На экране появился вопрос: «На какой модели истребителя вы отстаивали интересы Лантастика в последний раз?» И снизу три пронумерованных ответа: «1. Модель FJ 101–507. 2. Модель КБ 05. 3. Не участвовал».
Джим ткнул пальцем в цифру «три» на миниатюрной клавиатуре, встроенной в монитор.
— Отлично, — продолжил администратор. — Чем избавляться от вредных привычек, лучше их не иметь.
Вибрация исчезла бесследно. Джим облегченно вздохнул. Ноги уже начинали зудеть.
— Под креслом пилота находится инструментальный контейнер. Там же упакован миниатюрный робот-манипулятор.
Джим включил кондиционер, и кабинка заполнилась свежим воздухом.
— Вы должны провести тренировочный бой. Для полного уничтожения противника вам дается пять минут. — Администратор отключился, и на мониторе появились звезды.
Джима почти сразу атаковали, и его хорошенько тряхнуло. Он включил левый передний двигатель и развернулся. Прямо на него скользила точка мнимого врага.
Бой завершился, и Джим расслабился.
— Вы допускаетесь к маршевой атаке. Ваше местонахождение: сектор ГХ 72 во втором измерении по Файклу, в области траектории восьмой планеты Конопуса. Ваша задача: снизиться над планетой, с высоты трехсот метров совершая полет по спирали, найти пункт, обозначенный на электронной карте, и нанести бомбовый удар.
— Вас понял, — ответил Джим.
— Приступайте к выполнению задачи. — Изображение на экране померкло, и боевая машина ожила.
Джим был восхищен. С левой стороны от него, на маленьких электронных картах, ярко выступили его координаты и местоположение в пространстве. Чуть выше светящихся цифр проецировалось изображение космоса. С правой стороны мерцали функциональные клавиши управления «пространственным» двигателем, системы жизнеобеспечения и медицинской помощи.
Джим взялся за штурвал с тремя разноцветными кнопками и опустил гермошлем.
— Сто семнадцатый к старту готов.
— Включите защитный экран! — скомандовал голос.
Джим ничего не почувствовал, настолько мягко его выплюнули в космос из звездолета носителя. На центральном мониторе он увидел только что покинутый корабль-носитель.
Но что-то Джиму не понравилось в его облике, или это от новизны ощущений? Джим включил автопилот и через пару минут оказался над восьмой планетой. Смутный осадок, переходящий в ноющее беспокойство, не оставлял Джима с того момента, как он покинул звездолет. Что-то было не так.
Джим перевел истребитель на заранее рассчитанную орбиту и почувствовал, как машина вздрогнула. Цифры бежали по экрану с бешеной скоростью. Скорость все возрастала.
Температурный режим вышел из нормы. И тут Джим все понял и ужаснулся. После выброса из корабля-носителя он должен был оказаться от него не далее километра, а на экране отчетливо сияла цифра пятнадцать. Джим понял: приборы вышли из строя или специально испорчены. Он также понял, что это — конец. Джим Грей всем телом ощущал, как его маленький кораблик прожигает атмосферу и горит куском расплавленного метеорита.
Джим вслепую пытался посадить истребитель, уверенный, что это ему не удастся.
Когда машина столкнулась с землей, Джим катапультировался.
На губах запеклась кровь, и Джим облизал их сухим, шершавым языком. Чудо и бесконечное везение спасло ему жизнь.
Кто-то недвусмысленно хотел его убить. Джим осмотрелся. Он был зарыт в песок или во что-то подобное вместе с креслом пилота. Сыпучий материал сковал его движения, заточив заживо в грунт.
— Спокойно, спокойно, — говорил себе Джим. — Я просто поменял одну смерть на другую. Умереть в песке — это, знаете ли, не каждому дано. Как все-таки тесно! Надо попробовать выбраться, а то становится жарко.
Первым делом Джим хотел отстегнуть страховочные ремни, но вовремя остановился. Да даже если бы и попытался, у него бы это не вышло. Воздуха становилось все меньше, и Джим судорожно вдохнул.
«Где же был кислородный баллон? Ага…» — обрадовался Джим, нащупав левой рукой на подлокотнике маленький блок управления креслом. Он подключил новый баллон и не почувствовал прохладного тока воздуха.
«Видимо, второй баллон тоже поврежден, — мрачно подумал Грей. — А-аа, чтоб его!..»
Джим нажал на все кнопки сразу.
Кресло дернулось, и заработали гравитационные двигатели. Медленно, неуверенно кресло стало высвобождаться из песка. Наконец последние песочные струйки стекли, и Джим огляделся. Воздуха не хватало, и он рискнул отстегнуть гермошлем. Горячий воздух дохнул в легкие и обжег. Джим расстегнул страховочные ремни и блаженно потянулся. «Это уже кое-что».
Мириады звезд мерцали в черном небе, безлико рассматривая Джима. Джим нашел кнопку «Стоп», и кресло плавно опустилось. Креслу не суждено было подняться, и Джим только зря провозился с ним почти сутки.
Планета, где он находился сейчас, была ему знакома. Он это знал наверняка.
Она была столь знакомой и столь чужой, что Джим уже думал о ней как о своей родине.
Настал час, когда он понял, что если не уйдет от кресла — последнего предмета цивилизации в этой обожженной, обезвоженной пустыне, то умрет от жажды. Джим снарядил целый контейнер и взвалил себе на плечи.
Два меча, которые ему разрешено было взять с собой, он пристегнул к поясу, а пистолет вложил в кобуру на ноге.
Солнце палило нещадно.
Подземный город альбенаретцев был настолько огромным, что, если бы не пневматические дорожки, Розуелу пришлось бы долго добираться. Он ехал в свою новую квартиру, где его ждала любящая жена. День был насыщенным и трудным. Он, Карл, Блинд, Иунахес и еще несколько людей и альбенаретцев пытались проникнуть в тайну хуастонского феномена, в тайну этих ужасных, прозрачных, амебообразных созданий. Некоторые результаты экспериментов обнадеживали.
Их научная группа стояла на грани открытия. Оставалось всего несколько шагов.
Розуел сошел с дорожки и прошел через контрольный щит. После того как он покинул базу, военные неоднократно пытались проникнуть в подземный город. Попытки их не увенчались успехом, но контрольный щит, придуманный Карлом, все-таки поставили на пограничных коридорах.
Мерзкие твари копошились всюду. Они даже ползали по Джиму, но не причиняли вреда. Какое бы отвращение ни испытывал Джим к этим полупрозрачным амебам, он воздержался от стрельбы. Он удивился и содрогнулся, когда под утро почувствовал влажное прикосновение теплой слизи. Джим сел, вытер лицо рукой и понял: на этот раз твари его не тронут. В глубине его чувств зародилась даже некая привязанность к этим созданиям. Да, они были врагами, но врагами бездушными и беззащитными. Джим с ужасом понял, что его психика где-то дала сбой. Где-то он надломился.
Как может он так спокойно сидеть и смотреть на этих слизней?! Джим отыскал что-то новое внутри себя. Он смутно догадывался, что в случившемся виновна та самая связь с «чужаком», когда они допрашивали…
