумано, — хмыкнул я. — Так вот что значит мудрый подход к возникшей проблеме. А я- то, грешным делом, считал, что это обычная глупость.
Как ни странно, тестюшка не обиделся.
— Ты меня не понял, — терпеливо пояснил он. — Меня, как премьер-боярина, не посмеют казнить до приезда Бодуна. Он, конечно, под чарами находится, но абсолютно полной власти над ним Сантана не имеет. Да и в Боярской думе много сильных и мудрых людей.
В последнем я что-то сомневался, но перечить пожилому человеку не стал, на здоровье, пусть находится в плену иллюзий.
— Так вот, — продолжил Антип, — когда прибудет Бодун, он захочет увидеть меня и обязательно спустится сюда, а…
Тут я не удержался и предложил свою версию развития событий:
— А мы бьем его по кумполу, захватываем в заложники и требуем взамен выкуп, лучших лошадей и возможность беспрепятственно покинуть Кипеж-град.
Выслушав мое великолепное предложение, Антип почему-то обхватил голову руками и застонал.
Ну и пожалуйста, раз ко мне такое отношение, вообще ничего говорить не буду!
— Как только он войдет сюда, то и с него спадут чары княгини! — отстонав положенное, продолжил премьер-боярин. — Он поймет, как сильно ошибался и кого пригрел на своей груди.
Лично мне кажется, что это она пригрела Бодуна на своей неординарной груди, но к мелочам придираться не буду. Придерусь-ка я к вещам существенным.
— А не кажется ли вам, что, скорее всего, Бодун потребует привести вас к нему в тронный зал? Я тут раньше сиживал, что-то не заметил, что у нашего князя есть привычка лично навещать своих узников!
В ответ на мою убийственную логику Антип последовал моему недавнему примеру и тоже надулся как мышь… Хотя нет, не тот масштаб, лучше сказать, «как крыс на рис». О, вот так будет лучше и точнее.
* * *
Наверное, мы так и просидели бы остаток вечера в тишине, как мышь с крысом, потягивая медовуху и спокойно обижаясь друг на друга, но тут неожиданно открылась дубовая дверь, и в нашей камере раздался до глубины души знакомый голос:
— Та-а-ак! Я вся извелась, места себе не нахожу, думаю, они тут в темнице чахнут, а они медовуху лакают!
Селистенка, мелкая, рыжая, любимая!!! От нахлынувших на меня чувств я даже не проорал, как всегда, эти слова, а всего лишь подумал так.
— Мы тоже рады тебя видеть! — единственное, что я смог в этот момент из себя выдавить, и раскрыл свои объятия. Они оставались пустые не больше одного мгновения, после чего в них очутилась маленькая, но такая любимая Селистена.
Вообще-то я хотел сказать еще что-то, но не успел, так как мои губы оказались заняты. Всё-таки не
