каждый поворот.
Дверь с затейливым золотым орнаментом. Здесь!
Он постучал.
— Входи, Джейер, — раздался холодный голос.
Чародей открыл дверь и вошел. Большая комната со сводчатым потолком, стены увешаны полками, на которых стоят сотни книг, столы заставлены стеклянными флаконами и банками: некоторые слабо мерцали, в других что-то шевелилось…
У камина стояло большое удобное кресло. Рядом располагался еще один небольшой стол, из открытого ящика торчал свиток пергамента. В кресле, разумеется, сидел учитель Сталкаор, Хозяин Врат Вечности. Мгновение Инеррен ожидал. Однако чернокнижник ничем не показал, проник ли он сквозь защитную оболочку чародея.
— Вы звали меня? — решил разрядить молчание Инеррен.
— Тебя тоже. — Внезапно рев Хозяина Врат чуть не оглушил его. — ШИНАР!
Из клуба едкого багрового дыма выкатился рыжий парень. В правой руке он уже держал жезл, очень напоминавший тот, что был у настоящего Джейера.
— Убей. — Рука Сталкаора вытянулась в направлении чародея.
Не говоря ни слова, Шинар выпустил энергетический разряд, расколовший потолок над головой Инеррена. Кусок камня завис над его головой, а затем полетел в Сталкаора.
Чародей быстро сплел узор заклинания, вывесивший в воздухе светящуюся надпись: «Не сражайся со мной, дурак! Вместе мы сможем одолеть его — а потом дворец станет твоим!»
Старший ученик Сталкаора на миг остолбенел. Хозяин Врат Вечности гневно вскочил, готовый сам нанести удар.
Честолюбие — это сила, которая заставляет мир по одному слову переворачиваться вверх дном, которая дает смертельно раненным рыцарям силу бороться до конца, которая в нужный момент подталкивает лучшего ученика к выступлению против своего учителя…
Шинар слегка повернулся — и кресло Сталкаора разлетелось в щепки. От такого дерзкого нападения чернокнижник совсем вышел из себя и послал смертоносный импульс в мятежного ученика. Тот подпрыгнул, сделал сальто в воздухе, словно профессиональный акробат, и еще в полете нанес удар.
Пока Шинар и Сталкаор обменивались выпадами, Инеррен окинул зал опытным взглядом и быстро нашел Врата. Проклятье. Окажись у него чуть больше времени, чародей бы разгадал Ключ, ритуал не мог быть слишком сложен. Но времени-то как раз и не хватало. Поэтому Инеррен просто провел жезлом Джейера огненную линию над серыми столбами Врат, замыкая их.
Беззвучный взрыв — это разорвалась паутина, сдерживавшая напор безымянных сил. И вихрь Вечности медленно начал всасывать за Врата все, что находилось в зале…
Сталкаор краем глаза засек проделку чародея.
— Ну все, — зловеще промолвил он. — Ты меня разозлил.
Левая рука чернокнижника метнулась в складки одежд и появилась с небольшим пузырьком. Хруст разбитого стекла совершенно не был слышен в раздавшемся торжествующем реве. Из россыпи осколков поднялась струйка красноватого дыма. Внезапно уплотнившись, дым обратился в полудемоническую фигуру, извергавшую пламя. Пахло раскаленным железом и фосфором.
— Грывхк! — проревел исполин, поднимая огромные руки.
— К
В переводе чародей не нуждался. Приказ «убей их» — что ж еще?
— Дело дрянь, — побледнел Шинар, отступая назад. — Ифрит…
— Что «ифрит»?
— Не знаю, кто ты такой и откуда взялся, но это тебе сейчас не поможет: эти огненные твари неподвластны магии.
— Огненные, ты сказал? — усмехнулся Инеррен, выпуская веер молний в потолок.
Выбитый ими огромный кусок камня падал точно на голову ифриту. Чародей быстро пробормотал:
На огненного демона вместо нескольких камней обрушился настоящий водопад! Оглушительное шипение, клубы пара, жалобный стон — и ифрит исчез, будто его и не было.
— Невероятно! — прошептал Шинар.
И как раз в этот момент вконец озверевший Сталкаор нанес удар, сравнимый по мощи со взрывом вулкана. С Инеррена вмиг слетели три из семи его теневых оболочек. Рыжий колдун, потеряв сознание, отлетел в сторону.
— Ловко проделано, — заметил чернокнижник, — я недооценил тебя. Только не надейся, будто тебе удастся уйти отсюда…
— Я и не стремлюсь к этому, — усмехнулся чародей, видя, что более половины зала уже опустело, а Врата расширились до критических размеров. — Стоит иная задача…
Сталкаор, чувствуя подвох, развернулся. Только этого Инеррен и ждал. Зацепив жезлом остатки паутины Сил, он тремя штрихами придал узору совершенно новый вид. Шаг в сторону, прыжок. Удар противника проходит мимо, и вот между ними — Врата. Мерцание паутины теперь было видно только чародею. Сплетение рун гласило:
— И ты думаешь, будто МОИ Врата Вечности защитят ТЕБЯ? — злорадно расхохотался чернокнижник. — Мне ведомы все тайны темных миров, все трюки. Ты хорош, не спорю, — но недостаточно хорош, чтобы справиться со мной!
Вызывающе вскинув голову, Сталкаор шагнул во Врата.
Мраморные столбы сомкнулись. Хруст расплющенных костей и предсмертный крик даже Инеррен, побывавший в Серых Странах и Домах Боли, не мог слушать без содрогания.
Вздохнув, чародей запечатал сомкнутые столбы Врат. Теперь их не мог открыть никто — ибо Врат Вечности, волшебного портала в безымянные миры Великой Пустоты, более не существовало…
2. Истинные чары
— Верни, пожалуйста, жезлы и браслеты, — сказал Рэйден.
— Но…
— Они принадлежат Судьбе, — твердо проговорил он. — Или ты хочешь бросить вызов Обитателям Высших Сфер?
Почему-то Инеррену показалось, что Рэйден рассчитывает на положительный ответ. Из чувства протеста он решил поступить наперекор — то есть, исполнить первоначальную просьбу.
Два жезла и три браслета (третий был найден чародеем в одном из ящиков чудом уцелевшего стола в
