остолбенели от ужаса, а затем, побросав оружие, бросились врассыпную. Еще долго из темноты доносились их гортанные крики.
Несколько минут, ожидая подвоха, я стоял неподвижно, вслушиваясь и всматриваясь во тьму, ловя малейшие шорохи. Но все было тихо.
Наконец я осторожно подошел к костру, оставленному моими противниками. Из кустов доносились равномерные хрустящие звуки. Там стояло какое-то большое животное, громко хрумкавшее своими челюстями. Вначале я принял его за носорога. И только заметив два огромных вьючных тюка, понял свою ошибку. В одном из мешков шевельнулось что-то живое. Из небольшого надреза на грубой ткани на меня глянули испуганные человеческие глаза…
Мы сидели у костра втроем. На мое счастье, переводчик не понадобился.
Высокий худощавый юноша бегло говорил на интерлекте. Девушка больше отмалчивалась, но, как мне показалось, прекрасно понимала наш разговор. Я узнал, что на Адре сохранились остатки колонистов, родоначальником которых был, скорее всего, экипаж коморского корабля. Я еще не успел полностью оценить значение своего открытия. Но понимал, что теперь в моих планах произойдут значительные изменения. В поединке с властителем Адры у меня наконец-то могли появиться соратники и друзья. Я не сомневался, что у колонистов накопился свой немалый счет к Аристарху.
— Пора уходить. Наши враги могут вернуться.
— Они не вернутся.
— Почему?
— Ты напугал их так, что они будут бежать, не останавливаясь, до самых гор.
Пустынники приняли тебя за белого демона. У них есть такая легенда. Там говорится, что белый демон спустится на землю в день, когда солнце сдвинется с места и наступит конец всех времен…
— Но солнце по-прежнему неподвижно.
— Здесь этого не видно. Возможно, они побежали проверить.
Я улыбнулся. Юноша вызывал у меня симпатию. Едва избавившись от плена и грозящей ему гибели, он уже пытался шутить.
— В какую страну лежал твой путь? — Худое, измученное лицо юноши выглядело бледным и осунувшимся.
— Я собирался идти на запад, но теперь мы пойдем к твоим соплеменникам. Возможно, они мне помогут. Кажется, у нас общий враг. Среди вас есть воины?
— Воинов у нас достаточно. Все годы, что я себя помню, мы только и делали, что отражали непрерывные атаки слуг Арара и боролись за свою жизнь.
— На Адре слишком много скопилось зла.
— Еще до того, как пустынники во второй раз взяли нас в плен, мы окончательно заблудились. В этом мраке нужны особые глаза и нюх, чтобы находить дорогу. Я не знаю, сумею ли отыскать наше поселение.
— Может быть, нам поможет карта? Ты знаешь, что это такое?
— Конечно. Но откуда она у тебя? Ведь ты говорил, что совсем недавно оказался в нашем мире?
Я улыбнулся.
— Карта у меня есть. Но как найти на ней место, где мы сейчас находимся?
Лан и Листред склонились над планшетом картографических снимков. Я подробно объяснил им, как выглядят различные объекты: море, песок, лесные заросли, не слишком надеясь на успех. Но мои новые знакомые оказались достаточно смышлеными людьми. Больше всего меня поразила Листред. Эта маленькая, похожая на школьницу пигалица, со смешной челкой и большими темными глазами, вдруг сказала:
— Я думаю, сейчас не стоит изучать географию. Нам нужно уходить. Все равно куда. Мы потом выберем правильное направление. Где-то неподалеку расположился на отдых основной караван пустынников, я слышала, как они об этом говорили. Они могут вернуться сюда с подмогой. Пустынники никогда не выпускают пленников, они забудут свой страх и снова нападут на нас.
— Ты сможешь управлять этим животным? — спросил я Лана.
— Не думаю. Хрумы подчиняются только своему хозяину.
— Пешком по песку мы будем продвигаться слишком медленно. Без воды и пищи в пустыне вообще нечего делать, так что этому хруму придется изменить свои привычки.
В конце концов мне удалось сдвинуть с места упрямое животное. Вместо окриков и побоев я погладил отвратительную слюнявую морду монстра и отыскал для него в тюке подходящее лакомство. Лану не приходило в голову, что с животными можно наладить взаимопонимание подобным образом, и он смотрел на меня с нескрываемым восхищением.
Мы потеряли слишком много времени на разговоры и сборы. В конце концов, Листред оказалась права. Пустынники нагнали нас через несколько часов.
Они атаковали, как и в прошлый раз, без единого звука. Перед нами вынырнули из темноты пять или шесть носорогоподобных животных, каждое из которых несло на своей спине не меньше десятка воинов.
Я все время ожидал атаки и поэтому не отрывал глаз от дороги, стараясь не пропустить ни одного подходящего для обороны изменения местности. Мы только что проехали крутой спуск, и я, резко повернув хрума назад, погнал его к берегу.
Здесь среди совершенно отвесных скал к морю спускалась единственная узкая тропа.
Животное слушалось меня беспрекословно. Почувствовав опасность, хрум побежал значительно быстрее. Расстояние между нами и нашими преследователями увеличилось. Несколько стрел просвистели совсем рядом, но затем стрельба прекратилась. Мы оторвались, и стрелять из луков при такой дикой скачке в темноте стало бесполезно.
Я хотел пропустить хрума с поклажей вперед, а самому, встретив наших противников на узкой тропе, показать им еще раз, на что способна ситрилоновая защита.
Наконец у меня появилось время надеть и как следует закрепить застежки шлема.
Мы мчались к морю, вздымая тучи песка. Казалось, хрум в меру своих сил старался мне помочь. Благодаря ему мы добрались до спуска на несколько минут раньше наших преследователей, и я успел заблаговременно отправить вниз весь наш драгоценный груз воды и пищи. Оставив все это под присмотром Листред, я вернулся на тропу.
Лан, несмотря на мои уговоры, остался со мной. У него не было защитной одежды, и я сильно сомневался в том, что его помощь окажется существенной. Правда, он подобрал на месте стычки с пустынниками хорошее копье и кинжал, но мне вовсе не хотелось потерять в неравном ночном бою своего единственного соратника.
Пустынников пугал белый цвет и неуязвимость ситрилона, я решил до конца использовать это обстоятельство и снял с себя всю верхнюю одежду, оставшись в белом трико. Сейчас мой силуэт на фоне темного моря и скал стал хорошо виден. Я понимал, что представляю
