– А что, не надо было, папа? – испугался цветок.
– Еще не знаю. Ну-ка по порядку. Зачем громишь?
Цветочки наперебой начали рассказ. Оказывается, как только детище Арчи пробилось сквозь третий слой, на его нежные, беззащитные корешки накинулась орда осатанелых монстров, которых оно поначалу восприняло как новых друзей, с которыми интересно поиграть. Но они, играя, так больно кусались, что игры сразу стали невеселыми для них и очень веселыми для цветочка. В данный момент он играл на девятом уровне, кроша и перемалывая скальные породы, из-под завалов которых подземные аборигены просачивались на десятый уровень, где срочно сооружали новые рубежи обороны. Цветочку все это очень нравилось, так как чем дальше и глубже он играл, тем обильнее и сытнее была магическая пища, которую с удовольствием всасывало в себя его древесное тело.
– Слушай, а там, где вы играли, – осторожно спросил Арчибальд, посматривая на порожденное им чудо, – никаких запретных зон нет? Таких, куда тебя что-то не пускает, вещичек всяких непонятных, от которых магией тянет?
– Полно, папа! Ты скажи, какой тебе артефакт нужен, и я…
Арчи поперхнулся. Чадо прогрессировало не по дням, а по часам.
– Ларец Хаоса.
– А! Это к которому Кефер все время ныряет?
– Ты и Кефера знаешь?
– Папа, так он преподаватель, – растерялся цветочек. – Ты же велел с ними познакомиться, поладить…
– Да-а-а… так где этот Ларец?
– На седьмом уровне. В большо-о-ой пещере. Сильный, вкусный, столько магии от него идет! Мне Кефер к нему приближаться запретил. Пришлось вокруг корешки распустить, с внешней стороны.
– Доставить к этой пещере сможешь?
– Конечно! Во мне недавно паразиты завелись. Через один корень аж до самого верха прогрызлись, гады!!!
– Откуда такой высокий сленг? – невольно поинтересовался аферист.
– От Кефера, – смутился цветочек, – и других преподавателей. Папа, а почему они все это говорят, когда вспоминают тебя?
– Трудный вопрос, дружок, – вздохнул Арчибальд. – Любят, наверное, очень. Так, что там насчет паразитов?
– Чуть до поверхности не добрались. Хорошо, вовремя бороться с ними научился. Хочешь, прямо по этому корешку со свистом тебя до места доставлю?
– Хочу, – немедленно согласился Арчибальд, с радостью чувствуя, что постепенно входит в форму. Из его рта уже не лились потоки несвойственной ему речи. Он согласился и сразу об этом пожалел.
– Папа! Со свистом!!!
Радости древесного ребенка, довольного тем, что его любимый папа согласился с ним поиграть, не было предела. Гибкие ветки вновь подхватили «папашу», взметнули верх и закинули в огромное дупло, прогрызенное неведомыми паразитами на уровне шестого этажа Академии Колдовства, Ведьмовства и Навства.
– А-а-а!!! Моя за-а-а…
– Чего, папа?
– …дни-и-и… – полосатые штаны Арчибальда начали дымиться.
– Да скажи, чего надо?
– …ца-а-а…
До «сынка» дошло.
– Сейчас подмажу, папа!
Стенки прогрызенного паразитами корня выделили сок.
– Как ощущения, папа?
– У-у-у…
Со смазкой Арчибальд действительно пошел со свистом. При этом он набрал такое ускорение, что, финишировав обо что-то мягкое, мгновенно ставшее твердым, несколько секунд сидел на пострадавшей точке ровно, изучая мерцающие в абсолютной темноте искорки перед глазами.
– Ну ты га-а-ад…
– Папа, ты заговорил, как твои преподаватели, значит, ты меня тоже любишь!
– Еще как, сынок! И смазки добавь под за… сам знаешь куда, она еще дымится.
Под Арчибальдом зашипело. Многочисленные корешки, плотным слоем опутавшие подземелье, замерцали зеленоватым фосфоресцирующим светом. Сам Арчибальд сидел около гранитной стены, внутри которой угадывалось что-то очень знакомое, и он сразу понял, что именно об это и затормозил. Присмотревшись внимательней, авантюрист сообразил, что перед ним Попрыгунчик, вмазанный в стену. С ним он сталкивался еще в Гиперии, всего три недели назад. Загадочная личность, которая провела их когда-то с Одуваном и Антонио по подземельям до особняка Кефера.
– Допрыгался, юморист? – Ему было немножко неудобно, но он прекрасно помнил, как товарищ над
