муки.
За спиной вздыхал устало
Ангел грусти и разлуки...
x x x
Что за имя - Мейхани...
Легкое, непрочное,
Как звучащая в тени
Музыка восточная.
Многоцветье древних строк
В ритмах века нервного.
Розоватый лепесток
У бутона первого.
Откровение и бред,
Удивленье вечности.
Робкий, нежный силуэт
Детства и беспечности.
Плач валторны, Мейхани...
Не сродни унылости.
И Господь тебя храни
В неизбывной милости.
Жизнь - слепое колесо,
Как еще завертится?
У судьбы возможно все -
Верится, не верится...
Может, вспомнишь, может, нет,
Память - вещь неточная.
Вечер, встреча и поэт,
Дальше - многоточие...
x x x
Твоя власть, твое право
Моими стихами мостить дороги
Дарить налево, дарить направо,
Словно об коврик - вытирать ноги.
А я звоню, молясь телефону,
Он с пониманием соединяет,
И в проводах меднотелых стонут
Рифмы, которых не принимают.
Успеть бы спеть моей королеве,
Покуда сон не сомкнул ресницы,
О том, что в полях зацветает клевер,
А нам обоим еще не тридцать...
Еще мы можем бродить по лужам,
Смеясь угрозам полночной птицы.
И водевили о глупом муже
Роскошно ставить, играя в лицах.
Еще возможно читать меж строчек,
Как меж прожилок опавших листьев.
Край неба розовым оторочен,
Но мой закат без тебя немыслим.
Так день, отмеченный нелюбовью,
Проходит мимо, в отдельном ранге,
Склонился скорбно у изголовья
Мой грустный ангел...
x x x
Белый холст и кисти белые.
Белый потолок и простыня.
Первые мазки, еще несмелые,
Но уже проложена по белому
Белым снегом белая лыжня.
Падают дожди оторопелые,
А в столичном граде ночи белые
Развели висячие мосты...
В белом небе словно обгорелые
Над Гостинной церковью кресты.
Белой леди всходит смерть по лестнице,
Покрываясь мягкой пеленой...
Хочется заплакать и повеситься
На рогах серебряного месяца,
Криво усмехаясь над судьбой.
Вверх взлететь белесою субстанцией,
По тоннелю до последней станции,
Снежной грани между да и нет,
Чтобы через много - много лет
Девушка с улыбкою Констанции
Целовала мой цветной портрет...
x x x
Сумерки.
Не жизнь - сплошные сумерки.
Отрицанье света и гармонии.
Может быть, и чувства просто умерли,
Растворившись в траурной симфонии?
Если нет любви и нет желания
Продолжать затянутые опыты...
И просить любви, как подаяния,
Жалким, прерывающимся шепотом,
Что упал в ладонь копейкой медною,
Вымученной каплей на надгробие...
Наших писем робкое и бледное,
Но закономерное подобие.
Мы, возможно, поступали правильно -
Время не гоня, шагали пешими...
То ли все вокруг настолько праведны?
То ли мы с тобой такие грешные?
Падаем - разбитые, бескрылые..
Сумерки подводят к бесконечности.
Дальше только ночь, ты слышишь, милая?
Только ночь, в последнем вздохе Вечности...
x x x
Упала тень, и вечер звезды сжег...
В туманной мгле лишь сосны тихо стонут,
Где, подводя грядущему итог,
Мы в прошлое глядим, как в черный омут.
Прочь оттолкнув покатой крыши край,
Я ринусь вверх, немой и вдохновенный-
Пойдем со мной, в мой Водолейский рай,
И нет прекрасней места во Вселенной.
В мою ладонь вложи свои мечты.
В моих руках оставь воспоминанья.
Всего лишь шаг с зовущей высоты,
Всего лишь миг от веры до призванья.
Закрой глаза и веером ресниц
Вдохни мне в душу память первых взглядов,
Тень хуторов, предчувствие столиц
И слов, каких произносить не надо.
Наложен крест, заклятье и запрет
На долгий сон, на ровное дыханье.
Пойдем со мной, но близится рассвет
И трезвый взгляд, и быт, и пониманье.
Не торопись, подумай, отыграй
Свое лицо на сцене настоящей.
Осталась ночь и вот он, этот край -
Отточенный, заветный и манящий...
x x x
Я такой же предмет, как любая деталь интерьера.
Создаю антураж и коплю на поверхности пыль.
Мне присуща во всем утонченная гамма и мера,
Освещение, место, высокий классический стиль.
Я подчеркнуто вежлив, изысканно - официален,
Элегантен, улыбчив, доступен (на данный момент).
Если в голосе вдруг и мелькнет ощущение стали,
То и это зависит от веяния перемен.
Я могу объяснить все случайности этого мира
И указывать всем оптимальное время для гнезд.
Препарировать Сон. Разобрать по созвучиям Лиру.
Успокоить поэта, вдохнувшего Славы и Грез.
Я надежен как танк и трезвей, чем расчет дельтаплана,
И готов оплатить безналично представленный счет.
Мне почти ничего в этой жизни ни дико, ни странно,
Потому что Она сюда больше уже не придет.
Не войдет в старый дом, не поправит на окнах портьеры,
Не откроет рассвет, где в живую поют соловьи...
Я такой же предмет, как любая деталь интерьера
И я так же умру, не дождавшись Случайной любви...
x x x
Что за ночь была!
Звезды тусклые,
Как пророчества
Заратустровы.
А в глазах ее
Полумесяцем -
Пламя светится!
Искры бесятся!
Сожжены мосты,
Угли красные...
Все слова пусты.
Все - напрасные!
А к бровям ее
Обособленно -
Мягкий бархат льнет
Черным соболем!
И снега стеной
Старой крепости...
Я верчу судьбой
До нелепости.
А в кудрях ее
Златокованых -
Лунный луч поет
Заколдованно!
И в стихах теперь
Сны не вещие...
Меж примет-потерь
Все зловещие...
В суматохе лет
Чувства - тщение...
Но оставь хоть след,
Сновидение!
x x x
Н.
Издеваясь над теченьем дней,
Поезд несся из границ зимы,
Увозя совсем чужих людей,
Даже внешне не таких, как мы.
И качало их тайком купе
В шалой неге молодой весны,
Веселился тощий стол Распэ,
И мгновенья превращались в сны.
А когда разбил окно рассвет
И ушла последняя звезда,
Эта девушка сказала 'нет',
Что, конечно, означало 'да'.
У бессонниц лишь одна беда -
Что ни ночь, то просто тихий бред.
И мужчина подтвердил 'ну, да...'
Что, конечно, означало 'нет'.
Напрягались души и умы,
И, наверно б, страшным был конец...
Но спокойно развенчали мы
Всю романтику смешных сердец.
Эти двое развели мосты...
Все так ясно стало впереди.
Что за легкость - вплоть до пустоты,
Где-то в левой стороне груди...
x x x
Эти вишни впитали тепло ваших пальцев...
Ваши губы хранят аромат этих вишен,
И манят облака откровеньем скитальцев,
И луна обреченно ложится на крыши.
Мы не можем бродить этим городом вечно.
Наплевав на условности общей морали,
Мы должны расставаться легко и беспечно
Между трещин на легкой небесной эмали.
Улыбаться знакомым, заставшим нас вместе,
Но молиться в душе, чтоб они позабыли
То, что видели... И выцарапывать крестик
Каблучком башмачка на полуденной пыли.
Напряженно молчать - это необходимо.
Потому что слова все равно бесполезны
И поток временной давит неотвратимо,
Нас небрежно качая на краешке бездны.
Если верить всему - нам не стоило сбыться...
Раз уж атомы делят и сыпятся щепки,
То безумно легко было б нам разделиться,
Ощущая всю власть общепринятой лепки,
Ковки, кройки, строительства духа и тела
Для укладки в формат всем удобных канонов.
Гордый дух перемен налетит оголтело
И заставит идти без проблем и уклонов.
Дистилляция снов будет чаще и строже.
Нас избавят от слез, и стихов, и дебатов.
...Кровь раздавленных вишен упрямо похожа
На попытки
