самостоятельно не умели размышлять о самых простых вещах.
В это он сначала не мог поверить. Учитель всегда и почти во всем требовал умения найти собственную, личную оценку, а здесь люди не верили, что им это удастся, не понимали, зачем это нужно, и не хотели этого добиваться. Как оказалось, им это представлялось почти непосильно трудным. И вызывало враждебность. Так же, как и применение иноязычных слов.
Расстроенный, Трол вернулся в пещеру и стал ждать. Когда через неделю Учитель появился на тропе, возвращаясь со своей прогулки, Трол бросился к нему и, не дав даже сойти с коня, рассказал, чем занимался.
— Оказалось, молодой мастер изучал человеческую природу. Почти философствовал! — Учитель выглядел отдохнувшим, как и их конь.
— Учитель, я говорю о главном — они мне не понравились! Все целиком и каждый в отдельности.
— Ну, от этой беды вылечиться проще простого.
Учитель оценивал его новоприобретенное недоброжелательство к людям как не заслуживающую разговора мелочь.
— И что нужно сделать?
— Несколько дней у нас еще есть, прежде чем мы уедем…
Трол решил сыграть в неосведомленность.
— Мы уезжаем? Интересно. А я ничего не знаю. Учитель вздохнул и умылся после дороги в корытце у коновязи, потом стал расседлывать лошадь.
— Все ты знаешь. Если тебе кажется, что твое присутствие при моем разговоре с Приамом было верхом маскировки, то могу засвидетельствовать: если бы солнце хоть на секунду зашло за тучку, мне уже не удалось бы загородить твой сверкающий силуэт.
Чтобы Учитель не вдавался в эту тему, Возрожденный промычал:
— Вообще-то мы говорили об остальных людях. Учитель повернулся и пошел в пещеру, чтобы переодеться.
— Своди к водопаду коня, искупай и вычисти его, — бросил он через плечо. — А потом присмотрись к детям.
Раздумывая о совете Учителя, Возрожденный вычистил коня, как царевича, с удивлением обнаружив, что конь узнает его и очень рад возобновить дружбу, быстро, как мог, приготовил для Учителя ужин и к вечеру ушел в деревню.
Вернулся он через день. Учитель оказался прав, как всегда. Дети полностью примирили его с людьми. Хотя их, конечно, следовало лишь пожалеть, потому что они попали в такой мир, который неизбежно превращал их во взрослых.
Учитель, заметив, что Возрожденный вернулся, внешне не проявил к этому большого интереса. Он даже не отложил в сторону трактат, посвященный, кажется, агрономии Западного континента, который до этого сосредоточенно читал. Когда Трол подошел и поздоровался, Учитель заложил книгу пальцем и поднял на него глаза.
— Как дела?
— Что делать, чтобы дети на всю жизнь оставались такими, каковы они есть?
— На это пока нет ответа, хотя самые умные и благородные люди ломали голову не одну тысячу лет. Но должен признать, они не оставляют надежду найти его.
— Я хотел бы заниматься этим. Наравне с тренировками, конечно.
Учитель улыбнулся самыми уголками глаз.
— Подумай вот о чем — понравятся ли тебе люди, которые остались детьми на всю жизнь? Может быть, нынешние взрослые с пороками, в которых ты их обвиняешь, а именно в нежелании трудиться и ограниченности в постижении мира, — может быть, они и есть, как ни печально, те дети, которые не выросли по-настоящему?
Трол подумал. Все становилось еще сложнее, чем казалось раньше.
— Что же делать?
— Думать, как сделать, чтобы испорченные дети все-таки повзрослели.
— Я буду думать, — ответил Возрожденный. Учитель встал, отложил книгу, потянулся и сказал:
— Разумеется. Но об этом нужно думать по-особенному.
— Я уже много знаю, — на всякий случай ответил Трол.
— Все негодяи, которые принесли массу горя людям, полагали, что они очень много знают, во всяком случае — достаточно. Проблема не в том, чтобы знать, и даже не в том, чтобы люди сами захотели стать другими. Проблема вот в чем: а нужно ли этому миру, чтобы все люди стали совершенными?
Возрожденный поклонился, как кланялся на тренировках по рукопашному бою, когда пропускал «смертельный» удар.
С чего следует начинать?
Глава 6
На следующий день Учитель взял один из утяжеленных боевых шестов, прошел в самый дальний и темный угол пещеры; подважил какой-то камень, который всегда казался Возрожденному монолитным с остальной скалой, и сдвинул его в сторону. За ним открылся проход.
— Здесь есть подземелье, в котором ты будешь учиться думать по-особенному, — сказал Учитель. — Не как человек и даже не как воин. А как часть мира… Здесь об этом должно хорошо думаться, я проверял все стены на биополевую насыщенность — совершенно чисто, ничто не мешает.
— А ты, Учитель?
— Я буду передавать тебе еду. Чтобы не создавать лишних наводок, я замурую тебя в специальной камере и оставлю узкую щель для миски.
По стенам стекала вода. В воздухе чувствовался запах плесени, летучих мышей и сырого камня. Но здесь действительно было чисто, даже фон деревьев и травы, который бывает иногда очень мощным, особенно перед дождем, не проникал сюда. Но все-таки Возрожденному здесь не понравилось — он подумал, что согласен примириться с любым фоном травы еще и потому, что она дает свежее дыхание. А каково ему будет в тесном, запертом помещении?
— Там все устроено, — вмешался в его мысли Учитель. — Будет, как ты любишь — и свежий воздух, и полное соблюдение гигиены, и даже небольшой ручей, чтобы ты не забывал воду.
— А как теперь быть с нашим отъездом?
— Такую удачную пещеру, как эта, не так просто отыскать. Поэтому ты попробуешь тут, хотя бы для того, чтобы впоследствии было с чем сравнивать.
— Что мне следует делать?
— Сначала научись терять ощущение времени. Пещеры для этого отлично подходят. А потом… Знаешь, как в свободном бою без оружия — просто слушай себя, свое тело, свою душу, — Учитель даже наклонил голову, изобразив, что прислушивается к чему-то очень тихому. — И не бояться непроизвольности — это главное условие. Но входи в него с чем-нибудь простым, что уже знакомо тебе.
— Может быть, потренироваться в технике дальнего подслушивания?
— Нет, лучше попробуй видеть на расстоянии. — Учитель задумался, потом тряхнул головой, отгоняя неудачную мысль. — Смотри с какого-нибудь необычного ракурса, например с большой высоты. Только с очень большой, когда трудно различить людей и даже отдельные дома.
— Как войти в это состояние?
— Помни три вещи. Кажущееся действительней существующего. Энергии никогда не бывает достаточно. И последнее: там, где ты можешь оказаться, прав только ты. Это важно. — Они уже шли под тяжкими сводами, и его голос гулко отзывался в темноте. — Даже если я успею вовремя, что сомнительно, в том мире, где ты можешь оказаться, любая помощь, даже моя, испортит все безнадежно.
