— Эй, эй! Но ты ведь меня тут не оставишь?
— Запросто, старый хрыч…
— Стой! А я тогда скажу, куда золото спрятал! — возопил предок.
— Сбрешешь, — отмахнулся внук. — Да я и сам уже себе кое-чего подзаработал…
В этот момент кто-то аккуратно похлопал его сзади по плечу.
— Семейная встреча? — Асмодей злорадно улыбнулся.
Якуб резанул штыком наотмашь, но чёрт ловко отпрыгнул в сторону, выбив нож копытом.
— Какой непослушный мальчик, — с укором начал он.
Вендерович тоже улыбнулся в ответ, признавая чужие таланты, и зачем-то уточнил:
— А в этой части ада вы держите только поляков?
— Именно.
— Тогда моего деда следует перевести в украинский сектор!
— Но когда он заполнял личное дело, то утверждал, что по национальности — поляк, — недопонял чёрт. — Языковые тесты и контроль спирта в крови только подтвердили это, следовательно…
Асмодей неожиданно понял, что опять говорит сам с собой. Экзорцист пропал…
— Вот курва драная! — в сердцах сплюнул он. Потом успел услышать свист, и метко брошенная лопата раскроила ему череп. Асмодей упал как подкошенный…
— Браво, бис! — дружно взвыли мучающиеся из соседнего котла. — Бей буржуев! Империалистов на мыло!
— А вы сами-то кто будете? — высунувшись из неприметной ниши в стене, уточнил экзорцист, возвращая себе штык.
— Мы — польские коммунисты, — гордо отозвался один с остатками подгоревшей бородки. — Дзержинский Феликс Эдмундович, к вашим услугам!
— А, Кровавый Феликс, — припомнил Якуб. — Революционер, террорист, коммунист, глава Чрезвычайной комиссии…
— Хобби — пытки, садизм и прекращение жизни себе подобных, — с охотой продолжил тот. — Хотя, признаюсь, очень тяжело наблюдать, когда меня, мучителя, самого мучают… Может, вам нужны свежие бойцы? Старая гвардия не подведёт!
— Заткнись, земляк… Я думаю.
Вендерович достал махорку и прикурил самокрутку угольком из-под котла. Долгую минуту смаковал дерущий горло дым…
— Добро, Феликс, — решил он. — Окажите одине услугу, прижмите хвост ещё одному эксплуататору!
— Служим Мировой Революции!
Якуб прихватил очухавшегося Смолюха за шиворот, приподнял и сунул в котёл.
— Обработайте его так, как только коммунисты умеют.
— Служим Мировому Интернационалу!
Судя по булькающему крику, чёрта втаптывали на самое дно котла. Пожилой экзорцист тихо двинулся дальше, стараясь пропускать мимо ушей запоздалые проклятия собственного дедушки. Где-то выла сирена, пробегали охранники, но благодаря демонстративно торчащему хвосту на старика не обращали внимания.
Он лазил туда-сюда, но так и не смог найти выхода…
— В задницу вас всех с такой работой, — буркнул усталый Якуб и присел отдышаться у одного из костров.
Отцепил надоевший хвост, счистил с него волосы и запёк на углях. Достал из кармана полбутылочки первачу, отхлебнул под шашлычок. Потом пошёл по второму кругу…
Вот в этот момент его и словили. Четыре беса-коммандос ловко распластали экзорциста на прогретом полу. Тот дернулся, но безрезультатно. Парни весили килограмм по сто, и явно рабочие мышцы, не сало…
— Мефистофель, отдел охраны преисподней. — К нему подошёл скользкий тип в гражданском костюмчике. — Сожалею, но вынужден вас обыскать.
После чего надел резиновые перчатки и беззастенчиво облапал всего пенсионера. Всё лишнее выбрасывал в огонь не глядя: черенок от розы, табак, деньги, использованные носовые платки, завалявшийся презерватив десятилетней давности, ключи от мотоцикла, фото пьяного Семёна…
— Хоть фотку оставь, скотина! — взвыл Якуб, но те четверо ещё сильнее вдавили его в землю.
Мефистофель отобрал русский штык-нож, выудил из кармана драных штанов пленённого ребристую гранату и недоумённо повертел её в руках…
— Что это?
— Сувенир из мавзолея Ленина, — огрызнулся Якуб.
— Ага, тогда извините, — гранату опустили в тот же карман, — предметы сатанинского культа можете оставить у себя. В наручники его!
— Значит, всё-таки Ленин был антихристом, — сам себе подтвердил Вендерович.
Его поставили на ноги, сковали и куда-то повели ускоренным маршем. Четвёрка комман-дос не спускала с него глаз, честно сопровождая вдоль стены с множеством пронумерованных дверей.
— И что там?
— Так, разные кабинеты морального перевоспитания, — пожал плечами Мефистофель.
— А здесь? — Старик указал на дверь со знакомым номером «02».
— Самое страшное, что ты можешь представить, — ухмыльнулся чёрт. — Будешь плохо себя вести, точно туда попадёшь.
— Да ну, интересно… — Якуб по ходу пнул дверь ногой. И в общем-то едва не закричал от ужаса — его взору предстали громоздящиеся аж до потолка коробки с упаковками эсперали «торпеда»! Одна такая штучка лишала любого честного поляка возможности пить! По спине экзорциста побежал липкий пот…
— Производит впечатление, да?
Вендеровича продолжали конвоировать в самый дальний угол. Они вошли в традиционно чёрную дверь, таблички на ней не было, а внутри царил мрак…
— Пленный доставлен! — отрапортовал кому-то Мефистофель.
— Снимите с него наручники, — раздался хриплый голос из темноты. — И включите свет, наконец… Сижу как при инквизиции!
Вспыхнувшая люстра высветила рабочий кабинет, солидный дубовый стол, за которым восседал плечистый молодец в историческом польском костюме. Сверх того на его голове красовались раскидистые рога, а на пальце — огромная печатка с гербом.
— Доложите ситуацию.
— Куцый на операции, освящённый штык вошёл ему прямо в сердце. Асмодея нашли в котле у коммунистов. Ничего особенного, выживет. В клинике ему пересаживают новые глаза, печень и уши. Между прочим, это Дзержинский, гад, его так обработал… Хотя и не представляю, каким чудом он умудрился сделать это без инструментов.
— Старые коммунисты могут и не такое голыми руками… — выдохнул рогатый. — Дзержинский, наш пациент, вроде и шляхтич, но палку перегнул. Пересадить его в кипящее масло на месяц. Что ещё?
— Не досчитались сторожа у ворот. Нашли только хвост — вот у этого… И ещё одного охранника нет. Но мы ищем.
— Ладно, свободен. — Дьявол кивнул головой и обернулся к пленному. — Борут, моё имя.
— Якуб Вендерович, экзорцист, — представился пенсионер.
— Знаю, наслышан, присаживайся.
По одному щелчку пальцев рогатого появились высокое кресло, столик со всякой снедью, два хрустальных фужера и бутыль вина. Словно бы из-под земли появился молоденький бес, разлил по бокалам вино и исчез…
— Ну что, за встречу, да?
Выпили дружно, вино было крепким.
