— Не понимаю, — признался Возрожденный. — Что может случиться?
— Если бы я знал, ты бы получил полный список неприятностей, ожидающих тебя.
— Ясно. — Сердиться Тролу не хотелось, но очень уж последние слова походили на одну из обычных отговорок Учителя.
— И конечно, не забывай простые вещи. Слушай незнакомое, почаще обновляй способность видеть в темноте — ты дважды споткнулся, пока шел за мной, — Учитель так резко остановился, что он чуть не налетел на него. — Когда ты дрался с ребятами Приама, мне показалось, ты снова не чувствовал открытые зоны.
— Свои или противника?
— Свои, конечно. Более подготовленный противник успел бы обрить тебе голову, пока ты прыгал от Приама.
— С тобой, Учитель, я бы и вел себя по-другому.
— На самом деле я не совершенный мечник. — Учитель шагнул в сторону и растворился в стене. Возрожденный последовал за ним в крохотный лаз и услышал: — Вот твоя келья.
Там, где они только что прошли, была сложена тяжелая и толстая стена, но построили ее много лет назад.
— Жаль, придется уезжать отсюда. На редкость чистое место, — Учитель посмотрел по сторонам и вздохнул: — Пищу ты будешь получать раз на два дня. Ну, прощай.
Он выскользнул в лаз и быстро стал закладывать его заранее приготовленными камнями.
— Учитель, почему ты сказал «прощай»?
— Не знаю, — послышалось с той стороны уже узкого отверстия. — Это имеет значение?
— Мне показалось, имеет.
Учитель не обратил на слова Трола ни малейшего внимания.
— Запомни, в нашем распоряжении только две недели. Постарайся добиться большего, чем я тебе предложил.
Он ушел очень тихо. Возрожденный сел, расслабил все «узлы» сознания, прислушался к себе. Неожиданно всплыло прощание Учителя. Он отогнал эти глупости, но потом понял, что все-таки боится, почти как люди в деревне. Только, конечно, не за себя, а за него — самого близкого ему человека, по приказу которого он отдал бы жизнь, даже не спросив, зачем это понадобилось.
Он встряхнулся, подошел к заложенному лазу, потрогал камни. Раствор успел затвердеть. Кроме того, камни были уложены каким-то хитрым замком, сдвинуть теперь их мог только тот, кто знал порядок разборки, иначе они встали бы «в распор», с которым не удалось бы справиться даже дюжине человек. Конечно, это было самым разумным. Накладывать на камни заклинание Учитель не хотел, иначе колдовской след в этом чистом подземелье выветрился бы не раньше чем через несколько месяцев.
Трол осмотрелся. Келья была довольно велика, даже позванивание ручья, который вытекал из одной стены, образовывая небольшой водоем, не было слышно от того места, где Учитель сложил стену. В самом глухом уголке зала Возрожденный нашел узкую трещину, в которую утекала вода — с гигиеной в самом деле все было в порядке.
Тогда он выкупался, чтобы почувствовать себя как дома. У воды был отчетливый известковый привкус, но по чистоте и свежести она не уступала водопаду. Приказав себе в течение ближайших суток не обращать внимания на голод, Трол стал терять чувство времени.
Это оказалось не так просто, его все время уводило в сторону, чаще всего он начинал видеть внутренним взором звездное небо… Небо всегда притягивало его, словно обещало невиданное удовольствие или напоминало о давно забытом умении. Хотя что это могло быть за умение, что за удовольствие — Возрожденный не знал.
Неожиданно у Трола очень легко выделилось эфирное тело, никогда прежде так не получалось. Оно прошло сквозь земельный свод и поднялось над горами.
И сразу же он понял смутные, но полные угрозы предупреждения Учителя — оказалось, память эфирного тела очень слаба. И слабела она не только от расстояния, которое отделяло его от физического тела, но и от ветра, от яркого солнечного света, от звуков, которые не смолкали в вышине… Утихали лишь звуки, идущие от земли. Но гораздо отчетливее становился гул, исходящий сверху, из космоса.
Трол поднимался до тех пор, пока не почувствовал: еще немного, и он оглохнет от звона звезд, небесных сфер и потока всезнания. Ему захотелось окунуться в это всезнание, но он почувствовал, что от этого потока информации — часто дикой и абсолютно нечеловеческой — можно ждать самого скверного, самого опасного. Тогда он осмотрел Землю под собой. Она виднелась сквозь какую-то дымку, странные искривления пространства и прозрачности, как-будто он смотрел через один из тех оптических приборов, которые не столько приближали объект, сколько обманывали зрение. Но, приноровившись, он сумел видеть Землю довольно хорошо. Конечно, это было Зимногорье, страна, которая приютила его с Учителем.
По сути, это оказалась небольшая долина, окруженная с трех сторон горами, иные из которых были покрыты ледниками. В ширину долина не превышала пятидесяти, а в длину, несмотря на весьма причудливый рельеф, вытягивалась более чем на двести миль. В нее стекали воды по меньшей мере полутысячи больших и малых рек, которые в нижней трети долины образовывали реку несравненной красоты, которая называлась Аттельгир и впадала в Кермальское море.
Собственно, это было не море, а огромный залив, который длинным мелеющим языком вдавался от Северо-Западного океана в Северный континент почти до его Западных хребтов. Кермал был усеян множеством архипелагов и островков, создавая в этих водах немало проблем судоводителям.
Когда-то Кермал был колыбелью множества стран и племен Северного континента. Но с появлением тут Империи люди были истреблены или угнаны в рабство, и теперь на всем некогда обжитом побережье уцелели только два государства — Зимногорье на северном побережье и Мартоген на южном, почти напротив дельты Аттельгира. Зимногорье сохранило известную независимость от Империи, главным образом из-за своей малозначительности, зато Мартогенское королевство было едва ли не самым ревностным исполнителем воли захватчиков в этой части мира.
Окруженный пустынными, дикими землями, Мартоген был связан древней дорогой, протянувшейся едва ли не на тысячу миль, с юго-западным берегом континента, на котором существовало немало княжеств, оставшихся от могучих государств, сливающихся уже с передней частью Западного континента, которые первыми пали под ударами Империи, когда она вторглась на Запад. Эти несколько десятков карликовых владений, которые воображали себя свободными, а на самом деле скудно подкармливались Империей, вели между собой бесконечные и бессмысленные войны. Недаром всю конгломерацию величали Кеос.
Центральные и северные земли континента оказались практически безлюдны. Лишь какие-то странные существа время от времени появлялись оттуда, и воинским подразделениям Империи приходилось сдерживать их. Может быть, потому, что эти территории покрывал безбрежный и совершенно непроходимый тайг с редкими полянами около рек и болот. Трол собрался было совершить путешествие эфирным телом до ближайшего болота, потому что никогда такого не видел и хотел разобраться, что к чему, но неожиданно в нем кончилась энергия.
После первых, довольно значительных успехов он с удивлением обнаружил, что не просто устал, а превращен в какое-то подобие общинного, нетренированного человека. Та самая чистота пещеры, которая сначала вызывала восхищение, оказалась совсем не благом. Выяснилось: как ни тяжело иногда выдерживать биополевой пресс растений и животных на земле, в случае значительного истощения этот напор животной силы начинал подпитывать, попросту вливал в человека дикие, но действенные токи. И если этой подпитки не было, тогда любой расход энергии приходилось компенсировать собственными усилиями, а истощение могло развиться мгновенно.
Незаметно для себя Трол перерасходовался, и теперь ему, чтобы развиваться дальше, надо было научиться вырабатывать энергию в больших количествах, чем обычно.
Почти неделю он воссоздавал себя, как, наверное, не воссоздавал с той поры, когда почувствовал себя крохотной искоркой живого духа, помещенного в мертвое тело. И пришел к удивительному открытию.
Почти все у него было прекрасно и функционально устроено, но вот мускулы требовали чрезмерного питания. Оказалось, что он, Трол, ученик своего Учителя, одна огромная мышца.
