чертовой станции… — вставил Дженнингс, который обладал исключительным умением даже очевидные глупости говорить с совершенно серьезным и убежденным видом. — А мы, вместо того, чтобы предать тело погибшего товарища земле… Кстати, уважаемый монстр, а наш капитан хотел бы быть похороненным на Земле, или его можно с почестями закопать где-нибудь здесь, на Эрсайде?
— Боб, ты что, охренел?
— Нет, серьезно, вы не сообщили бы нам последнюю волю Старка?
Дик уже собирался всерьез взбеситься, когда Джоанна внезапно замерла, уставившись невидящими глазами в стену, затем что-то неразборчиво пробормотала себе под нос, что-то вроде «так Нуартье все же был прав… невероятно…» и, собравшись с силами, встала, призывая всех к молчанию. Взгляды присутствующих, включая «уважаемого монстра» обратились к ней. Откашлявшись, она неуверенно начала:
— Кажется, я знаю, в чем тут дело… — пауза грозила перейти в минуту молчания, однако никто не выразил неудовольствия, поскольку ни у кого не было даже подобия удобоваримой теории.
— Все вы изучали историю Элы. Кое-кто весьма посредственно, а я, напротив, довольно углубленно. Одно время даже хотела специализироваться в этой сфере, да война помешала, к сожалению. Однако кое- что в памяти еще осталось. Вам ничего не напоминает название этой планеты?
Все изобразили задумчивую сосредоточенность, однако без особого эффекта — только Бобу на мгновение показалось, что слово «Эрсайд» с чем-то ассоциируется, однако мимолетную мысль зацепить не удалось и он со вздохом отрицательно покачал головой.
— Среди переводов с эланского было достаточно много неясностей. Довольно длительное время у академика Нуартье, который непосредственно занимался Эланской цивилизацией около пятидесяти лет, были конфликты на почве перевода с остальными экспертами этой области. В частности, его исследования касались эланской религии, а точнее, пресловутых эрсменов…
— Точно! — хлопнул себя по лбу Боб — Я же чувствовал, что мне это о чем-то говорит, только никак не мог вспомнить. Эрсайд и эрсмены, это же очевидное совпадение.
— Да, мне тоже так показалось — кивнула Джоанна — Но я только сейчас вдруг вспомнила о теории Нуартье. Он утверждал, что эрсмен — не инопланетянин, оказывающий помощь эланской цивилизации, как предполагало большинство, а такой же эланин, как и остальные, только… видоизмененный. В то время теория практически не имела приверженцев, и в конечном итоге осмеянный академик был вынужден удалиться на покой, оставив свои исследования. Однако я читала некоторые его труды.
— Так ты хочешь сказать… — ошарашено пробормотала Анни — Что он…
— Да, друзья. Позвольте вам представить эрсмена во плоти. Налицо все установленные Нуартье характеристики — неуязвимость, ореол — помните, когда Рич из бластера палил — здоровье… Кстати, дорогой, ты теперь проживешь, видимо, годков этак с шестьсот, а то и побольше.
— Да — задумчиво заметил Рейкер — Я тоже что-то в этом духе читал, переводы. Значит, элане своих эрсменов… делали. Неплохо придумано, черт побери. Только непонятно, почему этих самых эрсменов было так мало.
— Думаю, все просто — заявила Джоанна, которая в данном коллективе была единственным экспертом по внеземным цивилизациям — Они отбирали самых достойных. И, одновременно, запретили им становиться у руля, то есть превращение в эрсмена автоматически исключало эланина из правящей элиты, переводя его в разряд… советника, помощника… Правит, так сказать, народ, а мудрецы помогают и учат.
— А почему, собственно, среди эрсменов не было женщин? — спросил Рич — или я ошибаюсь?
— Не ошибаешься, не было. Думаю…
— Господи — усмехнулась Анни — Это же так просто. Эрс-щит не даст женщине забеременеть, а кто же принесет свое потенциальное потомство в жертву?
— Пардон, коллеги, но мне-то что теперь делать? — поинтересовался Дик, внимательно слушавший высказанную Джоанной теорию — Или эта благодать пожизненная?
— Думаю, да — пожала плечами Джоанна — И, кстати, я считаю, что «изготовление» эрсменов возможно только здесь, уж очень мне твой зеленый ореол напоминает странный спектр местной звезды. А что, ты не доволен?
— Не знаю… — неуверенно сказал Дик — Правда не знаю. Может, я бы от этой радости и отказался… а может и нет. Но в любом случае думаю, что это просто идиотская случайность. Видимо, агрегат был готов к операции, но что-то помешало. Возможно, именно массовая смерть элан. А механизмы ждали клиента… и я им вполне подошел.
— Во всяком случае — заметил Рейкер — это многое объясняет. В частности, почему «Файвер» оказался здесь. Его, видимо, создали специально для охраны этой планеты от посягательств.
— Кто мог угрожать эланам? С такими-то ресурсами… — начал было Боб и внезапно осекся, глядя на друзей расширившимися глазами — Ой, а ведь этот «кто-то» таки своего добился. Одним махом уничтожил всю цивилизацию, и даже броня не спасла экипаж.
При этих словах Рейкер задумался — какая-то мысль не давала ему покоя, что-то в словах Боба было неправильно, но что именно — он понять не мог. Во всяком случае, был интуитивно уверен, что именно в этом корабле таится разгадка гибели эланской цивилизации.
Постепенно все более или менее вошло в норму. Друзья старались лишний раз не напоминать Дику о том, что с нм произошло, да и сам он старался не думать о своих способностях, тем более, что по сути не имел к ним ни малейшего отношения. Пилоты продолжали исследовать корабль, Дженнингс копался в компьютере, стараясь подчинить себе систему управления «Файвером», а Рейкер занимался с пленным.
Придя в себя после паралича, вызванного воздействием иглопистолета, пилот — Брей, как его звали, впал в апатию. Большую часть дня, особенно в самом начале, находился в полудреме, полностью, казалось, смирившись со своей участью. Рейкер не раз старался разговорить пилота, с одной стороны, чтобы узнать, как рекны оказались в этой системе, с другой — пытался убедить того в бессмысленности войны в целом и в незавидности той роли, которую в этом конфликте играла Империя.
Брей отвечал охотно, но знал он мало. Полковник даже не удивился, узнав, что на имперском крейсере находился Бразраар. Ему было жаль адмирала — тот был хорошим военным, несколько, может быть, излишне прямолинейным и жестким, но несомненно талантливым. Тот факт, что адмирал смог пройти этот путь и добраться до Эрсайда, не склонный к мистике полковник приписывал слепому случаю, однако осознавал, что вероятность этого — ноль целых, ноль-ноль-ноль… и еще очень много нолей. Некоторое время он размышлял над этим вопросом, стараясь придумать более или менее реалистичное объяснение, однако ничего подходящего в голову так и не пришло. Во всяком случае, он вспоминал о Бразрааре без ненависти — они неплохо знали друг друга и если были не друзьями, то по крайней мере — боевыми товарищами. Один из немногих в армии, адмирал никогда не был излишне жестоким, но при необходимости мог быть и решительным, и даже жестким. В общем, он был именно таким, каким должен быть хороший полководец.
Речи полковника о причинах и возможных последствиях войны пилот выслушивал спокойно, даже с ноткой грусти, спорить не пытался. Он во многом соглашался с Рейкером, да и к землянам, которые время от времени контактировали с ним, относился без той звериной ненависти, которая в последнее время стала свойственна рекнам как виду. Полковник относил это на счет шока от пленения, а также от гибели товарищей, продолжая проводить в комнате Брея массу времени и надеясь, что вскоре пилот сможет взять себя в руки, реально оценить ситуацию и они получат нового сторонника, пусть и не столь ценного (как без ложной скромности считал он) как полковник Рейкер или графиня Брасс.
Прошла почти неделя, прежде чем Рейкер счел возможным выпустить пленника из каюты, правда под присмотром. Тот, впрочем, не возражал, очевидно полностью смирившись со своей участью. С того времени он изредка выходил из отведенной ему каюты, обычно в сопровождении самого Рейкера, или Рича. Брей часто ходил в «планетарий», как окрестили огромную палубу, оснащенную обзорными экранами, и подолгу смотрел на медленно плывущий мимо корабля зелено-голубой шар Эрсайда.
