— Так и говори тогда по-деловому.
Изображение исчезло.
— По-деловому мне нужно прикрытие, — обреченно выдохнул Кощей. — Претендентов много, а я один, да еще и без магии. Беспредел!
— Прикрытия не будет, — жестко сказала мышь. — Мне светиться нельзя. Могу, конечно, дать пару советов…
— Давай!
— Канальчик один есть… тоже солью. Но дальше сам!
— Согласен!
— Ну, тогда слушай, — удовлетворенно хрюкнула мышь голосом Алеши. Клиент заглотил крючок по самую катушку. — Все просто как жизнь. Дам я тебе наводку. Паренек у дракончика работает. Алексеем зовут. Хоть и молодой, но смышленый. Скажешь, что пришел от папы Карло. Расценки у него жуткие, но ведь и дело того стоит. Как он любит выражаться: «Мы рады вам, вы благодарны нам».
— Он борзыми щенками не берет? — с надеждой спросил Кощей.
— Только налом! Чековая книжка тоже не поможет. Золото!
— Сколько с собой взять? — поник Бессмертный.
— Все! Коллекцию можешь оставить. Он по мелочам не работает. Твой хлам по барыгам расталкивать не будет.
— И что я за это буду иметь?
— Финал вне конкурса и без всякой магии. Ванек какой-нибудь до него на карачках доползет, предыдущими противниками замордованный, а ты вот он — тут как тут! Свеженький! Герой-удалец! Бьешь Ванька — и за принцессой, а за принцессой…
— Дракон, — мрачно брякнул Кощей.
— Яичко, дурак, — укоризненно покачала головой мышь. — Мальчонка с драконом в доле. Очень надо ему с тобой драться. Не для того он ее воровал, чтоб потом от рыцарей да придурков вроде тебя отмахиваться. Ему бабки нужны…
— Ведьмочки? — оживился Кощей. — Могу подкинуть…
— Тьфу, бестолочь! Деньги ему нужны!
— Так женился б на ней, и все дела. Сам говоришь: Эльдорадо, Клондайк…
— Дракон на принцессе? Ну ты даешь… Ойхо не такой идиот, как ты. Он деньжат решил срубить по- легкому и без всяких проблем. Победит не сильнейший, а богатейший. Дошло?
— Как это пошло, — загрустил бессмертный злодей. — Красу ненаглядную за презренный металл. Я б на его месте…
— Рекомендую оставаться на своем и не жлобиться. Не забывай: на кону вот это!
Перед глазами Кощея вновь появилось голографическое изображение яичка.
— Шантаж! — схватился за голову Кощей.
— Сделка, — не согласилась мышь. — Обмен товара…
— Около дуба на…
— Это где липа твоя в сундуке на золотых цепях висит? — засмеялась мышь.
— Откуда знаешь?
— Я все знаю. Не пойдет. На мосту через реку Смородину. Ну, покедова. — Мышь помахала Злыдню лапкой. — Некогда мне с тобой. Нужно еще пару придурков посетить.
— Каких придурков? — заволновался Кощей.
— Навроде тебя. Я на одну лошадь никогда не ставлю.
— А как же наводка? Вне конкурса?
— Вот кто не зажлобится, тот и будет вне конкурса. Чао… Тьфу! Хао, я все сказал.
Внутри мыши что-то опять зашуршало.
«Как это все?»
«Мама, отдай микрофон».
«А можно я все-таки скажу мяу?»
«Уйди, Васька! Мама, не напрягай клиента, он уже в осадке!»
«Фигушки!»
«Ну и черт с вами. Начинаю самоликвидацию! — проорала мышь голосом Алеши. — Кощик, хочешь жить, вали куда подальше!»
«Сиди на месте!» — возразила сама себе мышь, но уже голосом Яги.
«Беги, дурак!!»
Полностью деморализованный Кощей заметался по кабинету.
«Старый, дави на кнопку, пока не смылся!» — взвизгнула мышь голосом Яги и взорвалась.
Бессмертного злодея спасло только то, что он бог. Пусть маленький, вшивенький, славянский, но все-таки бог, и иголочка его еще была цела. Взрывная волна вынесла его из кабинета вместе с лично замагиченной дверью.
— Такого клиента размазали, — огорчился Алексей.
— Сынок, мы его сделали! — приплясывала рядом Яга, потрясая метлой.
Операторная Черного Замка дракона дрожала от восторженных воплей.
— Бей Ко-ще-я! Бей Ко-ще-я! — скандировал Васька, подпрыгивая на всех четырех лапах сразу.
— Следующих придурков давай, сынок! — лихо щелкнул хвостом дракон.
— Каких придурков? — невольно улыбнулся Алеша, откликаясь на радость предков.
— Ну, о которых ты Кощею говорил. У тебя же их много.
— Больше нет. Я этого дурачка просто припугнуть хотел, чтобы не вздумал прикатить сюда с парой червонцев. Думаю, теперь не прикатит. Хватит работать по мелочам! — Юноша с удовольствием посмотрел на огромную кипу красочных листовок-репродукций, сваленных в углу пещеры. — Пора нести искусство в массы!
8
В отличие от Еремея — царя-батюшки патриархальной Московии, Черномор слыл государем просвещенным, продвинутым, а кое-кто считал его и просто-напросто сдвинутым. Сдвинут он был в сторону запада, что отразилось, в частности, на архитектуре града стольного, обнесенного не плетнем, не тыном, а высоченной крепостной стеной с узкими бойницами. И палаты царские мастера иноземные сложили на западный манер. Стоял в центре Киева не терем резной, а дворец белокаменный, от которого до ворот крепостных была проложена великолепная мощеная дорога. А на обочине этой самой дороги клубился чем- то очень возбужденный народ. Почему на обочине? Да потому что вдоль шикарной мостовой сегодня стояла царская дружина, сдерживая натиск толпы. Нет, это был не бунт, не смута, это жители приветствовали въезжающие в город кортежи. Толпа гомонила, громко обсуждая диковинные наряды иноземных женихов, заключала пари, делала ставки — кого из них выберет царевна? Кто-то удивленно вопрошал: а где, собственно, сама царевна? Тот же вопрос волновал и царицу-матушку Манефу Евсеевну, стоящую под руку с царем-батюшкой у порога дворца в ожидании гостей.
— Де ж наша доню? Перши женихи вже подъезжают. Обещала ж нияких фортелей не выкидывать.
— Тут она, — успокоил супругу Черномор.
— Де?
— Да де ж, вон у простом платье стоит.
— Не бачу.
— Не туда дивишься. Бачишь, де толпа сильнее всех напирает?
