Девушка резко повернулась к нему.
– Игрок? Это интересно…
Она подошла поближе и внимательно осмотрела Толика с головы до ног. Во время этого осмотра Толик ощутил волны совершенно непонятных чувств – то ли он находится на допросе в «ментовке», то ли на седьмом небе от счастья. Девушка, казалось, тоже была немного не в себе. Было похоже, что встреча с Игроком вызывала у нее сложные чувства.
Ей «интересно»! Мог ли он еще час назад подумать, что будет интересен такой девушке? Да он ударил бы сам себя за такие мысли – чтоб не травил душу. А теперь он получил откуда-то силы, чтобы воспринимать такой разговор как должное… По крайней мере, при некоторых усилиях, ему удастся замаскировать волнение…
– Марина, – представилась вдруг девушка и протянула руку.
– Толян… Ой… Анатолий… Лучше – Толик, – пробормотал Толик, осторожно пожимая драгоценную руку. Рука ее казалась элекризованной. Или просто Толик вообразил себе, что от прикосновения его тело пронзил разряд совершено неведомого чувства.
Но виду он не подал.
– А что значит «мои ребята», – спросил он, указывая на разбойников. Надо было говорить о чем-то, чтобы прогнать из головы сладкий туман.
– А то и значит, – улыбнулась Марина. – Я у них за главную…
– Босс, – кивнул Толик.
– Вроде того, – согласилась Марина. – Атаманша.
– А что это они на первого встречного кидаются?
– Работа такая. Кто тебя просил разъезжать на байке по Воробьевым горам? Разве ты не знаешь, что здесь – наша земля?
– Понятия не имел, – пожал плечами Толик. – Я и не собирался. Но мои друзья сюда собирались. Вот и я с ними…
– Это еще кто?
– Начинающие маги. Любители…
– Ах, вот ты о ком… Разве они не попали в плен в Черкизовской Орде?
– Попали. И очень удивились, что ты их не вызволяешь оттуда…
– Как мы могли их освободить, когда они вместо маскировки раскрасили моих братцев разбойников так, что люди за километр кричали: «Чудовища, чудовища!» Весь передовой отряд, лучшие рейдеры, все сейчас за стенами прячется, на улицу выйти боятся. И лаборанты с ними ничего сделать не могут. Говорят, «магические изменения, неподвластные науке». Вот найду я этих пройдох…
– И что с нами сделаешь?
Новый голос принадлежал Эрику, что стоял неподалеку, уперев в бока жилистые руки. Богдан и Криста с осторожностью держались несколько поодаль.
Разбойники недовольно зароптали. Очевидно, у них опять зачесались кулаки.
– Ага! – заорали из толпы. – Попались! Сейчас мы вам покажем, халтурщики!
– Мы вас самих разукрасим так, что мало не покажется!
– Разукрасим, так разукрасим!
– Да вы не стесняйтесь, ближе подходите, ближе!
Марина сделала резкий жест рукой, и гудение смолкло.
– Привет, – довольно дружелюбно сказала она. – Хорошо, что сами пришли. Ну, что, будем казус исправлять?
– Да никаких проблем, – из-за спины Эрика выкрикнул Богдан, – нам это раз плюнуть. Только братву свою успокой, а?
–9-
Толику еще не приходилось бывать в ВУЗах. Они с детства были для него чем-то непонятным, заоблачным и недостижимым, с чем Толик не мог связать свое будущее даже теоретически. Даже самый затрапезный институт представлялся Толикову воображению, как обитель небожителей, гениев и всезнаек.
И надо ж было так случиться, что первым университетом, который посетил бывший (да что там – самый, что ни на есть настоящий!) бродяга, был сам МГУ. И не просто МГУ, а его знаменитая высотка, которую он раньше видел лишь на открытках и плакатах. Да еще и преображенная причудливой атмосферой Игры.
Если это не напоминало настоящий храм науки, то ее надежную крепость – однозначно.
Толик бродил по длинным лабиринтам коридоров, которые, будто в подтверждение своей академической сущности, стали напоминать внутренности не Кембриджа, не то Сорбонны, где на старых каменных стенах горели газовые рожки, и висели портреты забытых ученых. Он осторожно прикасался к корешкам древних книг, почтительно уступал дорогу страшным пням и корягам, облик которых здесь, почему-то, приняли несчастные преподаватели. Последние, впрочем, ничуть не сетовали на судьбу, продолжая нудно читать в пустоту свои ненужные никому больше лекции, а также скрипучие нотации и морали – случайно подвернувшимся прохожим.
Толик с открытым ртом слушал о междоусобных побоищах факультетов, о страшных университетских тайнах и жутких лабораториях, в которых проводятся совершенно кошмарные эксперименты, которые,
