сил, должен был поставить меня на место. Что ж, поставил. Я так и продолжал стоять в коридоре, размышляя о том, что вся эта потусторонняя мистика делает меня кандидатом в пациенты некого медицинского учреждения, после выхода из которого на всей моей дальнейшей жизни не только можно поставить крест, но и вбить осиновый кол. Для надежности.
Бррр! Мысленно я еще раз на всякий случай извинился перед неведомым и пошел посмотреть, чем занимаются мои квартирантки. Действия педагогического характера совсем вымотали меня из сил. Это только со стороны может показаться, что я воспитываю девочек, на самом же деле это они. Но нет, они не воспитывают, а просто издеваются надо мной, причем обе. Несмотря на нравственные поучения Дарьи, у них обеих рыльца в пушку относительно хорошего (по моему мнению) поведения. Возможно, эта мысль не приходит им в голову, но какими другими словами можно обозначить все то, что они творят из самых лучших, но и не самых безопасных побуждений. И пора было проверить, чем они там в такой непривычной, без крикливых мультяшных голосов тишине занимаются.
Я направился на поиски троицы. Исходя из того, что моя квартира по жилой площади значительно уступает средневековому замку (как и замок какого-нибудь средневекового феодала, несмотря на обязательное наличие бойниц, башенок и прочих признаков военной архитектуры, уступает многим современным особнякам), я нашел их довольно быстро. Представители человечества возились с телевизором, представитель нечисти тихо сидел на диване и с довольным видом грыз закопченный резиновый диск на конце высоковольтного провода. Невзирая на мое распоряжение убрать остатки «окна в мир», девочки пытались восстановить телевизор — именно восстановить, а не починить. Одаренные волшебными способностями, они не имели никаких знаний в области радиоэлектроники, поэтому главное внимание уделяли внешнему виду «соньки». Осколки плат, куски шлейфов и прочая «глупая чепуха» продолжали валяться по комнате, не заслуживая их внимания.
Пока я стоял в дверях, телевизор постепенно принимал нормальный вид. Пластмассовый корпус еще кое-где щербился мелкими выбоинами, но зато передняя часть кинескопа была абсолютно гладкой по всей поверхности. Только в центре благородную матовую темноту портило светлое неровное пятно, из чего я заключил, что наличие в телике электронной пушки или хотя бы задней панели (для внешнего вида) их совершенно не интересует. Впрочем, зачем я придираюсь, они всего лишь одиннадцатилетние девочки, и каким бы волшебством ни владели, приближаться к электричеству им явно рановато.
Даша взяла пульт и нажала на кнопку, но, как и следовало ожидать, ничего не произошло. Близняшки переглянулись и задумались, затем Варя встала, порыскала по полу, подхватила, к моему удивлению, колбу с пушкой, собрала куски плат, проводов, бросила их в коробку корпуса и направилась к сестре. Я немного сдвинулся за косяк, чтобы она не могла меня увидеть, — уж очень хотелось посмотреть, как закончится борьба магии с физикой. Я ставил на физику, принимая во внимание невеликий опыт волшебниц и такой немаловажный факт, что телевизор не был подключен к сети.
Действовавшие со стороны магии девочки уселись на диван и что-то забормотали, после чего вилка, таща за собой сетевой шнур, воткнулась в розетку. Я было рванул в зал, чтобы закончить ставший опасным эксперимент, но в телевизоре что-то зашевелилось, всхлипнуло, и из динамика донеслось какое-то бульканье, отдаленно напоминающее человеческую речь. От удивления я прирос к косяку, но реставраторам, которые трудились над восстановлением образца японской электроники явно не из любви к процессу, одного звука показалось мало. Несдержанная Варя рванула с дивана и со всех сил хлопнула ладошкой по телику, который немедленно отреагировал на варварское отношение, выплюнув из своего чрева все то, что было засунуто в него накануне. Вдобавок от корпуса откололось несколько кусочков.
— Варя, я же тебе говорила, что крепче соединять надо, не халтурить, — зашипела на нее сестра. — Вон посмотри: мой экран как новенький, а твой корпус уже несколько трещин дал.
— А стекло легче чинится, — не моргнув глазом соврала Варя, выдернула шнур из розетки, прилепила выпавшие куски пластмассы, закинула вывалившиеся запчасти внутрь телевизора и снова что-то зашептала, морща лобик.
После подключения в сеть (видимо, в Школе преподают ОБЖ) и нажатия на кнопку телевизор снова забурчал, теперь речь слышалась почти явственно, очевидно, на этот раз Варя отнеслась к процессу более тщательно, но изображения по-прежнему не было. Через минуту Даша спрыгнула с дивана и бросилась к телевизору, занесла руку, сжатую в кулак, но решила не рисковать, увидев на испуганном лице сестры сомнение в том, что по собранному из кусков телевизору можно безнаказанно дубасить. Опустив руку, она наклонилась над чревом телевизора, не касаясь ничего, долго вглядывалась и наконец выпрямилась. С растерянным выражением она смотрела по сторонам, пока ее взгляд не уперся в Тимошку. Тут на ее лице появилась торжествующая улыбка, и Даша рванула к дивану. Через мгновение там завязалась борьба, причиной которой была попытка отобрать у чертяшки измочаленный под закаленными на сухом завтраке челюстями высоковольтный провод. Пока продолжалась возня, Варя прищурила глаза, явно кляня себя за то, что ее сестра, которая и слово-то «напряжение» не могла выговорить, отыскала возможную причину отсутствия изображения. Вряд ли сама Варя была сильна в технике, хотя в ней проглядывали определенные задатки, но если бы она знала, что то самое «электричество высокого напряжения» передается именно по этому куску провода, она, наверное, заплакала бы от досады. Но, к всеобщему счастью, этого не знала и Даша, которая заполучила-таки провод, обманным путем выменяв его на пакет печенья, оказавшийся пустым.
Пока чертяшка занималась тем, что тщетно пыталась отыскать в нем что-нибудь съестное, оставшееся после близняшек, Даша гордо подняла добычу вверх и походкой какой-нибудь суперактрисы, у ног которой весь мир, двинулась к Варе, которая пыталась сделать вид, что совершенно не замечает триумфа сестры. Приблизившись к телевизору, Даша величественно протянула руку и отдала недостающую деталь. Варя, словно грязное белье в стиральную машинку, бросила провод внутрь, выпрямилась и заявила:
— Эту штуку я бы и сама увидела, а ты вот попробовала бы с этим всем разобраться, — кивнула она на внутренности телевизора, словно перед этим сутки сидела со схемой и паяльником, по крупинкам восстанавливая разрушенные дорожки и детали.
В ответ Даша только тряхнула головой, всем своим видом показывая, что «не царское это дело». Тем не менее как только ее сестра отвернулась и снова что-то забормотала, с уважением на нее посмотрела. Я взглянул на многострадальный телевизор, и мне привиделся какой-нибудь давным-давно отправившийся в царство теней персонаж, которого вызывают главные герои, чтобы узнать у него интересующую их тайну. И им совершенно не важно, что вызываемый так давно там пробыл, что уже потерял надежду вернуться и даже не хочет пытаться, боясь неудачи. А когда он все-таки оказывается в мире живых, выясняется, что жестокие, эгоистичные, являющиеся по своей сути некромантами, положительные герои из-за своих моральных принципов должны вернуть его обратно и на этот счет у них уже имеется соответствующее заклинание.
Мои мысли прервал засветившийся рябью экран. Меня это уже не очень удивило. Почему бы вслед за работающим звуком им не настроить видеоканал? Довольная собой Варя посмотрела на сестру, легонько хлопнула по «соньке» и с небрежными интонациями профессионала заявила, что надо только развертку подкорректировать. При чем здесь развертка, когда нет сигнала, я не успел понять, так как только новоявленный телемастер снова забурчал заклинание (отвертками она, разумеется, не пользовалась), забытая всеми Тимошка, исследовав каждый миллиметр пакета и поняв, что ее обманули, завыла во весь голос, заставив Варю вздрогнуть и сбиться. Незаконченное заклинание, соответственно, сработало совершенно не так, как хотелось, и телевизор, вместо того чтобы окончательно воскреснуть, тихо рассыпался в труху.
Не замечая продолжающегося крика чертяшки, мы стояли и смотрели на осыпающийся на пол пепел, будто присутствовали при выполнении последней воли покойного — развеять после кремации прах по ветру. Я первый сбросил оцепенение и вошел в зал, девочки приходили в себя гораздо медленнее. Чертяшка, видя, что на нее не обращают внимания, убавила громкость плача, а потом, взглянув на Дашу недобрыми глазами, и вовсе замолчала.
— Так, я говорил убрать осколки, а вы тут что натворили?
— Да мы его почти почи... — начала Даша, но Варя так грозно шикнула на нее, что та замолчала на пару секунд и поправилась: — Почти-почти убрали, а что он в пепел превратился, так это для того, чтобы выбрасывать легче было.
