луговые спиногрызы? Вот лучше бы и я не видел. Два представителя самой нестандартной нечисти на свете встали на задние лапы, обнялись и разразились таким ревом, что равнодушным мог остаться разве что камень. Слезы размером с крупный горох выкатывались из васильковых глаз, пробегали по ухоженной шерсти и со звоном падали на палубу.
Мое материнское сердце готово уже было разорваться, но, к счастью, его опередила блоха, которая укусила меня где-то в районе лопатки. Уф, ну наконец-то! Теперь можно некоторое время побыть самим собой.
Наверное, с моим внешним обликом в этот момент тоже что-то произошло, и первым среагировал, конечно, маленький милый человечек с рыжими волосами. Она бросилась ко мне, сладко чмокнула в нос и ласково потрепала за ухом.
— С возвращением, — мурлыкнула она мне на ухо. — Стыдно признаться, но я по тебе скучала.
— Я тоже! — не остался я в долгу, и лизнул ее в щеку.
Ладно, время дорого, первым делом надо успокоить некондиционных.
— Так, ребята, — по-деловому начал я, с сожалением отстраняясь от Селистены. — Прекращайте рыдать, и добро пожаловать в нашу славную компанию. Оставайтесь с нами сколько хотите. Только уж при встрече с людьми будьте любезны спрятаться. Вряд ли мне поверят на слово, что вы хоть и нечисть, но добрые.
Тинки и Винки, глотая слезы, уставились на меня, удивленно помахивая ресницами.
— Не обращайте внимания, со мной это в последнее время часто случается. Издержки моего колдовства и женского любопытства. Кстати, у вас блох лишних случайно не завалялось? А то я возьму всех, так сказать, оптом.
— Н-нет, — всё еще не придя в себя, пролепетал Тинки. — М-мы очень тщательно следим за своей шерстью.
— Жаль, — искренне посетовал я. — В данной ситуации это самая важная составляющая моей шкуры. Однако у нас не так много времени. Что вы там говорили про крольчатину?
— Мы обеспечим вас крольчатиной на всю дорогу, — еще не веря своему счастью, пролепетал Винки.
— А пару кроликов можем принести прямо сейчас, — подцакнул Тинки.
— Так чего же вы тут стоите?! Быстро на берег за добычей, через пять минут отходим!
Луговых словно ветром сдуло. Установленный норматив они перекрыли минимум вдвое. Вскоре, сидя на корме скользящей по волнам ладьи, я с удовольствием наслаждался милой моему взгляду картиной.
Матрена управляет судном, Фрол и Федор налаживают снасти, Селистена с горящими глазами готовит на жаровне рагу, спиногрызы с упоением смакуют сыр, Шарик лежит чуть в стороне и влюбленно смотрит на меня (то есть на Золотуху, конечно). В общем, все при деле, красота, да и только! К сожалению, вся эта прелесть ненадолго, непременно что-нибудь произойдет. Надеюсь, что в этот момент я буду в укушенном состоянии, а то мне от спокойствия и рассудительности Золотухи скоро совсем кисло станет.
Подгоняемые попутным колдовским ветром, мы двигались без остановки. Ночи стояли белые, так что мы даже отказались от ночного привала, тем более что на самой ладье были созданы все условия для приготовления пищи и вполне сносного отдыха. Хорошо, что мы угнали княжескую ладью, а не лоханку какого-нибудь купца. Всё это время наш шкипер в юбке героически провела за рулем, но долго это продолжаться не могло.
— Всё, я устала! — громоподобным басом оповестила нас Едрена-Матрена. — Хочу спать. Ну-ка, Фрол, марш к рулю.
Фрол, явно не горящий желанием стать шкипером, попытался отвертеться:
— А что сразу Фрол-то? Я управлять кораблем не умею, и вообще я человек сухопутный.
— Ничего, здесь река спокойная, держись по центру, и всего делов.
— Может, лучше пристанем к берегу? — не остался в стороне Федор.
— Нет, — отрезала Матрена. — Пока есть возможность, будем плыть, надо как можно дальше отойти от города.
— Но…
— Никаких «но»! Марш к рулю, оба. Вдвоем как-нибудь справитесь, а если что, разбудите. Даромир, присмотри за ними.
— Присмотрю, — буркнул я, сгоняя с себя дрему посредством тряски головы. Как известно всем собакам, нет лучшего средства от сонливости, чем хорошая встряска.
Очередные, но уже довольно вялые отговорки братьев нисколько не смутили Матрену, и она передала им управление. От осознания важности поставленной задачи те решили встать к рулю одновременно, таким образом разделив ответственность на двоих.
Спустя мгновение из оборудованной на корме небольшой каюты раздался богатырский храп. Интересно, и как это с ней пекарь Проша умудряется спать? Ну да ладно, это не моего ума дело, как-никак у них любовь.
Ладья уверенно рассекала носом воду. Оба брата вцепились в руль так, что от напряжения у них побелели пальцы. Ничего, ребята они ушлые, сдюжат. Тем более что Матрена обещала спать недолго.
Как контролировать действия братьев, я представлял смутно, поэтому просто напустил на себя важности пополам с ответственностью и, надувшись, словно лохматый индюк, перешел на нос судна, чтобы хотя бы заметить, если у нас возникнут проблемы с курсом. За мной тут же последовали Селистена и Шарик. Спиногрызов видно не было, наверное, опять направились в кладовую, поближе к запасам сыра.
Настроение у меня было прекрасное. До того как я отошел от укуса блохи и опять попал под влияние гастрономических вкусов Золотухи, я всё-таки успел налопаться крольчатины и поэтому сейчас с удовольствием ощущал тяжесть в животе.
Селистена также умяла весьма солидную порцию, но совсем по другим причинам. Она вообще начала исправлять свой извращенный вкус именно с этого продукта. До нашего знакомства и моей безобидной лжи она даже видеть мясо не могла (или не хотела). Эх, жаль, что у меня самого сейчас с головой проблемы, а то бы под моим чутким руководством, глядишь, к концу приключения освоили и другие мясные деликатесы. Ну да ладно, впереди у меня еще куча времени, не век же мне собакой, любящей молоко и творог, быть. Будет и на моей улице праздник.
Селистена стояла рядом и внимательно рассматривала мой посох. Как вы помните, я назначил ее главной по ношению моей колдовской гордости ввиду полного отсутствия рук.
— Красивый, — тихо проговорила она, поглаживая серебряную собачью голову.
— Ну так! — расплылся я в улыбке.
— А наконечник тоже серебряный?
— Да. Так что можно использовать как простое оружие против нечисти.
Селистена потрогала пальчиком наконечник и подивилась его остроте.
— А твой знаменитый гребень с собой? — поинтересовался я, хотя прекрасно знал ответ на этот вопрос. Уникальный в своем роде гребень, больше похожий на строенный кинжал с серебряными лезвиями, был гордостью боярышни. Именно им она умудрилась завалить вурдалака Беню Вийского. С того незапамятного события она никогда не расставалась с гребнем.
— А как же? — хмыкнула конопатая и продемонстрировала свое уникальное оружие.
Мы немного полюбовались массивным гребешком, после чего солнечная водрузила его обратно, в копну густых, рыжих волос. Серафима не обманула, за это время волосы Селистены вернули себе натуральный цвет, чем очень меня радовали. Конопушки также пробились к солнцу и обильно украшали мою мелкую. И как она только могла покуситься на такую прелесть? Хорошо еще, что ей достался уравновешенный и воспитанный жених вроде меня, а то другой, на моем месте, мог бы и свадьбу отложить.
— Знаешь, а у Шарика твой серебряный коготь остался.
Словно поняв, о чем речь, Шарик приподнял правую лапу и продемонстрировал сверкающий на солнце коготь.
Хм, удивительное дело. Вообще-то это давняя история. Когда-то давно, когда я только начинал обучение в «Кедровом скиту», очень любил всяческие взрывные заклинания. Меры я не знал, и однажды, не рассчитав силу взрыва, лишился пальца на правой руке. За такую шалость можно было сильно
