то о шее беспокоиться не стоило. При встрече с Грегором у меня были все шансы лишиться и головы. Майор, тяжело дыша, пронесся мимо меня, а я так и не увидел причины его спринтерского бега, но, возможно мне не сообщили такую деталь, как умение оборотня становиться невидимым. От испуга я прирос к полу и ввиду бесполезности зрения попытался с помощью оставшихся чувств определить, где находится наш враг. Напрягая слух, я размахивал руками, стараясь задеть невидимого оборотня, принюхивался, почти ощущая запах звериной грязной шерсти, и при этом периодически истерично вскрикивал: «Я тебя вижу! Я тебя вижу!»
Серегин пробежал еще несколько метров и остановился, прикрывая меня. Честно говоря, фигура немолодого милиционера, пусть даже с парализатором в руке, не убеждала меня, что в случае нападения Грегора я буду в безопасности, но героизм майора все равно внушал уважение. И, наверное, в первый раз в жизни я подумал, что действительно имелось в виду, когда создавался лозунг: «Моя милиция меня бережет». Из-за обилия всяческих кричащих заголовков об «оборотнях в погонах» сложилось уж больно однообразное мнение о людях в синих шинелях, а Серегин вовсе не ассоциировался с изменяющим личину зверем, благо с одним из них у меня возник конфликт, и я уж точно понимал, что такое настоящий оборотень. В погонах он или нет.
Когда милиционер отдышался, я продолжал принюхиваться и прислушиваться, вот только руками махать перестал, опасаясь, что перенервничавший Дмитрий Константинович при любом моем движении может пальнуть из своей игрушки. Хотя после обнаружения нами огромных отпечатков обуви пистолет в руках майора выглядел настолько ничтожным, что его даже трудно было назвать оружием, к тому же оружием, способным остановить Грегора. Впрочем, для меня бы и его хватило.
Наконец Серегин подошел ко мне и сообщил лежалую новость:
— Он уже здесь.
— Я знаю, — ответил я, размышляя, куда мог податься незаконный иммигрант.
— Что? Откуда? — спросил майор и блеснул догадкой: — Понял, когда я из портала выбежал?
— Еще раньше, — как можно равнодушнее сообщил я, чувствуя себя гением сыскной мысли, но так как улик, оставленных оборотнем, было явно недостаточно, чтобы не сходя с места определить, насколько далеко от нас находится Грегор в эту минуту, я не стал тянуть резину и кивнул на обнаруженные мною следы.
Несмотря на то, что Серегин пробежался по ним, множество их прекрасно сохранилось. И вызывающим особый пессимизм оказался след оборотня, в котором уютно разместился отпечаток ноги майора. Мы некоторое время простояли над ним, осознавая, насколько трудное нам предстоит дело, и Серегин, тяжело вздохнув, сказал:
— Что ж, давайте выбираться отсюда.
— Как выбираться? — удивился я. — А трансформатор?
— А смысл? — резонно поинтересовался милиционер. — Кроме того, Грегор и без нас постарался. Ну если хотите, посмотрите.
Несмотря на то что я полностью доверял словам майора, портал я все-таки посетил. Мне просто надо было своими глазами увидеть еще одно доказательство нахождения оборотня в нашем мире. Что ж, я его получил сполна — куски грязных потолочных панелей, которыми для маскировки прикрывался трансформатор, валялись на полу среди нехитрого инвентаря уборщицы, обнаруженного мною в прошлый раз, только ведро было смято в блин, а палка от швабры переломлена посередине. Обмотка трансформатора длинными прядями свисала сверху, и не оставалось никаких сомнений, что через некоторое время она обретет свой последний приют в пункте приема цветных металлов, заботливо переправленная туда каким- нибудь расторопным мужиком, да хотя бы и тем самым нашим «лордом» с картой. Бетонные стены хоть и выглядели твердыми, но и на них в некоторых местах обнаружились неглубокие царапины от когтей хищника, идентичные оставленным в номере гостиницы Школы, а в качестве визитки на двери изнутри было выведено слово «Убью», причем у меня сложилось впечатление, что бурая надпись сделана кровью. В пользу этого заключения говорили круглые капли на полу и размазанные полоски от пальцев на стенах. И те и другие имели сходный с обещанием цвет.
Я покинул разгромленный портал, чувствуя, что не зря потратил время. Даже поверхностный осмотр позволил сделать несколько выводов и определить круг вопросов, ответы на которые помогут указать нам дальнейшую линию поведения. Определенно кое-какие задатки детектива у меня есть. Итак, что мы имеем? А имеем очень неуравновешенного оборотня, склонного спонтанно переходить из одной личины в другую, и при этом любителя дешевой показухи. Невзирая на то, что ему удалось обмануть все руководство Школы, запугать своими бесчинствами ее население, проникнуть в музей, справиться с охранными заклинаниями, подобрать код перемещения, оказаться в нужной точке внешнего мира, он продолжает бестолково крушить все, что попадается ему под руку. А картина царапин от звериных когтей, перемежающихся со следами от сбитых в кровь пальцев, указывает, что во время разгрома портала Грегор успел побывать в обеих своих ипостасях.
Я осмотрелся, но нигде не заметил остатков разорванной одежды, видимо, мстительный футболист успел вовремя успокоиться, иначе вместо отпечатков огромных ботинок я бы увидел следы звериных лап или действительно босых ног Пятницы Робинзона Крузо. Я шел к поджидающему меня Серегину, который продолжал нести караул, опасаясь нападения явившегося в наш мир оборотня. Хотелось надеяться, что надпись сделана только в качестве самовыражения не успевшего догнать нас Грегора и не является игрой кошки с мышкой. И что оборотень, дав нам полюбоваться на свое лаконичное обещание, не прячется где-то в здании, ожидая, когда мы направимся к выходу.
Майор, дождавшись моего возвращения, осторожно двинулся вниз по лестнице, следуя огромным отпечаткам. К всеобщему облегчению, они вели только в одном направлении — к выходу. Но на улице их след пропал, впрочем, преследовать противника в наши планы пока не входило. Хотя вероятность того, что нам в ближайшем будущем еще предстоит эта задача, сбрасывать со счетов было рановато. С первого взгляда нарисовались два возможных варианта развития событий: либо мы затаиваемся и каждую минуту со страхом ожидаем нападения настойчивого оборотня, разыскивающего нас по всему миллионному городу, либо ищем его сами и бьем по наглой звериной морде. Жить, ежесекундно оборачиваясь на каждый звук, не хотелось, поэтому я склонялся ко второму варианту, ибо «лучшая оборона — это нападение». Осталось спросить мнение остальных, включая майора.
Домой я поехал в одиночестве. Серегин приказал за него не волноваться, а на вопрос, как доберется обратно ухмыльнувшись, поразил меня сообщением, что он мой земляк и, хотя здесь давно не был, легко отыщет мой дом. Он усадил меня на такси и дождался, пока я уеду. Мне было интересно, что у него за дела, но я решил, что майор милиции имеет право на секреты. Я смотрел в окно машины и через какое-то время поймал себя на мысли, что непроизвольно отмечаю среди пешеходов людей высокого роста, выискивая среди них оборотня. И хотя это занятие было достаточно бесполезным, так как рассмотреть черты лица из быстро едущей машины не представлялось возможным, мне казалось, что, увидев прогуливающегося по улицам моего города мстительного футболиста, я его обязательно опознаю по фигуре, невзирая на то что никакой пользы мне это на данный момент не принесет.
Выйдя из машины, я сразу же попал под ясны очи пенсионерок, которые и не думали покидать свой наблюдательный пост. Продолжая сплетничать, они грелись на солнышке, усыпая асфальт шелухой от семечек. Это не вселяло чувства протеста в души ярых поборников порядка. Порядок для того и существовал, чтобы четыре почтенные жительницы дома могли мусорить семечками, обсуждая, какими еще действиями они могут посодействовать улучшению моральных качеств остальных соседей, а дворник, чуждый таких благих намерений, подметал бы за ними.
При моем появлении рты товарок открылись так, что в образовавшиеся отверстия можно было засыпать семечки горстями. Я пожелал таксисту счастливого пути, закрыл дверь и прошел в подъезд, затылком чувствуя на себе взгляды бабуль. Не понимая, что вызвало столь пристальное внимание к моей скромной персоне, я схватился за дверную ручку, и тут кто-то из них выдохнул:
— Гляди-ка, отпустили уже.
— Что-то быстро, — добавил второй голос.
— Да, милиция сейчас не та, что прежде. Уж и преступников запереть не может!
Ну конечно, я же покидал дом под конвоем майора милиции, а теперь, вместо того чтобы закованным в
